«Зато не скрипит, – подумала девушка. – Даже и помягче, чем у сье Ланн. И удобства в номере. Только вот дверь изнутри не запирается, а с этих всех станется закрыть меня снаружи! Но, надеюсь, до такого не дойдет…»

Расстелив постель, она подумала – раздеваться или нет, но в итоге все-таки скинула тренировочный костюм. Оставалось надеяться, что в глазок на двери тоже никто подглядывать не станет, а если вдруг станет… Лэсси показала двери язык и накрылась одеялом с головой.

«Вершина карьеры, – пришло ей на ум. – Комфортабельный двухместный номер с удобствами. Ну ничего… Зато никто не храпит и не воняет псиной… и всяким прочим. Хотя, кажется, от меня этой самой псиной несет, но не должно бы – я этот костюм и не надевала после прачечной, белье тоже чистое. Мерещится, значит. Вот что значит привычка…»

Мысли невольно свернули на Дайсона… то есть шефа Дайсона. Лэсси слов не находила, чтобы его обозвать: ведь казался пускай и грубоватым, но в целом приятным мужчиной, как и все его коллеги. Взять Сэла: ни разу не напомнил о том позорном случае, когда Лэсси лишилась чувств у дока Гутсена! Вынес в коридор, похлопал по щекам, убедился, что пришла в сознание, и отпустил с миром. Наверно, потом рассказал своим, посмеялись, но никому со стороны не растрепали…

И шеф Дайсон никак не давал понять, что раздражен ее присутствием в отделе, а потом вдруг… такая шуточка!

«Но от шутки со мной ничего не случилось, – пришло ей в голову. – Он меня защищал. А даже если подглядывал, это… ну… неприятно, но не смертельно. Чего мне стесняться? Вроде бы голой я перед ним не разгуливала… В белье – да, но он зажмуривался!»

Лэсси вспомнила это зрелище и невольно улыбнулась. Все-таки морда у пса-Дайсона была на редкость выразительной.

«Но если бы я не стала искать заклинательницу и не взяла Дайсона, то есть шефа, с собой, он не угодил бы под заклятие, и ему не грозило бы навечно остаться собакой! Хотя не так уж я виновата: соображал он по-прежнему, так что мог и не пойти, и меня не пустить. И не бросаться в погоню за сье Обри. Но все равно, если его не удастся расколдовать…»

Лэсси вытерла нос о подушку и подумала, что в таком случае ей придется сосуществовать с псом-Дайсоном еще долго. Он ведь достаточно молод, а собаки вполне могут дожить лет до пятнадцати, а то и больше. Крупные, она слышала, живут меньше, но все-таки…

«Если ему… ну, шесть на собачий счет, допустим, – пришло ей на ум, – то активно служить Дайсону осталось не так уж много. Переведемся в двойку – будем обучать других собак. На это его хватит, уверена! Даже когда он станет совсем дряхлым и не сможет бегать за велосипедом. А бегать нужно, иначе он разжиреет, получит проблемы с сердцем, и тогда совсем уж мало проживет, как док Лабби сказал. Дайсон точно умнее всех служебных псов, вместе взятых, и даже если станет глупеть с каждым днем, все равно…»

Лэсси снова шмыгнула носом, встала, умылась холодной водой – другую тут не подавали – и улеглась обратно.

«А что скажет его мама? Сэл ведь сказал, что у нее связи… Гардис… Гардис… Где я слышала эту фамилию? И неужели она не знает, что сын – двуликий? Это же сразу проявляется!»

Тут она представила выражение лица женщины, которой вместо ребенка поднесли щенка, и тихонько засмеялась.

Почему-то мысль вовсе уйти из оперативного отдела даже не пришла ей в голову. Лэсси даже свесила босую ногу с койки, но не нащупала теплый мохнатый бок, едва достала до холодного каменного пола, опомнилась и завернулась в одеяло, как в кокон.

«Как мужчина шеф Дайсон так себе, – подумала она, засыпая. – Старый уже… сколько ему? Тридцать шесть?.. И грубый. И на лицо не очень, не говоря уж о фигуре: как есть двустворчатый шкаф… с антресолью. Но пес он замечательный…»

Среди ночи девушка очнулась: почудился посторонний звук. Но нет, дверь была закрыта, а то, что она приняла за Дайсона на соседней койке, оказалось просто свернутым одеялом…

Разбудил ее стук в дверь и бодрый голос Сэла:

– Вставайте, лежебоки, уже полдень! Лэсси, вы не забыли, что вам нужно позвонить домой?

