…Отделаться от Айвера оказалось несложно: осознав, что приятель собирается еще долго изучать гостей, а вот строить предположения о том, кто это, явно не намерен, тот быстро заскучал и отправился восвояси.

И очень зря, по мнению Теодора, потому что события дальше стали развиваться крайне интересно. Незнакомец еще некоторое время говорил с директором, при этом совершенно определенно отслеживая краем глаза перемещения Теодора. Даже как-то взглянул вопросительно, мол, что ты уставился? Мальчик принял независимый вид, смотреть ведь не возбраняется! Ярко одетый Блонди улыбнулся и чуть заметно кивнул, дескать, смотри, не жаль… Всё это насторожило Теодора еще больше, а заинтриговало и вовсе до невозможности. С чего бы этому важному господину делать ему какие-то знаки? Мальчик был уверен — это именно знаки, а больше ни на кого гость особенного внимания не обращает. Вернее, обращает, но ровно столько, чтобы его интерес к Теодору не бросался в глаза.

Дальше стало еще интереснее: директор подозвал того самого фурнитура, пострадавшего по вине Теодора, Том его звали, и куда-то отправил с поручением. Кажется, это гость о чем-то попросил и вскоре Том вернулся с сумкой. Точно, незнакомый Блонди передавал ему ключи от машины, но зачем ему здесь какие-то вещи?

Мальчик терялся в догадках, а гость тем временем раскланялся с директором, тот направился к себе, а чужак пошел за Томом, тащившим багаж. Повернул голову и снова выцепил Теодора взглядом, и взгляд этот явно на что-то намекал.

"Ну не убьет же он меня," — резонно рассудил мальчик, решив, что если даже не попытается что-либо выяснить, то будет жалеть до конца дней своих, и осторожно двинулся следом.

Вот Том отпер для Блонди пустующую комнату, внес туда сумку. Это что, гость намерен остаться? Вряд ли, не в этом же секторе!

Теодор подобрался совсем близко, но успел нырнуть за угол, когда фурнитур вдруг вышел из комнаты. Снова с ключами в руке и с довольно кислой миной — должно быть, Блонди послал его за чем-то еще. Значит, есть немного времени, чтобы…

Сгорая от любопытства, Теодор неслышно подошел к приоткрытой двери. Увиденное в комнате его, мягко говоря, удивило. Незнакомец сноровисто отстегивал наплечники, небрежно бросая их на стол, потом расстегнул пояс и спокойно снял тунику.

Это было, по меньшей мере, необычно. Даже воспитанникам интерната, с их достаточно простой формой, помогали одеваться фурнитуры, считалось, что это правильно, но чтобы взрослый Блонди вот так запросто сам расправлялся со своим костюмом…

Тут только Теодор понял, что же показалось ему странным в одежде этого странного незнакомца: под туникой тот носил не обычный нижний костюм. Это было… мальчик нахмурился. Да, точно, сверху, кажется, был "свитер" — достаточно тонкий, облегающий, а снизу — обычные зауженные брюки. Всё вместе, если не приглядываться особенно, выглядело до крайности похоже на форменный костюм!

"А может, это вовсе не Блонди? — закралась мальчику в голову странная мысль. — А кто-то замаскировавшийся под него?" Впрочем, эту идею он, поколебавшись, отмёл. Конечно, можно было придумать доводы как в ее защиту, так и в опровержение, но… не распознать чужака директор вряд ли бы смог. Да и вся атрибутика высокопоставленного элитника была на месте — и коммуникатор, и всё прочее, что полагается. И если уж надо было выбирать между пробравшимся в интернат поддельным Блонди (хотя какой вменяемый шпион стал бы разоблачаться прямо здесь?) и просто очень странным Блонди, Теодор склонялся ко второму варианту.

— Ты чего на пороге торчишь? — обратился вдруг к нему незнакомец, и Теодор невольно отпрянул. Кажется, он слишком увлекся наблюдением и приоткрыл дверь шире, чем следовало. — Заходи давай. И дверь закрой.

Теодор напрягся. На его памяти с ним никто никогда так не разговаривал, тем более, из старших представителей элиты. И оставаться с этим странным Блонди в закрытой комнате ему вовсе не хотелось. С другой стороны, разбирало любопытство, да какое!

