Микки вздрогнул, видно было, что отвечать ему вовсе не хочется. Тем не менее, мальчик произнес:
— Я… убежал…
— Так я и думал, — удовлетворенно произнес Питер. — Ты из дому сбежал, да?
— Нет, из машины… — еще ниже опустил голову Микки. — Господин Питер, я совсем не хотел бежать, так получилось… Вы не подумайте, я не оправдываюсь, я хотел вернуться, но заблудился…
— Погоди, погоди… — Питер остановил Микки жестом. — Давай-ка с самого начала. От кого и почему ты сбежал? Тебя обижали? Били?
Питер видел Микки — синяков на нем не было, но есть ведь умельцы, которые так обработают, что следов не останется…
— Нет, что вы! — воскликнул Микки, вскинув на Питера испуганные глаза. — Никогда! Меня наказывали иногда, но давно, я сам виноват был…
— Тогда почему? — допытывался Питер.
— Так получилось… — Микки вздохнул. — Мы ехали в машине, я и еще двое, Эми и Лин. Водитель отошел ненадолго, а Эми открыл дверцу и сказал «давайте быстрее!». Я даже не понял сперва, что он имеет в виду, а Лин схватил меня за руку и потащил за собой. Я говорил им, что надо вернуться, не то нас точно накажут, а они не слушали, только смеялись… А потом я отстал… Хотел сам вернуться в машину, но… но… заблудился…
Питер молча слушал, он никак не мог взять в толк, из какой такой машины сбежали мальчишки. Из полицейского фургона? Но вряд ли там можно вот так запросто открыть дверцу…
— Эми и Лина, наверно, нашли, — добавил Микки печально. — Их возвращали с обучения, у них кольца были… А у меня еще нет…
— Какие еще кольца? — удивился Питер.
— Регистрационные, — старательно выговорил Микки и удивленно взглянул на Питера, словно недоумевая, как можно не знать таких очевидных вещей. — Их надевает хозяин. И снять может тоже только хозяин…
Питер сел там же, где стоял. Так вот оно, в чем дело! Как же он сразу не сообразил?!
Теперь-то все встало на свои места. Значит, Микки — не беглый сынок богатого папочки, не какой-то там бродяжка, а… дай Бог памяти, как же они называются? Ах да… Значит, Микки — чей-то пет. Правда, все равно беглый…
— Меня, наверно, тоже ищут, — сообщил Микки доверительно. В последнее время он стал вести себя с Питером более раскованно, а к Лине и вовсе ластился, что твой котенок. Та и рада была баловать мальчишку. — Я ведь очень дорого стою, мне говорили…
Питер нервно сглотнул. Значит, Микки, которого не довезли до нового хозяина, к тому же — дорогой товар. А значит, если его найдут, то Питера могут обвинить в том, что он присвоил дорогую игрушку хозяев планеты… Правда, эта мысль мелькнула и пропала.
— Что ж в тебе такого… дорогого? — спросил Питер сдавленным голосом. — Парень как парень…
— Меня обучали пению, — с некоторым достоинством ответил Микки, — все очень хвалили. — Внезапно он помрачнел. — Только… только теперь, наверно…
Он не договорил, но Питер понял: если даже у Микки прежде был волшебный голосок, теперь, после перенесенной болезни, от него не осталось и следа. Ну и кому нужна попорченная игрушка? Что сделают с мальчиком, который не сможет больше развлекать гостей своим пением? Питер мало знал о гаремах, которые содержат представители элиты, в основном только слухи, но слухи эти были весьма неприятными. Ценителями искусства были единицы, остальные развлекались куда более грубо. Честно говоря, Питер не любил слушать такие сплетни, противно было, но сейчас он невольно вспомнил кое-что из рассказанного кем-то о пет-шоу. И, значит, Микки, такого маленького и хрупкого, — тоже вот так?…
«Но, — подумал внезапно Питер, — это только если его найдут! А как его найдут? Если этого самого кольца у него нет, а я в полицию не пойду! Узнают? Да кто?! Разве кто-то из… из этих… сюда заглядывает? А Микки сейчас пацан как пацан, мало ли таких…»
— Господин Питер, — сказал вдруг Микки, словно прочитав его мысли. — Если меня найдут, у вас могут быть неприятности…
— Какие неприятности, о чем ты? — В комнату неожиданно вошла Лина, и Питер понял, что она все слышала. — И кто тебя найдет? Сюда даже участковый инспектор никогда не заглядывает, не то что… Иди-ка сюда…
Сев на диван, Лина привлекла к себе Микки и весьма выразительно посмотрела на Питера. За годы брака они отменно научились понимать друг друга без слов.
