Историк, желающий применить эти критерии к истории воскресения Иисуса, сталкивается с двумя основными сложностями. Во-первых, нам неизвестны сообщения от очевидцев (или об очевидцах), которые бы непосредственно наблюдали, как мертвое тело Иисуса превращается в тело живое. Даже Евангелие Петра, вдохновленное желанием рассказать нам о самом процессе воскресения[2352], повествует только о том, как стражник увидел двух мужей, которые спустились с небес, открыли гробницу и некоторое время спустя вышли вместе с третьим мужем. Что произошло в гробнице – остается скрытым. В этом отношении Евангелие Петра не отличается от канонических текстов: между тем моментом, когда свидетели видели мертвое тело Иисуса, и тем, когда увидели Иисуса живым, существует разрыв и во времени, и в восприятии[2353]. В отличие от рассказов о чудесах, в которых обычно изображаются наблюдатели, видевшие и болезнь или иное несчастье жертвы, и его/ее чудесное исцеление, для повествований о воскресении характерен этот разрыв во впечатлениях. Утверждение о воскресении Иисуса в Новом Завете – всегда умозаключение, основанное на встречах с живым Иисусом, а не утверждение наблюдаемого факта. Вторая сложность в том, что воскресение Иисуса не имеет аналогов в истории человечества. Хотя многие иудеи I столетия и ожидали всеобщего воскресения в конце времен, заявление христиан о том, что это уже сейчас, в ходе истории человечества, произошло с одним конкретным человеком, не имело себе прецедентов. Дополнительная сложность связана с тем, что перед нами не просто событие, уникальное в том же смысле, что и каждое событие истории, но уникальность par excellence: утверждение о телесном воскресении Иисуса противоречит известным нам законам природы. Значимость этой проблемы иногда преуменьшается. Вольфхарт Панненберг снова и снова повторяет, что воскресение Иисуса – историческое событие, особое лишь по своей функции, но не по существу. Поскольку каждое историческое событие связано с другими, то и воскресение по сути ничем не отличается от других событий человеческой истории[2354]. Другие авторы, однако, указывают, что воскресение Иисуса радикально отличается от всех прочих исторических событий. Юрген Мольтман, например, пишет: …воскресение Христа затрагивает не категорию «случайно нового», а ожидаемую категорию эсхатологически нового. Впрочем, эсхатологически новое событие – воскресение Христа – оказывается novum ultimum [в высшей степени новым] как по на фоне сходства в вечно повторяющейся реальности, так и на фоне относительного различия новых возможностей, возникающих в истории[2355]. Рассуждая о том, как можно применить к воскресению Иисуса исторические аналогии, Сара Коукли отличает воскресение Иисуса от событий уникальных в самом строгом смысле слова (т. е. событий абсолютно для нас непостижимых, которые невозможно даже описать) и от тех событий, которые не имеют себе параллелей в нашем текущем опыте, но могут быть воссозданы при помощи исторического воображения. Хотя воскресение Иисуса можно описать словами и вообразить, оно уникально в том смысле, что «предполагает нарушение общепризнанных в наше время естественнонаучных законов (которые, как мы считаем, пока не доказано обратное, представляют собой закономерности самой природы)»[2356]. По мнению Коукли, Панненберг совершает ошибку, затушевывая различие между необычными событиями, не нарушающими законов природы, – и необычными событиями, которые их нарушают. В современной дискуссии о воскресении порой пытаются умалить значимость этого возражения, принимая концепцию открытой вселенной вместо закрытой системы, управляемой неизменными законами[2357]. Впрочем, эта модификация не делает легче проблему, связанную с тем, что воскресение Иисуса не имеет никаких аналогий в обычном человеческом опыте. Конечно, если учесть неполноту наших знаний о естественных законах, у нас нет оснований отвергать такую возможность априори, – но бремя доказательства лежит все же на тех, кто настаивает, что в этом случае действительно имело место нарушение известных нам законов природы[2358] и что, следовательно, это событие можно назвать «историческим». Если мы утверждаем, что воскресение Иисуса можно проверить и подтвердить историческими методами, то