— Я бы предпочел забыть это, как страшный сон, — честно ответил я. Блэк, рассуждающий о психоанализе и подсознании, поразил меня до глубины души.

— Я тоже хотел бы этого, — кивнул он. — Но не могу. И, кстати, не должен. Потому как если забуду, могу опять влипнуть, ты ж меня знаешь.

Я признал довод логичным.

— И знаешь, что еще, вождь Орлиное перо, — сказал вдруг Блэк, наклонившись поближе. — Я впервые видел, как мама плачет. Ругается, обнимает меня, потом по физиономии мне дает, снова обнимает и плачет. А я стою, как собака загулявшая, которая наконец добралась до дома, и молчу. Понимаю только, что меня отпускает тут вот, внутри, что мне не надо никуда бежать… И что шалости закончились. Все, бывай.

Он развернулся и пошел прочь, видимо, сам не радовался таким откровениям. И тут до меня дошло.

— Эй, ты как меня назвал?!

Блэк обернулся и подмигнул с самым мерзким выражением своей аристократической морды.

Ну а вечером в гостиной меня отловили и зажали в угол.

— Снейп, сознавайся, чем ты Блэка напоил? — спросил еще не отошедший от шока Розье.

— Почему сразу Снейп?! — возмутился я.

— Потому что только ты можешь состряпать что-нибудь… короче, это же другой человек!

— Ага, вы еще скажите, что я его под Империо взял!

— Ты мо-ог, — протянул Эйвери. — Только зачем так долго тянул?

— Да отстаньте вы от него, — встрял Регулус Блэк. — Ничем он Сириуса не поил.

Я поил, вернее, не я, а Кэнди, только Регулус об этом вряд ли знал, а я сознаваться не собирался.

— А что тогда с ним случилось? — с интересом спросил Розье.

— Как сказал отец — резко повзрослел. А может, стукнулся головой на квиддиче, вот дурь оттуда и вышибло, — непосредственно произнес Блэк-младший. — Жаль, конечно, что доучиваться ему все едино на Гриффиндоре, но тут уж ничего не поделаешь, переводы здесь не предусмотрены.

— Хм… Ну что ж, передай брату — мы будем рады его компании, — обтекаемо произнес Эйвери.

— Непременно передам, — кивнул Регулус и уткнулся в учебник.

«Шалость определенно удалась», — подумал я и поспешил ретироваться.

Часть 5

Наблюдать за происходящим было неимоверно интересно. Слизеринцы не знали, как себя вести: с одной стороны, это был Блэк, с другой — гриффиндорец, причем до недавнего времени один из самых буйных и непредсказуемых. Правда, им на помощь приходила хваленая аристократическая выдержка и воспитание.

На Гриффиндоре происходило брожение умов, но Блэк демонстративно игнорировал прямые вопросы и тем более намеки, а будучи вызван к директору, отказался разговаривать в отстутствие родителей. Что такое Вальбурга Блэк в праведном гневе, Дамблдор, видимо, знал не понаслышке, поэтому временно отстал от него и даже дал позволение на беспрецедентный шаг: Сириус возжелал переселиться к младшему брату, потому что тот жил один в трехместной спальне. (Какими ротациями наших однокашников это событие сопровождалось, Регулус рассказывал неоднократно и с подробностями, да я и сам видел. Впрочем, наши-то особенно не сопротивлялись, всем приятно было насолить Гриффиндору!)

Остальные факультеты довольствовались ролью зрителей, благо действо разворачивалось крайне интересное…

— Ради такого стоило пять лет помучиться, — сказал я Кэнди, которая опять что-то мастерила, пристроив на колене. — Что это у тебя?

— Ловец снов, — ответила она. — Линда, соседка моя, увидела у меня и тоже такой захотела, вот я и плету. Долго ли?

— А при помощи магии не проще?

— Не-а, — Кэнди подняла голову. — Северус, это ведь само по себе — магия. Я могу, конечно, трансфигурировать такую штуку из чего-то, но она не будет работать. Да, по мелочи — вот ветку выправить, из которой я кольцо согнула, бусинки и перья перекрасить — это еще ладно. Но, понимаешь, наколдовать-то любой дурак может, а мастер вкладывает в такие вещи частицу души.

Она снова взялась за нитки, а я вздрогнул. Где я читал недавно о чем-то подобном? Ну да, конечно…

— Кэнди, — позвал я, — а что потом? Сюда частицу, туда частицу, и что останется у мастера?

