– То вой поднимется, как при воздушной тревоге, – закончил Текс. Что и говорить, машины, умеющие преодолевать препятствия поверху, были очень удобны, вот только до бесшумности им было очень и очень далеко. – Да еще в таком узком пространстве… Сама слышала, какая тут акустика! Да вся округа сбежится… или, скорее, разбежится, – поправился он. – И батареи в ноль посадишь, на буксир тебя потом брать, что ли?

– Ну тогда, может, прогуляемся? – предложила Эл, жалобгл глядя на него. – Немного. Вдруг там тоже стройка, потому и дорога перегорожена?

– Десять минут, – сказал Текс, подозревая, что стажерка вполне может потащиться в неизвестность в одиночку, а не связывать же ее и не увозить отсюда силком? – Не больше. И вот что… Я там у тебя на заднем сиденье плащ видел, надень. Да не поверх кителя! Его оставь…

Сам он тоже скинул форму, галстук и натянул куртку. Если не приглядываться, то и не поймешь, что рубашка форменная, кобуру под курткой тоже не различишь, на то и специальный крой.

– Думаете, в нашей форме тут лучше не появляться? – спросила Эл, быстро переодеваясь.

– Да уж не стоит светить значками, особенно когда нас только двое, а что впереди – неизвестно, – буркнул Текс. – И припомни, что я тебе сказал недавно!

– Что я могла бы ехать, куда угодно, если бы сняла форму? – прищурилась она. – А, то есть мы теперь как бы не при исполнении?

– Именно что «как бы», – поморщился он. – Ну-ка, повернись… Ага… Пояс сними. Сними-сними! У тебя плащ-то унисекс, но с поясом сразу видно, какая у тебя талия, за парня ты не сойдешь. А теперь воротник подними и ссутулься немного. Или голову в плечи втяни… Вот так, годится!

– Идем?

– Да. Только с одним условием: если я скажу – уходим, ты не споришь, а делаешь то, что я говорю.

– Конечно, – кивнула Эл. – А как думаете, фонарики можно включить?

– Пожалуй. Это ж не прожекторы…

Пробираться между бетонными блоками пришлось куда дольше оговоренных десяти минут, но Текса уже и самого разбирало любопытство. Ну как так может быть, чтобы посреди мегаполиса оказался неучтенный район? В смысле, учтенный, но как-то странно… Вероятнее всего, конечно, деле виноват беспорядок в документах – вспомнить хоть историю в парке!

«Надо будет посмотреть старые карты, – отметил Текс, – те, что были до реконструкции города и перемежевания районов. Те склады достаточно старые, дед вроде бы каким-то боком участвовал в их строительстве, что ли? Спрошу отца, вдруг он вспомнит?»

– Ой, – шепотом сказала Эл, и он остановился. – Там что-то шмыгнуло…

– Крыса, наверно, – Текс потянул носом. – Чувствуешь?

– Что?

– Гнильцой какой-то несет. А если есть отходы, значит, будут крысы. Они, сволочи, неистребимы, хоть чем их трави, – фыркнул Нортон.

В переулке, в этой пустой гулкой трубе гулял ветер, и теперь он совершенно отчетливо донес не только запах помойки, но и горелого масла, того самого, которое не переносил Текс.

– Вот теперь чую, – сказала Эл, изо всех втягивая воздух. – Что-то жарится, похоже. Может, там бродяги пируют?

– А кто его знает. Идем, посмотрим, раз уж пришли. Только пистолет под рукой держи!

Девушка кивнула, и они снова двинулись вперед.

Пришлось пройти между какими-то непонятного назначения цистернами, мятыми и ржавыми (на одной Тексу почудился облупившийся и полустершийся от времени знак биологической опасности, и он невольно ускорил шаг), потом пробраться сквозь в дыру в заборе, явно сооруженном из чего попало – кровельных листов, арматуры, бетонных блоков, кусков пластика и, что самое неприятное, колючей проволоки, – ну и еще попетлять по закоулкам, то и дело упираясь в тупики.

– Кто ж так строит… – шипел Текс, ухитрившийся зацепиться за какую-то железяку и порвать рукав.

Утешало только то, что любимая куртка и так начала протираться на локтях, и теперь уже хочешь, не хочешь, а декоративные заплаты ставить придется.

