— Вы целы, Долорес? — прозвучал сверху знакомый голос, и Марина Николаевна подняла голову.

Ингибьёрг в своем светлом одеянии и меховом плаще походила на привидение и будто светилась в темноте.

— Да, кажется… — та встала, придерживаясь за решетку ворот и морщась — спиной она все-таки стукнулась преизрядно. — А вы…

— Мы ждали подходящего момента, — ответила Ингибьёрг. — В замке и без нас закончат.

— А… директора-то не угробили?

— Нет, сами посмотрите, если не боитесь в обморок упасть. Вы, здешние, больно уж нежные…

Дамблдор раскинулся на траве, очки съехали набок, глаза закатились, белоснежная борода была залита кровью, как и одежда, но видно было, что он дышит. И кровь больше не текла. Присмотревшись, Марина Николаевна поняла, почему: выше раны плоть будто бы обледенела.

— Госпожа, — хрипло проговорил Храфн, — может ли твой ничтожный раб исполнить задуманное?

— Да, это твое право, — величаво кивнула прорицательница.

— Что он де… — Марина Николаевна хотела было схватиться за нее, но вовремя вспомнила, что руки у нее в земле и ржавчине. Впрочем Ингибьёрг сама обняла ее за плечи, а Летти схватилась за колено. — Для чего…

Зрелище и впрямь было жутковатым: Храфн подобрал руку Дамблдора и — тут Марина Николаевна на мгновение зажмурилась, но любопытство пересилило, и она снова приоткрыла глаза — вцепился зубами в еще кровоточащую плоть. Зубы у него были не человеческие — острые и длинные, тускло-желтые..

— Вот это и есть — кровь и плоть, — невозмутимо произнесла Ингибьёрг, — не врага, но противника.

— А проклятие?

— Храфн не человек, — пожала та плечами, — что ему то проклятие?

— Но зачем он…

— Долго объяснять. Двергары, повторяю, не люди, у них своя жизнь, свой уклад, и чтобы один из них связался с человеком, нужен серьезный повод… — Ингибьёрг помолчала. — У Храфна именно такой. Они воинственный народ, двергары, и десятка лет не проходит без большой резни. Оно и к лучшему: иначе бы им негде стало бы жить… Род Храфна погиб почти целиком, а кто остался — перешел под руку победителя.

— А он… погодите, я надеюсь, он не намерен целиком руку сгрызть?

— Нет, это символический жест, — невозмутимо ответила прорицательница. — Он ее не грызет, как вы изволили выразиться, он приносит жертву предкам и просит их о милости. Нам придется выждать немного, нельзя прерывать…

— Какой милости?

— Дать ему достаточно силы, чтобы вернуть своему роду величие, неужели не ясно? — Ингибьёрг усмехнулась. — Двергары неплохо колдуют без палочек, у них другое оружие. Вы видели?

Марина Николаевна кивнула.

— Храфн хорошо овладел силой льда и закончил свое служение: поверг сильного противника. Теперь он может претендовать на многое…

— А как он у вас-то оказался? — прошептала она.

— Пришел проситься в ученики. Думал, я смогу научить его чему-то, чего нет в нем самом… Дуралей, я больше узнала от него, чем он от меня, — усмехнулась Ингибьёрг. — Но условия договора он выполнил. Служил мне верой и правдой семижды семь лет, был моей опорой и помощью, совершил подвиг и сокрушил оружие противника…

Словно вторя ее словам, хрустнуло дерево — это Храфн вырвал палочку из пальцев мертвой руки и преломил ее обагренными кровью руками. Синее бездымное пламя взвилось над нею и исчезло.

— Госпожа… — выговорил двергар, обернувшись.

— Ты больше не слуга мой и не ученик, ты свободен, — сказала Ингибьёрг. — Иди, и да пребудет с тобой мое благословение!

— Храфн еще пригодится госпоже, — сказал он, подумав, — здесь много плохих людей.

— Твоё дело, — кивнула она. — Ну а раз так, то возьми директора, нужно отнести его в замок. Кажется, там уже закончили… О, вот и подкрепление… Однако вы заставляете себя ждать, Северус!

Вместо ответа тот явно хотел выругаться, но сдержался неимоверным усилием воли, и только выдавил:

— Все живы?

— Да. И большинство цело, — ответила Ингибьёрг. — Вы, Северус, хорошо владеете ментальной магией, так что займитесь мальчиком. Не нужно ему помнить о том, что тут происходило.

