– Так ты уедешь сейчас же?

– Да нет, это я сгоряча, – та подобрала с пола одежду. – Билет еще менять, тягомотина… Уж потерплю два дня, но пусть папаша Бейнс знает, что его распрекрасному пасынку дала от ворот поворот вульгарная американка, а не наоборот!

– Ты не вульгарная, просто темперамент такой, – улыбнулась Майя, и тут из-за приоткрытой двери высунулся собачий нос. – Боже, Джинто, что тебе тут понадобилось? Подслушивал, да?

Спаниель подошел, положил голову ей на колено и блаженно вздохнул.

– Он такой милый! – Бэйби почесала пса за ухом. – Ты его заберешь с собой?

– Нет, – помолчав, ответила Майя. – Он же умрет от жары. Знаешь, британцы с трудом живут в нашем климате. Вот как мой отец – вроде бы и привык, и служил сколько-то лет, но подхватил малярию и скончался, а кроме малярии там еще десятки болезней. Мы-то привыкли, можем и не заметить, а чужаки умирают сотнями.

– Жалко, – грустно сказала Бэйби. – Глянь, как он на тебя смотрит! Прямо как человек… А ты его бросишь.

– Зато здесь он доживет до старости, а у меня на родине протянет год-другой, – отрезала Майя, стараясь не смотреть на пса, у которого были глаза Алекса, светло-карие, почти янтарные на свету, человеческие. – Он меня знать не знал еще пару дней назад, наверняка у него есть хозяин…

– Ну может, это была любовь с первого взгляда, – сказала Бэйби задумчиво, но не поняла, почему спаниель с тяжелым вздохом рухнул на пол и попытался закрыть морду лапами. Майя-то знала – он подумал о вездесущих, чтоб им провалиться, любовных романах.

Признаюсь, я не был рад услышать такое. Вернее, я прекрасно понимал, что Майя останется здесь ровно до тех пор, пока не найдет свою кошку. А вот пес ей совсем без надобности. В смысле, пока пригодится, но как только нужда в нем отпадет, Майя уйдет и вряд ли оглянется. А я плюну и пойду за следующим заданием, благо дел хватает. Это вот подвернулось, я еще радовался его сложности… Ну вот, нарадовался!

Настроение было испорчено бесповоротно – лучше бы я и не ходил за Майей, а слушал перебранку Бейнсов с Маккинби (из которой последние вышли победителями). Я давно подозревал, что настоящий Дэйв не богемный малый и не бездельник, за которого дела ведет сестра. Та тоже была хороша, но… Следует признать, что наш мир – это мир мужчин. И круги, в которые вхож Дэйв, вряд ли станут доступны Хелен в ближайшие годы.

Она вовсе не волочит на себе бездельника-брата, у них взаимовыгодное сотрудничество, подумал я. Вероятно, он предоставляет информацию (а в клубах она льется рекой), а она использует. Либо они вместе составляют планы… Огден понадобился Хелен, полагаю, чтобы поиграть самой: своего капитала жаль, брат не даст разгуляться так, чтобы спустить все деньги на неудачной сделке (я был более чем уверен, что Дэйв та еще пиранья). А Огден не обеднеет. Я тут на досуге навел справки о его состоянии и чуть не онемел.

Но и Хелен не марионетка, характер у нее под стать брату. Значит, у них действительно тандем… и вполне удачный, судя по моим данным.

Погрузившись в свои мысли, я перестал следить за гостями, а тем временем поиски сокровищ переросли в поиски писем.

Логичнее всего было бы поискать их в сейфе – где же еще держать интимную переписку? Но увы! Открыть его не было никакой возможности. Я уже упоминал, что Генри Уоррен был человеком далеко не бедным, а вдобавок крайне изобретательным по части неприятных шуток.

Защитить весь дом он бы не сумел – не хватило бы средств. Так охраняют сокровища короны, кое-какие музеи, банки, но в частном доме Уоррен мог позволить себе только сейф. Но вот на него он навешал все, что было ему по средствам!

