Не только лица коснулись эти перемены, и я догадывалась, в чем тут дело. Солнце не может не опалить, даже если в его силах не обжечь того, кто окажется с ним рядом…

Я распахнула ставни, впустив в комнату морозный воздух. Светать еще не начало. Ветер утих, тучи рассеялись, и блуждающая звезда была видна во всей красе – она сияла точно посредине Венца, украшения, достойного сказочной Королевы ночи… Получается, эта звезда сейчас в зените, но еще немного, и она начнет тускнеть, а потом совсем исчезнет. И, значит, если что-то должно свершиться, то случится это совсем скоро.

Странное дело, мне не было ни холодно, ни страшно. Только как-то пусто внутри, и я знала откуда-то, что эту пустоту уже никогда и ничем не удастся заполнить, разве что затянуть какими-нибудь воспоминаниями, как дальний угол паутиной, и не заглядывать туда.

В коридоре прозвучал колокол – наступило утро. Я очень сомневалась в том, что смогу назвать его добрым…

…И угадала, потому что за завтраком нас оказалось только трое.

Я встретилась взглядом с Иддой, но она тут же отвела глаза. Каса-Онна вообще не смотрела по сторонам.

До чего же странно… Я не спала, но не слышала ни единого звука, а ведь разбуженные посреди ночи соседки должны были производить хоть какой-то шум, одеваясь! Не вынесли же их из комнат спящими? Впрочем, я бы не удивилась… И все равно, бесшумно это сделать невозможно: где-то бы хлопнула дверь, где-то скрипнула ступенька. Вдобавок многие запирались изнутри (Делла так уж несомненно), а открыть засов снаружи не так-то просто, тихо это сделать точно не выйдет. В ночной тишине звуки разносятся очень хорошо, но я ровным счетом ничего не заметила!

Впрочем, пора было прекратить удивляться странностям, творящимся в этом замке. Главное, я не ошиблась: Испытание близилось к завершению.

– Сударыни, – негромко произнес распорядитель, воздвигшийся на своем месте. Мне показалось, будто он чем-то напуган. – Вам выпала огромная честь – быть избранными для последнего этапа Королевского Испытания, каковой завершится здесь, в замке Старой Птицы, сегодня же на закате. Его величество желает взглянуть на благородных девиц, преодолевших всевозможные тяготы и испытания на пути к величайшей награде – возможности сделаться избранницей и жизненной спутницей его величества…

– Отчего же его величество не хочет взглянуть на нас при свете дня? – спросила Каса-Онна. – Всем известно, что в искусственном освещении легче спрятать недостатки внешности.

– Поверьте, сударыня, внешность ваша интересует кого-либо в самую последнюю очередь.

– Оно и заметно, – едва слышно произнесла она, взглянув в мою сторону.

Я сделала вид, будто не расслышала. Слова распорядителя заставили меня поежиться: кажется, я понимала, о чем идет речь…

– Таким образом, – чуть громче сказал он, – обед подадут вам в комнаты, а после него проводят к его величеству. И я прошу, сударыни, не нужно пытаться приукрасить себя. Это было бессмысленно и прежде, а теперь – тем более.

Мы расходились по комнатам в тягостном молчании. Ина догнала меня, пристроилась в ногу чуть позади и спросила:

– Прикажете приготовить ванну, сударыня?

– Да, пожалуйста, – кивнула я, размышляя, куда спрятать свои сокровища на время купания. Об этом-то я и не подумала! – Ина, скажите, с Деллой все в порядке? Я имею в виду: вы ведь наверняка знаете, когда ее увезли, может быть, помогали собрать вещи, и…

– Обе ваши кузины вернутся домой в целости и сохранности, – ответила она и отвернулась, когда я попыталась посмотреть ей в глаза.

– Что-то случилось, Ина? Почему вы отводите взгляд, будто в чем-то провинились? Даже если так, вы находитесь не в моей власти, а потому… Чего вы боитесь?

– О чем вы, сударыня? Я ничего не боюсь.

– Однако ведете себя странно, словно что-то скрываете. – Я остановилась и повернулась к ней лицом. – С моими кузинами действительно все в порядке? Не случилось ничего… непредвиденного?