— А что тут происходило? — Снейп убрал с лица липнущие взмокшие волосы, оставив полосу копоти на лбу. — Я не мог к вам вырваться. Сперва Драко заистерил, пришлось двинуть ему в лоб, запереть понадежнее и велеть Кричеру его охранять. Потом из Выручай-комнаты полезло… не знаю, что это было, но не разбирало, кого жрет!

— Инфери, может? — спросила Марина Николаевна, вывернувшись из-под тяжелой руки прорицательницы. Спина уже не болела, не иначе, Ингибьёрг подлечила.

— Похоже… Их еще и не всякие заклинания брали, и если бы не чистильщики с автоматами и этими… как их… гранатами, пришлось бы совсем тяжко.

— Всех зачистили?

— Да, сейчас замок проверяют сверху донизу. Ученики заперты по гостиным, у входов туда авроры и домовики… — Снейп выдохнул. — Пожирателей почти всех повязали. Кое-кого убили. А парочка все-таки смылась…

— Тот, что вылетел с восьмого этажа, скорее всего, еще в третьей теплице, — указала Марина Николаевна. — И еще один промчался здесь, он увидел Дамблдора в крови, завопил и аппарировал. Хотя, может, это был тот же самый… Это же нам на руку?

— Еще бы! — заметно приободрился он. — Вряд ли он что-то рассмотрел в этом тумане… Так или иначе, покушение состоялось.

— А если… если лорд вызовет вас, тогда что?

— Ничего. Было оговорено: если Драко справится, я смогу еще какое-то время оставаться здесь и продолжать шпионить. Вдобавок, никому пока не известно, жив директор или нет… — Снейп покосился на Храфна, который без особой осторожности взвалил Дамблдора себе на спину и потащил к замку. — Сбежавший же не видел, кто именно напал?

— Нет, говорю же, он выскочил откуда-то, чуть не споткнулся о директора, взглянул на него и убежал.

— Тем лучше… А Поттер видел всё, да? Ладно… На полноценную замену воспоминаний меня сейчас не хватит, — честно сказал он, — поэтому… Поэтому он будет помнить только вспышку неизвестного заклятия. Очнется, как обычно, в больничном крыле. Потом посмотрим…

— Тогда я уж лучше сама, — негромко произнесла Ингибьёрг, — вам, Северус, силы понадобятся для другого. Не беспокойтесь, вреда юноше я не причиню. Пусть ему снится длинный сон: путь сквозь туман, где он невидим и неслышим, и громкий крик, и яркий свет, и неведомая сила, сковавшая его тело так, что он, невидимый, упал наземь. Враг не заметил его, а Дамблдор, упустивший долю секунды ради того, чтобы уберечь ученика, пострадал сам. Складно, как по-моему, а?

— Директор снова останется в белом? — криво усмехнулся Снейп и вытер лицо рукавом — из глубоко рассеченной щеки еще сочилась кровь. — Впрочем, без разницы. Надо возвращаться в замок.

— Летти, доставь госпожу Ингибьёрг и Гарри Поттера в больничное крыло, помоги ей, если понадобится, потом вернешься за нами, — попросила Марина Николаевна, и домовушка кивнула. — Северус, найдите мою палочку, будьте добры… Она далеко улетела.

— Сейчас… Держите, — он вручил ей пропажу. — Ч-черт…

— Что такое? Да не дергайтесь вы, у вас кровавая рана через все лицо… Хотите красивый шрам, как у Беркли, что ли?

— Да я не о том! Как вы не побоялись встать на дороге у директора?

— А кто вам сказал, что я не боялась? — спросила Марина Николаевна. В голове что-то противно звенело, а ноги подгибались. — Знаете старую присказку? Делай, что должно, и будь, что будет. Вот как-то так… Я знала, что вряд ли он меня убьет, тем более, на глазах у Поттера, но все равно было очень страшно. Особенно когда он меня обезоружил — у меня просто не хватило сил удержать щит… Боец из меня так себе…

— Бросьте на себя наговаривать, — Снейп кое-как отчистил одежду. — Против Дамблдора и сам Темный лорд что-то не рискует в одиночку выйти. Идем? А то пока дождемся вашей домовухи…

— Летти уже здесь! — перебила та, появившись рядом. — Летти помогала госпоже Ингибьёрг, как велела мадам! А еще мадам ждет мистер Беркли!

— Хорошо, доставь нас к нему, — кивнула Марина Николаевна, понимая, что надо как-то собраться и действовать.