О сейфовике-хранителе я уже упоминал. Вреднейшее создание: если бы не оно, давно можно было бы проверить сейф и узнать, не в нем ли хранится камень (логично ведь спрятать такую ценную вещь именно туда!). Но нет, при попытке взлома сейф должен был самоуничтожиться, и что случилось бы с окрестностями, окажись внутри камень, никто не брался предположить. Безопасно вскрыть сейф тоже бы не вышло – мы не знали свойств камня. Проще было выждать неделю, чем рисковать людьми, иначе не было бы тут наследников…

Я уже не раз упоминал о мерзком чувстве юмора Генри Уоррена и его богатстве, и это неспроста. Он потратился не только на сейф, но еще и на магическое завещание. Это его шуточное вроде бы условие – наследники могут неделю искать сокровища, где им вздумается, – было отнюдь не шуточным. Если не впустить их в дом и не предоставить свободы действий, в момент оглашения завещания не сработает заклинание, и сейф опять-таки самоуничтожится с непонятными последствиями. На дом-то со всем этим барахлом плевать, но камень!.. В итоге начальство решило пожертвовать моим временем, а не другими ресурсами (взломщики-то есть, я знаю, но услуги их стоят неимоверно дорого!) и дождаться момента оглашения завещания. Тогда сейф откроется для нового владельца, ну а как забрать камень – уже не моя забота. Я тут просто за порядком приглядываю и посматриваю вокруг – были предположения, что Уоррен мог держать камень не в сейфе, а подпирать им дверь, с него бы сталось. Как, собственно, и оказалось…

Ладно, хватит размышлений, от них и так уже голова шла кругом.

Выйдя из дома, я отыскал укромный уголок, сменил облик и вернулся на крыльцо уже человеком (полчаса назад я ушел из столовой под предлогом срочного дела, а сам в другом облике отправился к Майе).

– Проходите, мистер Нолан, – ровно произнесла экономка, впустив меня. – Господа уже в гостиной. Во всяком случае, большинство из них.

– Спасибо, миссис Донован, – кивнул я.

В гостиной как раз разгорался скандал.

– Миссис Фостер на вас понадеялась, а вы! – ревел Бейнс.

– А мы не сыщики, – ответствовал Дэйв, пожав плечами. – Что ж вы сами не поищете?

Бейнс в ответ басил об уважении к старшим и обязанностях джентльмена по отношению к даме. Любопытно, когда это он стал таким вежливым?

– Могу ли я узнать, о чем речь? – осведомился я.

Хелен с отстраненным видом терла висок, Дэниел комкал платок и явно из последних сил сдерживал кашель, Фиона и Эстер о чем-то шушукались, а Тоби грыз костяшки пальцев. Огден с Хелен куда-то подевались, но никто, кажется, не обратил на это внимания. Ну а Майя с Бэйби так и не вернулись.

– Да об этих письмах! – Дэйв махнул рукой. На мизинце красовалось кольцо-печатка. – Которые просила найти та веселая вдовушка.

– Не смейте говорить о ней так! – взвился Бейнс.

Эстер подняла брови, а романтичная Фиона восторженно округлила глаза.

Да, кажется, миссис Фостер поразила их папашу не то что в печень, а даже и в селезенку. Ну либо у него уже пошли метастазы.

– Миссис Донован, – повернулся я к невозмутимой экономке. – Вы не подскажете, где мистер Уоррен хранил личную переписку?

– В спальне, – не колеблясь, отозвалась она. – Только я не знаю, как открывается его бювар.

– В смысле – не знаете? – не понял я. – У вас нет ключа?

– Ключ не нужен, – объяснила она, расправив передник. – Там есть довольно хитрая вещица. С виду это глобус, но если что-то повернуть, то получится стол.

– Хм, – я заметил, что Дэйв и старший Бейнс прекратили перебранку и с интересом прислушиваются. – Что ж, показывайте, где это. Попробуем открыть.

«Хорошо хоть, Бэйби здесь нет, иначе она непременно предложила бы вскрыть глобус шпилькой!» – подумал я. Звучало нелепо, но так, видимо, казалось мне одному.

– В крайнем случае, взломаем, – заметил Дэйв беззаботно. – Долго ли?

Бейнс явно разрывался между нежеланием портить наверняка недешевую вещь и стремлением угодить прекрасной вдове.

– Позвольте я попробую, – вдруг предложил Дэниел и закашлялся. Все с удивлением повернулись к нему (обычно в беседы Дэниел не встревал, предпочитая слушать молча). Чуточку смутившись от всеобщего внимания, он с трудом выговорил сквозь кашель: – Я видел подобную вещь в музее. И примерно представляю, как она должна открываться.