– И как нам продержаться до прибытия флота Суровых островов, мать кораблей? – спросила Турримор. – Для любого, кто способен читать карту, очевидно, что они нас догонят. Они имеют численное преимущество, а нам придется остаться, чтобы защитить коричневые корабли. Они просто нас перестреляют.

– Значит, мы должны помешать им подойти на такую дистанцию, с которой они смогут нас достать, – ответила Миас.

Снизу донесся новый крик.

– Ну и как мы это сделаем? – спросила Турримор, в голосе которой, как всегда, прозвучала агрессия.

Она неизменно ставила под сомнение слова и приказы командования. Сначала Джорона это беспокоило, но потом он начал ценить ее прямоту и по улыбке на лице Миас видел, что его супруга корабля относится к ней так же.

– При помощи жертвы, если таковая потребуется, Турримор, вот как. – Высокая супруга корабля кивнула, словно ожидала и желала услышать именно такой ответ. – Когда они приблизятся, нам нужно будет послать вперед несколько боевых кораблей, чтобы их отвлечь.

– Но наши корабли долго не продержатся, – сказал Чивер.

И снова внизу раздался крик.

– Верно, так и будет, – спокойно согласилась с ним Миас. – Так что первым в атаку пойдет «Дитя приливов», я не стану просить никого из вас…

– Нет, Миас, – возразил Колт, – «Дитя приливов» не поведет атаку. Хочешь ты того или нет, но ты мать кораблей нашего флота. – Она бросила на него суровый взгляд.

– И как мать кораблей я должна возглавить атаку, а вам следует выполнять мои приказы.

– Не стану спорить, обычно так всегда и делается. – Колт оглядел собравшихся супруг корабля. – Но ты сама сказала, что теперь у нас новые законы. И тот, кто повернет обратно, умрет. Ты не понимаешь, чем стали ты и твой корабль для всех остальных. Большинство из них никогда тебя не видели и не служили под твоей командой. Они знают тебя только по рассказам: ведьма Пролива Килхъюм, величайшая супруга корабля из всех, когда-либо живших, та, что ушла. «Дитя приливов». Так они думают о тебе, для большинства ты больше, чем человек. А у тех из нас, кто знаком с тобой лучше, быть может, временами появляются похожие мысли. – Он усмехнулся и еще раз оглядел нижнюю палубу. Супруги кораблей ему кивали или тихо говорили «да». – Джорон вел нас за собой с единственной целью: вернуть тебя, Миас, – даже в те моменты, когда это казалось совершенно безнадежным. И вот ты здесь. Вернулась из мертвых, верят многие из нас.

– Никто не возвращается из мертвых, – возразила Миас.

– И мы все это знаем, – сказал Колт. – Мы сражались за мечту и готовы за нее умереть, мы с самого начала приняли такое решение. Но если ты бросишься вперед и погибнешь в первый же день, все будет потеряно – их вера в тебя, мечта. – Он шагнул вперед, и его жесткий голос воина смягчился. – Они больше не видят в тебе женщину, Миас, теперь ты больше, чем просто человек, и ты должна жить, если рассчитываешь, что твой флот выдержит новое сражение с нашими врагами.

– Я всего лишь супруга корабля, – тихо сказала она.

– Нет, – возразила Брекир. – Колт прав, Миас. Я знаю, что ты это ненавидишь, но такова правда. Твоя жизнь важнее всего остального.

Они услышали новый крик – казалось, он дал выход разочарованию Миас, оказавшейся в ловушке легенды, созданной ею самой. Крик был долгим и протяжным, и по спине Джорона пробежала дрожь.

– Давайте перейдем в мою каюту, – предложила Миас и повела их за собой.

– Мы атакуем первыми, – сказал Адранчи, когда все расселись, – у меня забрали Черную Ани, и я не расстроюсь, если отправлюсь к Старухе, чтобы присоединиться к ней у костра. И прихвачу с собой побольше врагов.

– Нет, – возразила Турримор, – пойти должна я. «Кровавый скиир» быстрее и маневреннее. Однако у нас осталось мало припасов и есть проблемы с корпусом. Наши насосы работают днем и ночью, чтобы корабль оставался на плаву, и, если мы в ближайшее время не вступим в сражение, команда слишком устанет, чтобы оказывать сопротивление в дальнейшем.

– Нет, – вскричал Адранчи, – я первый предложил.