– Помню, сию же минуту встаю! – откликнулась девушка, душераздирающе зевнула, повернулась… и чуть не грохнулась с койки, запутавшись в одеяле. Спасло ее только то, что казенная кровать была чуточку пошире, чем та, что стояла в апартаментах сье Ланн.

На соседней койке дрых Дайсон.

«Дверь не запирается! – вспомнила Лэсси. – В смысле, запирается только снаружи, а никто этого не делал, я бы услышала, как поворачивается ключ в замке. Достаточно было просто нажать на ручку и войти!»

– Лэсси, я два раза будить не стану, и если ваши родители начнут вас искать и придут писать заявление в наше управление…

– Сэл, кто пустил сюда это животное?! – выпалила она, сев на койке.

– Он сам вошел, – отозвался тот из-за двери. Судя по сдавленному смеху, ситуация веселила его необычайно. – Сказал… то есть написал, что обязан вас охранять денно и нощно. А он ведь все еще наш начальник, пускай и пребывает в таком облике, поэтому препятствовать мы ему не могли.

Где-то чуть поодаль заржал Килли.

«Опять сговорились!» – подумала Лэсси, села, придерживая одеяло, и чуть не выругалась: этот… собакин сын Дайсон ухитрился каким-то образом раскатать матрац, а одеяло притащил свое. И подлез под него. И дрых теперь, развалившись на спине, положив голову на казенную подушку и раскинув лапы, смачно всхрапывал и пускал слюни.

– Сьер Дайсон! – громко произнесла она. – Извольте проснуться и выйти вон: мне нужно одеться. Сьер…

– Лэсси, не обращайтесь к нему так, – напомнил Сэл из-за двери. – Все очень удивятся, если вы станете звать служебного пса на «вы», да еще величать сьером.

– Да, верно… – Лэсси плотнее завернулась в одеяло, встала, подошла к храпящему Дайсону и, схватив его за переднюю лапу, стащила на пол, хотя далось это нелегко – поди сдвинь с места этакую тушу!

Судя по тому, как пес извернулся, спать он даже не думал.

– Пошел вон, – в голосе Лэсси зазвучал металл. – Видеть тебя не желаю!

– Осторожнее с такими пожеланиями, сье, – похоже, и Тари был поблизости. – Так вот скажешь – вправду больше не увидишь.

– Я не заклинательница, сьер! – огрызнулась она. – И… и вы можете убраться подальше? Все до единого! Я хочу одеться, наконец!

Дайсон фыркнул, отвернулся и прошествовал на выход: Лэсси рывком распахнула перед ним дверь. Эффект немного испортило то, что этой самой дверью она едва не прищемила псу длинный хвост.

Снаружи снова раздался сдавленный хохот на три голоса, довольное ворчание Дайсона, затем послышались шаги, и все стихло.

– Совсем совесть потеряли, – вслух пожаловалась Лэсси, умываясь.

Не хватало зубной щетки, но пришлось обойтись без нее. Ей не целоваться, в конце концов! А если Дайсон полезет со своими слюнявыми нежностями (и поди попробуй его отпихнуть), это его проблемы. У него из пасти, бывает, и не так пахнет…

«О какой ерунде ты думаешь!» – сказала себе Лэсси, решительно встряхнула головой – причесываться пришлось пальцами, и спасибо, что волосы у нее короткие! – и отправилась обедать. Потому что родители вряд ли уже проснулись, звонить нет смысла, а питаться нужно вовремя, как говорит сье Ланн.

Лэсси угадала: когда она поднялась в кабинет после хорошего обеда и позвонила-таки домой, трубку взял Витти.

– Мы волновались, сье, – сказал он после приветствия.

– Со мной же был служебный пес, – ответила она, свирепо посмотрев на Дайсона.

– Но при вас не было револьвера, сье, а, как известно, пули способны остановить кого угодно.

– Ах, Витти, вас не проведешь! – невольно улыбнулась Лэсси. – Это было никакое не свидание, а… задание, да.

– Я так и подумал, сье. Как это говорится… под прикрытием?

– М-м-м… Что-то наподобие. Впрочем, это служебная тайна. Скажите лучше, мама с папой уже вернулись?

– Совсем недавно, сье. Думаю, проснутся не раньше вечера. Вечеринка явно удалась.

– О, в таком случае передайте, что я вернулась в город раньше запланированного. И пускай кто-нибудь привезет мне форму – она в шкафу. И мою сумку – я ее не разбирала, она на полу возле кровати.