Тогда он пошел на компромисс сам с собою — зайти в комнату зашел, но дверь оставил приоткрытой, просто на всякий случай, и не стал подходить близко к незнакомцу. Ему показалось, будто Блонди посмотрел на него с одобрением.

— Слушай, ты не знаешь, почему этот фурнитур, Том, так заикается? — спросил тот, как ни в чем не бывало.

— Знаю, господин, — помедлив, ответил мальчик. — Это от шока.

— Что ж вы тут творите, если умудрились парня до такой степени перепугать? — фыркнул Блонди. Теодор зачарованно наблюдал за тем, как он скидывает щегольские туфли, вытряхивает сумки здоровенные высокие ботинки вроде солдатских и сноровисто щелкает пряжками. — Даже у меня такого ни разу не получалось!

— У вас?.. — удивился мальчик и добавил: — Господин.

— Давай без господ, хорошо? А то на службе надоело, сил нет, — усмехнулся тот. — Тебя как зовут?

— Теодор Крейд, — ответил он и, поразмыслив секунду, не стал именовать незнакомца господином. Тот ведь сам просил, разве нет?

— Себастьян Крей, — представился тот. — Начальник транспортной системы Амои, чтоб ей… здравствовать много лет.

— Очень приятно, — вежливо произнес мальчик.

— Безумно приятно встретить кого-то, кто никогда ничего о тебе не слышал, — сказал Крей серьезно. — Ни хорошего, ни плохого. Так кто фурнитура-то перепугал? И, главное, каким образом?

Теодор помолчал. С одной стороны, признаваться не хотелось, с другой, директор и так знает, а этого Блонди он видит впервые в жизни и, как знать, увидит ли еще? Не будет вреда в том, чтобы ответить на вопрос.

— На него упала плита из потолочного покрытия, — произнес он. — То есть не на него, а рядом, но Том все равно испугался.

— А с какой радости у вас тут потолки рушатся? — удивился Крей. Он уже обулся и теперь аккуратно складывал тунику.

— Это моя вина, — вздохнул Теодор.

— То есть ты нарочно скинул на фурнитура какую-то штуковину и довел парня до нервного срыва? Ну надо же, никогда бы не подумал! Выглядишь таким пай-мальчиком…

— Я сделал это не по злому умыслу. Это случайно вышло, — спокойно сказал он. — Но я всё равно виноват.

— Я что-то ничего не пойму, — прищурился Крей и уселся на край стола. — Что произошло-то?

— А для чего вам это знать? — нахмурился Теодор. На его памяти взрослые о чем-то выспрашивали только с одной целью — сделать соответствующую пометку в личном деле, а зачем ему это нужно?

— А я любопытный, — пожал плечами Блонди. — И, кстати сказать, долгое время именно я считался самым отпетым хулиганом в этом интернате. Потом меня немного потеснил с пьедестала мой нынешний помощник… А тут, оказывается, достойная смена растет!

— Это не очень-то достойно, — хмуро сказал мальчик.

Ему показалось, что Крей посмотрел на него как-то странно.

— Ну а всё же, что случилось? — повторил он вопрос. Очень миролюбиво повторил, и Теодор не удержался. Было в нем что-то такое… располагающее. Ну а вообще… запись о происшествии есть в личном деле, а Крей явно накоротке с директором, захочет — так узнает сам.

И он рассказал, очень коротко, потому что знал — скоро вернется Том…

— А зачем тебя вообще в вентиляцию понесло? — поинтересовался Крей. — От скуки, что ли, бесишься?

— От скуки? — удивился Теодор. — Нет, что вы… Просто мне было интересно, а по ночам всё равно нечем заняться.

— Спать не пробовал? — хмыкнул тот.

— Я мало сплю, — пожал плечами мальчик, а Крей вдруг нахмурился, будто пытался вспомнить о чем-то.

— Полезное свойство, — сказал он наконец. — Только, знаешь, будь-ка ты поосторожнее, а то свернешь еще себе шею где-нибудь в той же вентиляции. Найдут через недельку, по запаху. Как тебе перспектива?

— Мне не нравится, — сознался Теодор, подумав. — Но я не рискую зря. Зачем? Мне просто…

— Интересно, — завершил Крей. — Понимаю, сам такой был. И остаюсь. Судя по всему, до сих пор тебя еще ни разу не ловили, а? Это же не первый твой подвиг?