требуется либо выбрать иной термин, более подходящий к предмету исследования, либо по-иному сформулировать цели и границы историографии. Неудивительно, что и то, и другое предпринимается крайне редко[2359]. Сама мысль отбросить термин исторический для многих интерпретаторов равна отказу от веры в то, что воскресение Иисуса произошло «на самом деле», – и, следовательно, от возможности доказать истину христианства[2360]. Для других понимание истории, не связанное с принципами аналогии и причинно-следственной связи, вообще не имеет отношения к научной дисциплине и открывает двери для субъективизма всех возможных видов. В результате консервативные интерпретаторы обвиняют так называемых скептиков в том, что те навязывают библейским свидетелям свое натуралистическое мировоззрение и таким образом с самого начала исключают из картины Бога[2361], – а скептики, в свою очередь, обвиняют консерваторов в том, что у тех христианская вера влияет на исторические заключения[2362]. Об этом остается только пожалеть, поскольку такая методологическая путаница может лишь сослужить историографии дурную службу[2363]. Вера историка-христианина, несомненно, играет свою роль в том, как он оценивает исторические свидетельства; однако этими априорными представлениями нельзя заменить тщательно продуманные исторические суждения, которые могут разделить все, кто занимается той или иной дисциплиной, независимо от своих мировоззрений и религиозных взглядов. Я приведу и примеры такой путаницы, и краткий обзор основных проблем, обсуждаемых в исторических исследованиях воскресения Иисуса, а потом предложу несколько направлений дальнейшей работы, учитывающих и сущность историографии, и фрагментарность и разноречивость наших источников. И вот мой главный вопрос: до какой степени способен историк – именно как историк – воссоздать события, последовавшие за распятием Иисуса, и проверить утверждение, что Иисус воскрес из мертвых? Обзор современных исследований Помимо нескольких признанных работ, посвященных воскресению Иисуса (их авторами, помимо прочих, стали Джон Доминик Кроссан[2364], Герд Людеман[2365], Уильям Лейн Крэйг[2366], Николас Томас Райт[2367] и Дейл Эллисон[2368]) и привлекших внимание широкой публики[2369], есть и множество других публикаций на эту тему[2370]. Даже самый краткий их обзор неизбежно бы вышел далеко за пределы объема нашей статьи, а потому здесь мы отметим и обсудим лишь некоторые общие тенденции. Исторические труды, посвященные воскресению Иисуса, как правило, содержат критические исследования рассказов о явлениях Иисуса после воскресения и о пустой гробнице. Те, кто признает историческую достоверность первых сообщений, настаивают на том, что речь идет о реальных – объективно реальных – явлениях воскресшего Иисуса, а не о субъективных видениях или галлюцинациях. Иначе говоря, эти явления свидетельствуют о том, что нечто необычное произошло с самим Иисусом, а не с его учениками. В то же время резкий переход учеников от отчаяния к триумфу, от боязливости к отваге – вплоть до готовности умереть за свою веру – сам по себе оказывается ярчайшим свидетельством того, что с ними произошло нечто экстраординарное, и это следует принять во внимание. Хронологически первым свидетельством об этом, как признают все, становится свидетельство апостола Павла. Его рассуждение о воскресшем теле как σῶµα πνευµατικόν в 1 Кор 15:35–57 принимается как доказательство того, что он видел воскресшего Иисуса в телесной форме. Более того, список других очевидцев в 1 Кор 15:5–7, многие из которых в то время, когда писал Павел, были еще живы, принимается как дополнительное свидетельство о том, что явления Иисуса были объективными событиями и что их подтверждали свидетели, достойные доверия. Поскольку время от времени Иисус являлся и большим группам людей – скажем, двенадцати апостолам и пятистам ученикам, – крайне маловероятно, что эти видения были галлюцинациями[2371]. Апостол Павел сравнивает свой опыт с их опытом, и в этом видят указания на то, что явления эти были одного рода: людям являлся воскресший Иисус в телесной форме. В словах Павла: «А после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор 15:8) усматривают подтверждение того, что явления Иисуса были