– А я настаиваю на участии «Кровавого скиира», – не сдавалась Турримор. – Более того, я готова решить вопрос на клинках, если вы не против?

Рука Адранчи потянулась к рукояти меча, но Миас решительно выступила вперед.

– Сохраните свои клинки для врага, – сказала она. – И не спешите умирать. Мы не знаем, что будет. Возможно, все для нас сложится не так плохо. – Она перевела взгляд с Турримор на Адранчи. – Вы никогда не были большими друзьями, но я бы предпочла, чтобы вы вместе дожили до преклонного возраста, а не отправились бы вдвоем к Старухе.

Адранчи кивнул и отступил. Турримор последовала его примеру.

– Мы лишь хотели доказать свою готовность, ничего больше, – проговорила она.

– Да, – подтвердил ее слова Адранчи, – она права.

Миас посмотрела на них, и Джорон подумал, что его супруга корабля удивительным образом сохраняет спокойствие. Он ощущал яростную преданность этих женщин и мужчин и знал без всякой проверки, что любой из них, даже супруга корабля из коричневых костей, полетят к смерти, чтобы защитить Миас ради ее мечты о мире.

– Нам нужно встретиться с флотом Суровых островов. Брекир приведет его к нам, – спокойно сказала Миас. – И тогда мы будем в безопасности. Если они долетят быстро, мы сможем к ним присоединиться. Как только Тендарн Эйлин разобьет флот Каррада, появится реальный шанс на мир. И мы получим в качестве дара за наше участие землю.

Снизу раздался еще один крик боли, усталости и отчаяния. Затем стало тихо.

В каюте наступила тишина, словно крик рассказал им о будущем, о боли и жертве, – все хорошо знали, что им предстоит. Внезапное молчание смерти. Никто не заговорил. Они ждали, пока не раздался тихий стук в дверь.

– Открой, – велела Миас, и Джорон молча повиновался.

На пороге стояла Гаррийя, ее руки были влажными от крови.

– Супруга корабля, – тихо проговорила она, лицо Гаррийи пряталось в тени.

Во рту у Джорона пересохло.

– Подойди, старая женщина, – сказала Миас.

Рука Старухи медленно приблизилась.

– Старая, да, – сказала она, – но смотрела ли ты в последнее время в зеркало? – Она рассмеялась, но, прежде чем кто-то успел вмешаться и напомнить ей о дисциплине, заговорил Джорон:

– Фарис, как она?

И в этот момент он почувствовал, что очень многое зависело от ответа на его вопрос. Миас сказала, что крики – это голос будущего, и теперь Гаррийя, сама того не зная, принесла новости, знамения о том, что ждало их впереди.

– Она устала, Зовущий, – сказала она, – но девушка будет жить, она сильная.

– А ребенок? – спросила Миас, но даже в ее тихом голосе слышалось нетерпение. – Что с ребенком?

– Она также жива и сильна, как кейшан.

И тут Миас улыбнулась. Знамения получились прекрасными, ребенок выжил. И в следующее мгновение они услышали доносившийся снизу детский плач.

– Дочь, – тихо сказала Миас и тут же заговорила громче: – Она дочь моря!

– Да! – последовал ответ супруг корабля, настроение которых разом переменилось к лучшему.

– Ну, – сказал Колт, – пока знамения остаются удачными, нам следует вернуться на свои корабли.

– Люди будут недовольны, – сказала Брекир, – дети не должны рождаться на костяных кораблях.

– Нет, – решительно возразила Миас, – не позволяйте вести подобные разговоры на палубах ваших кораблей. – Она указала себе за спину, в сторону флота преследователей. – Таков их путь. Но он перестал быть единственно возможным. Вы вернетесь на свои корабли и расскажете командам, что мы больше не корабли мертвых. Теперь мы корабли жизни, и Мать смотрит на меня, когда я произношу эти слова… – Она подняла лицо к небу, которое скрывал потолок каюты. – И я намерена сделать все, чтобы мы жили.

Они проводили уходивших супруг кораблей со всеми церемониями, которые требовались. Брекир осталась последней, и, когда суровая женщина стояла у поручней, Миас совершила неожиданный поступок. Вместо того чтобы отсалютовать, она прижала Брекир к себе. Мгновение супруга корабля «Оскаленный зуб» выглядела смущенной, и на ее лице появилось почти комичное выражение, потом она закрыла глаза и обняла Миас в ответ. А затем обе отступили назад.