А потом кейшан позволил себе повалиться боком в море, и «Охотник Старухи» рухнул в воду, развалившись на две части. Огромная волна поднялась над тем местом, куда упал кейшан, заливая «Дитя приливов», и, если бы крик Миас не заставил ошеломленных детей палубы вернуться к насосам, их корабль ушел бы на дно под тяжестью обжигающе холодной воды. Джорон сразу промок с ног до головы.

Но вода смыла с него кровь и грязь сражения.

– Джорон Твайнер. – Он повернулся. Рядом с ним стоял ветрогон в полном великолепии своего оперения. – Мы пели, Джорон Твайнер, – сказал он. – Мы пели, и он услышал.

И, словно в ответ, кейшан затрубил, невозможно громкие звуки наполнили Джорона страхом, благоговением и красотой.

Он был жив.

А живым быть хорошо.

«Дитя приливов» качался на воде, пока его женщины и мужчины – те, кто выжил или не находился, как внушавшая страх Нарза и верная Анзир, в каюте у Руки Старухи, – работали с его костями, пытаясь сделать пригодным для плавания. Под внимательным взглядом мастера костей Коксварда они заделывали пробоины, мастера крыльев доложили, что один целый и две половинки позвонков позволяли поставить такелаж и крылья – и тогда они смогут снова плыть по морю. И пока они приводили корабль в относительный порядок, огромный кейшан неподвижно лежал рядом, и его глаза сверкали в воде.

Джорон находился в трюме, где разбирал вещи, которые следовало выбросить за борт, чтобы облегчить корабль, когда услышал шум, который – пусть и не чуждый, – но он не должен был прозвучать в этот момент, когда вся команда боролась за «Дитя приливов». Более того, эти звуки вызвали у Джорона страх. Скрип рукоятей, жалобы костяных плеч дуголуков, гудение натянутой тетивы.

Кто-то поворачивал их единственный уцелевший дуголук.

Джорон побежал.

Вверх к лестнице, перепрыгивая через обломки рангоута и куски костей, разбросанных повсюду на нижней палубе. Куски тел. Кровь, делавшую передвижение опасным. Что теперь? Кто их атакует? Так нечестно. У них ничего не осталось. Они сделали все что могли. Сражение закончено. У них нет больше сил. Они отдали все, что у них было.

Джорон мчался вверх по лестнице, и курнов стучал по его бедру. Мимо разбитых щитов амбразур и луков. Женщины и мужчины наблюдали, как он бежит, и следовали за ним, словно он потянул их за собой. Он выскочил на палубу – стоял ясный холодный день, и Джорон ощутил исходивший от аракисиана жар со стороны правого борта. И одновременно услышал громкий голос Миас. Голос, полный ярости.

– Что здесь происходит?

Динил стоял перед последним дуголуком рядом с двумя детьми палубы и ящиком с ядовитыми хийл-болтами.

– Мы должны исполнить свой долг, – сказал он, – покончить с кейшаном, чтобы прекратить убийства.

– Но сначала он должен уплыть далеко на север, – Миас направилась к Динилу. – И только по моему приказу. Не здесь. И это не твое решение.

Однако Динил не отступал.

– Мы не можем плыть на север, – заявил он. – Если аракисиан отправится дальше вперед, нам не удастся удерживаться рядом с ним. Только не на таком корабле. Это всем очевидно.

– Если мы убьем его здесь, – возразила Миас, – его труп будет доступен многим, и это очевидно всем.

– Кто его здесь найдет? Кто тут увидит? Мы и так достаточно далеко на севере, – заявил Динил. – И у нас есть долг.

– Но только не убить морскую сестру. – На палубе появился ветрогон. Он не попытался подойти к Миас, Динилу и Джорону, а остался стоять у люка среди перепутанных веревок и кусков рангоута, периодически щелкая клювом. – Но только не убить морскую сестру, – повторил он.

– Он последний, – сказал Динил, огляделся по сторонам и увидел, что на него смотрит вся команда. – Неужели вы не понимаете? Именно за это мы сражались. Когда его больше не будет, никто не сможет построить новые костяные корабли. – Его глаза были широко раскрыты, и Джорон понял, что Динил ощущает страх перед сражениями столь же сильный, как и он, возможно, даже сильнее. – Не будет мертвых детей. – Он повернулся к ветрогону. – Не будет слепых ветрогонов. Не будет схваток, вроде тех, в которых мы участвовали.

