– Кто вы такие? – прокаркала она. – Вы не видите, что я занята? Если вы пришли от Матери-Старухи сказать, чтобы я работала быстрее, то у меня нет такой возможности. Тут не бойня, я провожу ритуал с использованием лекарственных растений, и лишь потом смогу отделить плоть для создания хийла. Это не просто какая-то похлебка.

Она отвернулась, склонилась над лежавшей на столе книгой и что-то в ней отметила, бормоча себе под нос.

– Где твои рабочие? – спросил Джорон.

– Их нет, – сказала Миас, и ее голос стал тусклым и мертвым, как тела в цистерне. – Ведь так? – Она пошла вперед.

Джорон подумал, что всем, кто видел такую походку Миас, было совершенно очевидно, что она охвачена обжигающей яростью.

– Конечно, нет, Риас, – сказала Жрица Старухи и прищурилась, глядя в темноту. – Впрочем, я бы от них не отказалась, но ты же не доверяешь им рецепты, разве не так? Как будто кто-то может покинуть остров. – Она закончила писать и посмотрела на Миас, продолжая щуриться, словно у нее были проблемы со зрением.

Жрица была молодой – судя по голосу, Джорон ожидал, что она окажется старой и изнуренной. Но он ошибся.

– Почему ты не в своем одеянии, Риас? – спросила Жрица Старухи.

– Потому что я не Риас Джилбрин, – сказала Миас. – Я Миас Джилбрин. Иногда меня называют Удачливой Миас, а порой – ведьмой пролива Килхъюм. Остров находится в моей власти. Я захватила его силой. Чего никому не удавалось прежде.

Жрица Старухи пожала плечами.

– Почему? – сказала она. – Рецепт еще не доведен до совершенства, требуется пять или шесть новых серий. Но, если Мать будет к нам благосклонна, мы сможем получить результат раньше. – Она улыбнулась, в ее глазах заблестело возбуждение, одновременно в них было нечто темное, и Джорон понял, что прежде ничего подобного не видел.

– Надеюсь, ты привезла мне новый материал, Удачливая Миас Джилбрин, ведьма пролива Килхъюм. Ведь в противном случае, даже если мы сумеем улучшить рецепт, у нас не будет достаточного материала, чтобы производить хийл в больших количествах.

– Материала? – спросила Миас.

– Да, – сказала Жрица, и темный свет в ее глазах напомнил Джорону такой же взгляд Безорры, когда тот говорил о ветровидящем, – блеск фанатизма. Разум, балансирующий на грани безумия. – Для моей работы мне нужно их как можно больше. Калеки, бесполезные люди, которые благодаря великой задаче обретут достоинство, как уже бывало в далеком прошлом.

– За это ты умрешь, – сказала Миас, ее голос был лишен эмоций, и тут только Жрица Старухи поняла, какая опасность ей грозит.

Однако она не выглядела испуганной – скорее удивленной.

– Почему?

– Ты понимаешь, насколько ужасно то, что ты делаешь? – спросила Миас.

– Ужасно? – Жрица Старухи улыбнулась. – Всякий раз, когда ты проходишь по палубе своего корабля, ты ступаешь по костям тех, кого принесли в жертву твои прародительницы. Ты никогда не задавала себе вопрос: почему мы убиваем детей для наших кораблей? Только для того, чтобы зоресветы красиво над ними сияли? Нет. Это память о великих жертвах, принесенных ради охоты на аракесианов. – Она сделала шаг вперед. – Это… – Она показала на цистерну, – и есть величие Ста островов, как и Суровых – оно построено на костях, супруга корабля. – Она подошла к Миас и остановилась перед ней, словно все, что она говорила, было разумно и естественно. – Без моей работы все мы окажемся в проигрыше. И вы станете совершенно бесполезными.

– Бесполезными? – повторила Миас.

– Да, – кивнула Жрица Старухи. – Ваш дух воительниц, ваша честь станут бесполезны без кораблей, способных летать, ты это понимаешь, ведьма пролива Килхъюм? Ты нуждаешься во мне.

Миас смотрела на нее, и Джорону показалось, что это продолжалось целую вечность. Тишину в холодном сыром воздухе огромной пещеры нарушала лишь капавшая из рассеченного горла трупа кровь.

– И ты единственная, кто знает рецепт? – спросила Миас.