Нортон был, по выражению Дженкиса, жадным жуком, очень привыкал к вещам и страшно не любил менять что-то старое и привычное на новое, к которому еще приспосабливаться нужно. Это не касалось разве что еды и оружия, в остальном Текс придерживался крайне консервативных взглядов, потому и куртку носил не первый год, и ездил на откровенно устаревшем электромобиле.

Текс совершенно справедливо полагал, что пока машина не теряет на ходу колеса и прочие запчасти, не разряжается за пять минут стояния в пробке и не доставляет владельцу иной головной боли, менять ее нет смысла. На службе имеется казенный автомобиль, а вне службы гонять ему попросту некуда, и уж точно он не потащит с собой столько багажа, что не сможет унести на себе… Ну а если захочется поехать куда-нибудь в отпуск, то всегда можно взять машину напрокат, а еще лучше – сесть в автобус, на поезд или в самолет: по крайней мере, не будешь привязан к железному коню и сможешь пропустить стаканчик-другой на сон грядущий, не думая о том, что завтра с утра снова в дорогу! Да и что это за отдых такой – постоянно за рулем? Кому-то нравится, конечно, выехать за город да и гнать по трассе в свое удовольствие, но Текс в отпуске предпочитал, чтобы его возили: на водительском сиденье он и так, считай, круглый год сидел, только изредка пуская за руль напарника…

– Текс, смотрите, – шепнула Эл, выключив фонарик и указывая наверх.

Здесь окна не были заложены, кое-где сохранились стекла, и на уцелевших осколках (создавалось впечатление, что по окнам прицельно швыряли камнями, а то и стреляли) можно было увидеть отблески света, источник которого определенно располагался где-то впереди.

Так и оказалось: через десяток метров за углом обнаружился слегка покосившийся фонарный столб – фонарь на нем светил тускло и часто мигал, но все же светил!

Еще чуть дальше нашелся его брат-близнец, под которым сладко спал некто, красноречиво благоухающий перегаром, рвотными массами и мочой. Судя по тому, как этот индивидуум похрапывал, его не беспокоило даже то, что лежит он наполовину в луже, а вдобавок то и дело принимается мелкий дождь.

– Данные не считываются, – пробормотал Текс, взглянув на браслет. – Не местный, наверно. Или просто бродяга без регистрации.

– Вон бутылка валяется, – сказала глазастая стажерка. – Видимо, у него укатилась, там еще что-то плещется.

– Стало быть, он где-то ее раздобыл… – Нортон снова принюхался: запах какой-то выпечки и, кажется, даже жареных сосисок стал заметно сильнее. – Видимо, там.

– Где – там?

– Откуда я знаю? Придем – увидим! – ответил он, на мгновение представив, как будет рвать и метать шеф Барнабас, когда узнает об этой авантюре… если узнает, конечно! Но не поворачивать же было назад?

Их закоулок плавно слился с другим таким же, превратившись в небольшую улочку. Тут уже было посветлее, да и люди попадались. Более того, теперь видно было, что и в домах горит свет – кое-где он пробивался сквозь плотно задернутые шторы или чем тут вместо них пользовались. Слышно было, как хлопают двери, кто-то ругается, смеется. Где-то разбилось стекло, где-то негромко бубнил визор или радио… Визор, определил Нортон по голубоватым отсветам в окне. Значит, это уже вполне жилой квартал…

Текс непроизвольно приобнял Эл за плечи – навстречу пару раз попались такие типы, что и он сам предпочел бы держаться от них подальше, только разойтись на узкой улочке было сложно. К счастью, эти сомнительные личности тоже не выражали желания поближе познакомиться с верзилой Нортоном, за что он был им крайне признателен.

– Ничего себе, – прошептала стажерка, которая и не думала возражать против его жеста. Наверно, так ей было спокойнее. – Что это за трущобы?

– Да не похоже это на трущобы, – негромко ответил Текс. – Это что-то другое. Видишь?

Они как раз вывернули из-за угла в довольно просторный двор-колодец, образованный шестью домами. На первом этаже одного из них ярко светились окна, а под самодельным навесом было устроено что-то вроде летней веранды. Там было людно – местные обитатели звенели бутылками, хохотали женщины, громко бухала и подвывала какая-то новомодная музыка. Кто-то пытался подпевать, кто-то выяснял отношения, кому-то уже били морду под фонарем… Словом, обычный вечер в рабочем квартале, если сделать поправку на то, что квартала этого не существовало.