ограничены неким временным отрезком и что после того, как Иисус явился Павлу, о других подобных явлениях апостол не знал[2372]. вернуться Евангелие Петра 28–49. Этот источник обычно датируют первой половиной II в., см.: Gerd Theissen and Annette Merz, The Historical Jesus: A Comprehensive Guide (trans. J. Bowden; Minneapolis: Fortress, 1998), с. 49. вернуться В ст.: Ingolf Dalferth, «The Resurrection: The Grammar of “Raised”», в кн.: Biblical Concepts and Our World (ed. D. Z. Phillips and M. von der Ruhr; New York: Palgrave Macmillan, 2004), с. 190–208, цит. с. 204, эти два утверждения – то, что Иисус умер и что затем его видели живым, – создают когнитивную апорию, требующую разрешения. Теоретически можно сказать либо: 1) что Иисус на самом деле не был мертв, либо 2) что он на самом деле не был жив, либо 3) что тот, кто умер, и тот, кого видели живым, не был одним и тем же человеком. Христиане отвергают все три возможности… исповедуя, что Христа Бог воскресил из мертвых. Дальферт отмечает, что это не историческое, а герменевтическое решение, см.: idem., «Volles Grab, leerer Glaube? Zum Streit um die Auferweckung des Gekreuzigten», ZTK 95 (1998): 379–409, цит. с. 401. вернуться Wolfhart Pannenberg, Jesus – God and Man (trans. L. L. Wilkins and D. A. Priebe; Philadelphia: Westminster, 1968), с. 98; idem, Systematic Theology (trans. Geoffrey W. Bromiley; 3 vols.; Grand Rapids: Eerdmans, 1991–1998), 2:69. вернуться Jürgen Moltmann, Theology of Hope (trans. J. W. Leitch; London: SCM, 1967), с. 179. вернуться Sarah Coakley, «Is the Resurrection a “Historical” Event? Some Muddles and Mysteries», в кн.: The Resurrection of Jesus Christ (ed. P. Avis; London: Darton, Longman & Todd, 1993), с. 85–115, цит. с. 90. вернуться Ср.: Frank Tipler, The Physics of Immortality: Modern Cosmology, God and the Resurrection of the Dead (New York: Doubleday, 1994); John Polkinghorne, The God of Hope and the End of the World (New Haven: Yale University Press, 2003). В ст.: Ted Peters, «The Future of the Resurrection», в кн.: The Resurrection of Jesus: John Dominic Crossan and N. T. Wright in Dialogue (ed. R. B. Stewart; Minneapolis: Fortress, 2006), с. 149–169, 213–216, цит. с. 166 предлагается богословская защита открытой вселенной. По мнению автора, «если Бог Израилев, описанный в Библии, существует, то законы природы, какими мы их знаем, не “последнее слово”. Они не окончательны. Законы природы принадлежат к тварному миру и установлены Творцом. Если же божественный творец решает их изменить – нам стоит ждать сюрпризов». вернуться См.: Coakley, «Is the Resurrection a ‘Historical’ Event?», с. 93–94. Это заключение основано на аксиоме Юма, согласно которой «никакого свидетельства недостаточно для удостоверения чуда [под которым понимается нарушение законов природы], разве что свидетельство будет такого рода, что опровержение его окажется более чудесным, чем тот факт, который оно пытается доказать» (David Hume, «Of Miracles», в кн.: An Enquiry Concerning Human Understanding, section x; репринт в кн.: Hume on Religion [ed. R. Wollheim; London: Collins, 1963], с. 205–229, цит. с. 211). вернуться В ст.: Wolfhart Pannenberg, «History and the Reality of the Resurrection», в кн.: Resurrection Reconsidered (ed. G. D’Costa; Oxford: Oneworld, 1996), с. 62–72, цит. с. 71, предлагается переопределить задачи исторического исследования, и аргументируется это тем, что «принятие воскресения Иисуса как исторического события, с одной стороны, и роли исторического рассуждения – с другой, могут идти рука об руку, если наша концепция истории оставляет место Богу в реальности исторических процессов». вернуться В кн.: Wolfhart Pannenberg, The Apostles’ Creed in the Light of Today’s Questions (trans. M. Kohl; London: SCM, 1972), с. 97, например, считается, что «если это [аргументация в пользу историчности воскресения Иисуса] рушится – рушится и все остальное, составляющее веру христиан». вернуться Отличный пример такого взгляда на вещи – замечание Панненберга: «Негативное суждение о телесном воскресении Иисуса как о реально бывшем историческом факте – не результат историко-критического исследования библейского пасхального предания, а постулат, предшествующий такому