– Рецепт – да. Основы известны некоторым моим сестрам, – ответила Жрица Старухи. – Но тонкости, которые обеспечат успех? Они доступны только мне.

Миас кивнула.

– На самом деле, Жрица Старухи, если моя честь и дух воительницы станут бесполезными, я буду только рада. Я мечтаю о мире. Но жизнь на Ста островах заставила меня стать убийцей. – Она улыбнулась. – И мне пришлось это принять.

– Хорошо, – сказала Жрица Старухи. – Я рада, что ты оказалась способна это принять.

– Рада? – сказала Миас. – Тебе бы не следовало радоваться. – Ее клинок сверкнул, прочертив линию на шее Жрицы Старухи, и на обеих брызнула кровь. Миас даже не вздрогнула, когда Жрица начала падать назад, прижимая руки к шее. – Тебе досталась быстрая смерть, – сказала Миас, глядя на нее сверху вниз, – и ты должна быть благодарна, ведь я считаю, что ты заслужила много худшего. – Она повернулась и пошла прочь. – Идем, Джорон. Я видела достаточно. Мы возвращаемся на поверхность.

Джорон последовал за Миас в главное помещение, она подошла к загону и рукоятью меча разбила замок на дверях.

– Джорон, открой другой загон и пещеру, где держат лишенных ветра. – Он так и сделал, а Миас обратилась к Лавин: – Сделай все, что в твоих силах, для своих товарищей по несчастью, Лавин. Я пришлю женщин и мужчин, они принесут еду и носилки. Но у меня дела на поверхности.

И они стали подниматься вверх по лестницам с множеством крутых ступенек.

– Что ты скажешь собравшимся обитателям Слейтхъюма, которые ждут твоего слова? – спросил Джорон.

Миас шагнула на лестницу и повернулась к нему.

– Скажу? – спросила она. – Я ничего не буду говорить. – Ее трясло, она с трудом сдерживала гнев. – За то, что здесь происходило, им придется заплатить. Ужас людей, которых сюда привезли на кораблях. Страшные условия. Убийство с целью создания яда для охоты на кейшанов. Каждая женщина и каждый мужчина, допустивший такое, заслуживают виселицы. Я устрою им общее погребение и начну со Жриц Старухи. Все следы яда, все, что указывает на его создание, должно быть уничтожено. Где бы ни были правила изготовления – в книгах или умах.

Джорон никогда не слышал, чтобы она так говорила, не видел столь невероятной жесткости, но не мог с ней спорить. Да и что бы он ей сказал?

Они вышли на свет, оставив позади темные сырые пещеры, и по Змеиной дороге, ведущей в город, направились к зданию, где ждали те, кто управляли островом, еще не знавшие, что приговор им уже вынесен. Их остановил голос. Кричали с башни, расположенной в гавани, достаточно громко, чтобы их услышали во всем городе.

– Корабль на горизонте. – И после небольшой паузы: – Корабли на горизонте! Целый флот!

Миас посмотрела на Джорона.

– Ну, – сказала она, – всегда существовал вариант, что это была ловушка. – Она свернула в сторону гавани. – Давай сходим туда и выясним, какие события мы спровоцировали.

Ветер дергал их за волосы, длинные пряди переплетались с хвостами шляп, когда они смотрели на море. Это был пятый визит Миас в город. На горизонте виднелись белые крылья – все они направлялись в Слейтхъюм. Миас сложила подзорную трубу и убрала ее в куртку. Черный Оррис, сидевший у нее на плече, захлопал крыльями и закричал:

– Задница! Задница! – глядя в сторону кораблей.

– Появились новые корабли, я насчитала десять – восемь двухреберных, четырехреберный, равный «Дитя приливов», и еще один – четырехреберный или даже пятиреберный, я пока не уверена.

– Это даже слишком много, – заметил Джорон. – Четырех кораблей вполне хватило бы, чтобы запереть нас здесь.

– Слейтхъюм – богатый остров, – сказала Миас, – и она не захочет, чтобы люди узнали, что здесь происходило. Она намерена действовать наверняка.

– Но как она узнала? – спросил Джорон.

– Если она догадывалась о том, что я ищу, значит, предполагала, где в конце концов я окажусь. Она могла оставить наблюдателя. – Миас указала в сторону моря. – Ну почти наверняка так и было. Как только загорелась баллиста, я поняла, что огонь привлечет внимание. – Она пожала плечами. – Или один из шпионов сумел отправить донесение.