— Душа, — был ответ. — Что она, по-твоему, конечная величина, что ли? А почему ты спросил?

— Вычитал кое-что. Маг может отделить частицу души и поместить в некое хранилище при помощи ритуала. А потом, если умрет, возродиться с помощью этой вот частицы, ну, это если совсем просто, — пояснил я.

— Бредятина, — без малейшей тени уважения к темным искусствам сказала Кэнди, выбирая подходящее перышко. — Даже если предположить, что от души можно отрезать кусочек, как от пирога, много ли толку с этого кусочка? Ну даже если возродится этот волшебник… Это будет, как по мне, ущербное существо.

Я глубоко задумался. Надо было подучить матчасть, вот что. В таких вещах я разбирался еще не очень хорошо, поэтому не нашелся с ответом.

— Душа — штука непонятная, — продолжала Кэнди, нанизывая бисер на леску. — Неизвестно, есть она или нет. Потом, у христиан это одно, у буддистов — немножко другое. Сходство есть, но все равно… Мне больше нравится думать, что когда я умру, то потом меня ждет перерождение в другом облике.

— А? — не понял я.

— Ну если совсем просто: вот жил ты по совести, подлостей не делал, может, даже что-нибудь хорошее придумал. В следующей жизни станешь снова человеком. Или еще кем-нибудь симпатичным, вон хоть собакой или гиппогрифом… А если жил по-свински, родишься свиньей и на отбивные пойдешь. Или жабой, сиди в болоте и квакай. Или вообще деревом, Дракучей Ивой какой-нибудь, и будешь торчать на одном месте тысячу лет.

Я потряс головой.

— И ты в такое веришь?

— Ну, в это верить приятнее, чем в адские муки и прочие загробные миры, — пожала она плечами. — Оно, конечно, сложнее, чем я рассказываю, но я совсем уж в дебри не лезла. Хочешь, расспроси наших, они тебе объяснят поподробнее.

— Н-нет, спасибо, — покачал я головой. — Мне вполне достаточно для общего развития.

— А некоторые, — снова заговорила Кэнди, — уверяют, что помнят свои предыдущие жизни. Кто-то смутно, а кто-то подробности рассказывает. Хотя, может, придумали, а может, накурились…

Мы переглянулись.

— А это идея, — сказал я. — «Путь Свободы» можно немножко переработать…

— Угу, и назвать модификацию «Колесо Сансары», — фыркнула Кэнди. — Северус, никто ж не знает, может так быть на самом деле или это все выдумки!

— Оно, конечно, так… — я глубоко задумался. — Но это возможно. Смотри, надо сделать вот что: если человек действительно верит в перерождение, он увидит свои прошлые жизни, пусть это даже будут его фантазии. Ну там как стоял он дубом, ветками покачивал, потом зайцем бегал или птичкой порхал… и так далее, что уж там у него в голове окажется. А если человек просто решил попробовать, но не верит по-настоящему… увидит просто приятные глюки. Может, он первый раз родился, вспоминать не о чем!

— А ты сдюжишь? — с сомнением спросила она.

— Не знаю, — честно ответил я. — Это уровень Мастера, не ниже, плюс задействовать придется не только зелье, но и чары. Но идея богатая, согласись?

— Да уж…

Кэнди полюбовалась своим творением, стряхнула с колен обрезки ниток и встала.

— Направление твоих мыслей мне нравится, — сказала она. — Только покамест теоретизируй. У нас еще практическая задача до ума не доведена.

— Какая?

— Так «Путь Свободы»! Мы его опробовали на себе, на других волшебниках, и чистокровных, и всяких прочих, а на магглах? Где нам подопытного взять? Сразу своим предлагать я что-то как-то опасаюсь…

— Твоя правда, — я почесал в затылке, и меня внезапно осенило. — Знаю я, на ком это испытать.

— И на ком же?

— На моем отце, — решительно ответил я. — Как ты обычно говоришь, хуже ему уже не будет.

— Уверен?

— Да, — твердо сказал я. — Но с этим придется подождать до летних каникул. Маме я это послать не могу, она сама отличный зельевар, еще возьмется проверять… Так что подливать придется самому.

— Ну, раз ты решил, так тому и быть, — кивнула Кэнди. — Пойдем, ужин скоро.