исследованию». вернуться В ст.: James G. Crossley, «Against the Historical Plausibility of the Empty Tomb Story and the Bodily Resurrection of Jesus: A Response to N. T. Wright», JSHJ 3.2 (2005): 171–186, автор критикует Николаса Томаса Райта за то, что тот не проявляет по отношению к евангельским повествованиям ни малейшего скепсиса – для историка позиция сомнительная! Кроссли предлагает такую иллюстрацию: «Например, обсуждая разговор римского императора с дочерью Гамалиила II (вав. Санх 90b–91a), он [Николас Томас Райт] говорит, что разговор этот, “несомненно, вымышленный”. Большинство из нас с этим согласится. Но такое подозрение ни разу не применяется к истории воскресения, к повествованию о пустой гробнице, ко всем странным рассказам, с этим связанным, – рассказам, возбуждающим у множества людей куда большее недоверие, чем история о встрече дочери раввина с императором» (с. 181). вернуться Схожая оценка споров о воскресении предлагается в ст.: Dale C. Allison Jr., «Explaining the Resurrection: Conflicting Convictions», JSHJ 3.2 (2005): 117–133, цит. с. 133: «За нашими аргументами в дискуссии о воскресении по большей части стоят глобальные суждения об устройстве мира в целом – суждения, которые чаще всего (а точнее, вообще никогда) не могут быть результатом исторического исследования. Гулдер предпочитает давать воскресению Иисуса натуралистическое объяснение не потому, что почерпнул его в древнехристианских материалах, – скорее, он насильно притягивает его к этим материалам. Также и страстная убежденность Райта в правоте традиционного христианского исповедания веры – не результат его исторических исследований, а вопрос веры, влиявшей на его научную работу с самого начала… Так исторический вопрос быстро превращается в вопрос о мировоззрении, хотя это ведь совершенно разные вещи». вернуться John Dominic Crossan, The Historical Jesus: The Life of a Mediterranean Jewish Peasant (San Francisco: HarperSanFrancisco, 1991); idem, The Birth of Christianity: Discovering What Happened in the Years Immediately after the Execution of Jesus (San Francisco: HarperSanFrancisco, 1998). вернуться Gerd Lüdemann, The Resurrection of Jesus: History, Experience, Theology (trans. J. Bowden; London: SCM, 1994); idem, The Resurrection of Christ: A Historical Inquiry (Amherst, N. Y.: Prometheus, 2004). вернуться William Lane Craig, Assessing the New Testament Evidence for the Historicity of the Resurrection of Jesus (SBEC 16; Lewiston, N. Y.: Mellen, 1989); idem, The Historical Argument for the Resurrection of Jesus (TSR 23; Lewiston: Edwin Mellen, 1985). вернуться N. T. Wright, The Resurrection of the Son of God (COQG 3; Minneapolis: Fortress, 2003). вернуться Dale C. Allison Jr., Resurrecting Jesus: The Earliest Christian Tradition and Its Interpreters (New York: T&T Clark, 2005). вернуться См.: William Lane Craig, John Dominic Crossan, and William F. Buckley Jr., Will the Real Jesus Please Stand Up? A Debate between William Lane Craig and John Dominic Crossan (ed. P. Copan; Grand Rapids: Baker, 1998); William Lane Craig and Gerd Lüdemann, Jesus’ Resurrection: Fact or Figment? A Debate between William Lane Craig and Gerd Lüdemann (ed. P. Copan and R. K. Tacelli; Downers Grove, Ill.: InterVarsity Press, 2000); Stewart, ed., Resurrection of Jesus. См. также: JSHJ 3.2 (2005), посвященный обсуждению книги: Wright, The Resurrection of the Son of God; а также издание Philosophia Christi 10.2 (2008), посвященное обсуждению книги: Allison, Resurrecting Jesus. вернуться Согласно статистике, собранной в ст.: Gary R. Habermas, «Experiences of the Risen Jesus: The Foundational Historical Issue in the Early Proclamation of the Resurrection», Di 45 (2006): 288–297, цит. с. 288, начиная с 1975 года опубликовано более 2200 трудов о воскресении Иисуса. В предыдущей статье автора: Gary R. Habermas, «Resurrection Research from 1975 to the Present: What Are Critical Scholars Saying?» JSHJ 3.2 (2005): 135–153, цит. с. 137–140, дается полезная библиография основных немецких, французских, британских и североамериканских исследований смерти и воскресения Иисуса. вернуться Ср.: Gary R. Habermas, The Risen Jesus and Future Hope (Lanham, Md.: Rowman & Littlefield, 2003), с. 10–11. |