– Нет, сударыня, – и без того замкнутое лицо Ины сделалось вовсе непроницаемым. – Конечно, обе они расстроились из-за того, что выбыли из Испытания буквально в последние минуты, но время лечит. Осмелюсь предположить, они скоро позабудут свои приключения и проживут долгую и счастливую жизнь.

«Совсем как та старушка, о которой упоминала Идда», – подумала я и продолжила:

– Возможно, вы хотите о чем-то мне сказать? Или даже предостеречь от… хм… какой-нибудь глупости?

– Сударыня, если бы я желала что-то сказать, то непременно сделала бы это.

Ина посмотрела на меня в упор, и лицо ее показалось мне неимоверно старым. Я даже подумала: что, если эти горничные служат здесь из века в век, видели все Испытания, а потому все наши девичьи страхи, мечты и надежды – для них как на ладони! А может, Ина и ее товарки между Испытаниями погружаются в волшебный сон, словно в сказке, только их будит не поцелуй прекрасного принца, а приказ господина: скорее подниматься и готовить замок к прибытию гостей! Вот уж жуткая участь…

«Как давно я ничего не воображала, – невольно подумала я. – Почти с самого приезда. Потом было не до фантазий, а Грифон – это совсем иное… Я же его не сочинила!»

– Идемте, сударыня, – негромко сказала она. – Я приготовлю ванну и вычищу ваше платье.

«И, надеюсь, не заметишь потайной карман», – вздохнула я, вслух же сказала:

– Серое, будьте любезны.

– Но…

– Ина, я не имею представления, как оно оказалось в моей комнате, и была уверена, что это вы его принесли. Но даже если нет, не намерена отказываться от него. Оно нравится мне больше зеленого.

Казалось, она хочет возразить, но прозвучало лишь:

– Конечно, сударыня. Как вам будет угодно.

Ина ушла, а я перевела дыхание. Что это на меня нашло? Так распоряжаться чужой, по сути, горничной… Уверена, день-другой назад я бы долго собиралась с мыслями, чтобы осмелиться сказать ей – мне нужно именно серое платье, не какое-то еще!

«Все проходит, все меняется, – вспомнила я слова Инна-Ро. – Похоже, и робость моя приказала долго жить. А к добру это или нет, поди пойми…»

Время до вечера пролетело незаметно. К счастью, мне удалось и спрятать свои сокровища, и вернуть их так, чтобы Ина ничего не заподозрила.

Я как раз заканчивала причесываться, когда в дверь постучали.

– Кто там?

– Идда, – негромко раздалось снаружи.

– Рада видеть вас, но мне казалось, вы больше не желаете разговаривать со мной, – сказала я, отодвинув засов и не спеша впустить принцессу в комнату. – Мне даже почудилось, будто я чем-то провинилась перед вами.

– Что вы, вовсе нет! – покачала она головой и наконец-то посмотрела мне в глаза. – Дело в том, что я… мне…

– Ну же, в чем дело?

– Не стоит говорить об этом на пороге, Тесса.

Я посторонилась, позволив ей войти.

Принцесса, оглядевшись, заняла единственный в комнате стул, и мне ничего не оставалось, кроме как присесть на край кровати. С куда большим удовольствием я забралась бы на подоконник, как делала дома, но не рискнула: очень уж он был холодным.

«Интересно, какая зима в старом Караде? – мелькнуло в голове. – Такая же сырая и ветреная? Или снежная и морозная?»

Впрочем, я поспешила избавиться от этих мыслей и вновь взглянула на принцессу. Она не спешила начать разговор, и я пришла к ней на помощь:

– Мне показалось, будто вы чего-то опасаетесь, Идда, и это началось не сегодня и не вчера, а еще до начала третьего этапа. После нашего разговора, верно?

– Надо же, как вы заговорили, – сдержанно улыбнулась она. – Если бы я не была уверена, что вы – это вы, то заподозрила бы подмену.

– И каким же образом вы сумели удостовериться, что я – настоящая? – удивилась я.

– Дотронулась до вас, когда входила, – ответила Идда. – Вы не обратили внимания?

– Нет. Но чем вам помогло мимолетное касание?

– Та вещь, которая соприкоснулась с вами, не нагрелась, не свидетельствовала об опасности, следовательно, вы не подменыш.

– Идда, я не понимаю вас, – сказала я. – Что за вещь? Колдовская?