— Вот что, — сказала Лина решительно. — Скажи-ка честно, нравится тебе у нас?
Микки кивнул, даже не задумавшись, и робко улыбнулся.
— Ты сам-то хочешь вернуться? — продолжала допрос Лина.
— Не знаю… — подумав, ответил Микки. — В Академии было хорошо, а как будет у нового хозяина, я не знаю… может, ничего, а может, и совсем плохо… про него много чего рассказывают… — Он искоса взглянул на Питера. — Я бы… я бы лучше остался тут… Только это ведь нельзя…
— Почему это нельзя? — нахмурилась Лина. — Кто сказал, что нельзя?
— Но я же…
— Ты наш сын, — решительно заявила Лина, встретила ошарашенный взгляд Питера и твердо повторила: — Да, сын. Майкл. Ты ведь не уничтожил его документы, так, Питер?
Питер только и смог, что помотать головой.
— Ну вот… Он постарше был, но ненамного, — продолжила Лина. Судя по всему, этот план она обдумала уже давно. — Питер, очнись, я с тобой говорю! Мы ведь и не сказали никому, что Майкл… — Голос ее прервался, но тут же зазвучал с прежней уверенностью. — Помнишь, все боялись, что соседи начнут пальцами показывать, мол, вырастили уголовника…
— Я всегда говорил тебе, что это мещанские предрассудки, — подал голос Питер. Они в самом деле никому не говорили, куда подевался Майкл, а на расспросы отвечали уклончиво, что вынуждены были отправить его в закрытую школу.
— Предрассудки или нет, а пригодились, — отрезала Лина. — Скажем, что жил в интернате. Из этих, исправительных. Ну, натворил дел по глупости, что уж теперь… Известно, как там кормят, так что никто и не удивится, что не вырос совсем. Болел, опять же…
— Думаешь, никто не помнит, как Майкл выглядел? — спросил Питер скептически. — Приятели его хотя бы?
— Помнят, не помнят, главное, говорить уверенно, тогда и все остальные поверят, — не сдалась Лина. — А приятелей, если увижу, с лестницы спущу. Да они все сидят давно, даром, что малолетки… В школу отдадим со следующего семестра… Микки, ты как, читать-писать умеешь?
— Конечно, — даже обиделся немного Микки. — Меня много чему учили. Я же не просто так, я музыкант… так что я и историю музыки знаю, и вообще… Математику только… не очень…
— Ну это-то не страшно, — махнула рукой Лина. — Выручку посчитать сумеешь, чего еще надо?
— Лина… — начал было Питер, но осекся. Безумный план жены перестал казаться ему таким уж безумным.
— Так что? — спросила Лина Микки. — Останешься с нами? Или вернуть тебя обратно?
— Я… госпожа Лина, господин Питер! — Микки, до той поры слушавший с таким выражением лица, будто речь шла не о нем, бросился в ноги Лине, обхватив ее колени. — Не отдавайте меня обратно, я с вами хочу!..
— Ну, не реви только! — нестрого прикрикнула Лина. — И не смей нас господами величать, нашел тоже…
— А… как? — поднял Микки лицо с потеками слез по щекам.
— Майкл… — Лина украдкой вытерла глаза. — Майкл, когда совсем маленький был, почему-то по именам нас называл. Так и пошло потом — мама Лина и папа Пит… Привыкли мы, не стали переучивать…
Питер почувствовал, что в горле запершило, и поспешил отвернуться. Он считал, что мужчине не к лицу проявлять сентиментальность, и решил, что придется научить тому же Микки…
…— Эмиль!!! — раскатился по коридору рык Вернера.
— Я не глухой, вовсе не обязательно так орать, — раздалось в ответ.
— Что?! Не слышу!!! — ответствовал Вернер.
Эмиль только покачал головой. Недавно Вернер по своему обыкновению участвовал в очередной операции, и надо же было такому случиться, что его угораздило оказаться неподалеку от взорвавшейся шумовой гранаты. Каким-то чудом Вернер не пострадал от осколков, но вот уже третий день доводил коллег своим криком: после взрыва он временно оглох. Это постепенно проходило, но пока…