– Но только не убивать морскую сестру, – повторил говорящий-с-ветром.

– Это последний аракисиан! – закричал Динил. – Лук заряжен. Мы можем все закончить прямо сейчас. А потом мы вернемся и расскажем избраннику Индилу Карраду, где находится тело кейшана. Он его уберет. И положит конец войнам.

Тишину нарушал лишь плеск волн и шум работавших насосов.

– Не последний, – сказал ветрогон.

– Что? – Миас шагнула вперед и остановилась на расстоянии вытянутой руки от Динила и Джорона. – Что ты имеешь в виду?

– Будут другие, – сказал ветрогон. – Морская сестра лишь первая.

Джорон посмотрел за правый борт. Огромная голова аракисиана лежала на воде, один горящий глаз наблюдал за ними так, словно его не волновала возможность собственной смерти.

– Если это правда, – сказал Динил, – значит, его смерть для нас еще важнее. Индил Каррад сможет использовать его кости. Продать их. И на эти деньги мы создадим новые союзы. – Он посмотрел Миас в глаза. – Мы все еще можем изменить наш мир.

– А ты что думаешь, Джорон? – спросила Миас.

И Джорон, к собственному удивлению, обнаружил, что у него нет ни малейших сомнений.

– Он нас спас, – ответил Джорон. – Мы нуждались в нем, и он пришел на помощь. Мне кажется, будет неправильно отблагодарить его болтом в глаз.

– Нет! – завопил Динил, и его лицо исказила гримаса ужаса. – Джорон, это наш долг! – А потом он добавил немного спокойнее: – Нам нужно выполнить свои обязательства.

– Быть флотом это больше, чем просто выполнять долг, – сказала Миас. – Речь идет о чести и верности.

– Я храню верность! – снова закричал Динил. – И у меня есть честь. Я помню свое обещание. – Он повернулся к дитя палубы, стоявшему у лука. – Эй, ты, спускай!

Джорон вздрогнул, ожидая услышать низкое гудение тетивы, но ничего не произошло. Дитя палубы смотрела на Динила.

– Я повинуюсь только супруге корабля, – сказала женщина. – И выполняю лишь ее приказы.

Динил посмотрел на нее и кивнул собственным мыслям.

– Хорошо, – сказал он и вытащил из-за спины маленький арбалет.

Он поднял его и направил в висок Миас.

– Отдай приказ, супруга корабля.

– Это мятеж, Динил? – спокойно спросила Миас.

– Нет, – ответил он с несчастным видом. – У меня нет желания отстранять тебя от командования. Ты величайшая супруга корабля, с которой я когда-либо служил. Я лишь прошу тебя отдать приказ. Прошу выполнить долг.

– Я полагаю, мой долг изменился. Так случилось, что кейшан появился в тот самый момент, когда мы в нем нуждались. Может быть, смерть – это не решение проблемы.

– Пожалуйста, супруга корабля, – взмолился Динил. – Отдай приказ.

– Убери арбалет, Динил, и мы забудем о том, что произошло. – Она повернулась к нему так, что теперь смотрела на него над арбалетом. – Сделай то, что я сказала.

– Я сделал все, о чем меня просили. – Джорону показалось, что на глазах у Динила появились слезы. – Я отказался от своей прежней жизни, надел черную повязку, когда меня попросили. Потерял семью, когда меня попросили. Был обесчещен, когда меня попросили. Если я не выполню то, чего желает Каррад, то никогда не сниму повязку, никогда не стану прежним. Супруга корабля Миас, я не хочу тебя убивать, но я это сделаю. Я прошу лишь о том, чтобы ты выполнила приказ, который получила, когда мы выходили в море.

– В самом начале я сказала тебе, Динил, что после того, как ты надеваешь черную повязку, обратной дороги нет.

– Ты делаешь из нас предателей, – заявил Динил.

– Она не предатель, – сказал Джорон, сделав шаг вперед.

– Не предатель? – завопил Динил. – Как ты думаешь, почему она здесь? Джорон, ты можешь ее убедить, пожалуйста, ради нашей дружбы. Скажи ей, чтобы она отдала приказ.