Не без трепета я, исследователь Ветхого Завета, участвую в коллоквиуме, посвященном историческому Иисусу. Но возможно, именно я, «чужак», смогу предложить несколько хороших догадок о библейских традициях, скрытых в основе символизма, которым воспользовался Иоанн Креститель, когда перенес место своего служения к востоку от Иерусалима, к реке Иордан; именно этот символизм стал фоном для новозаветного нарратива о крещении Иисуса и его последующей миссии. Далее станет ясно, что многие исследователи Нового Завета признавали особую важность крещения. Однако исследователи Ветхого Завета до недавних пор особо не показывали, будто им знакомы многочисленные отголоски многих традиций, изучаемых нами в своде новозаветных текстов[330]. Этот недостаток дает все основания и для дальнейших исследований топографии того места, где Иоанн крестил Иисуса, и для размышлений о символизме этого действия с точки зрения более древней ветхозаветной традиции.

Я не ставлю своей целью изложить рассказ о событиях, связанных с крещением Иисуса, претендующим на историчность, – можно даже сказать, что я остаюсь своего рода «чужаком» среди исследователей, чьи работы опубликованы в этой книге. Я хочу уделить внимание коллективной памяти израильского народа в эпоху римского владычества и рассмотреть то, как в этой памяти отразились разнообразные исторические и религиозные традиции, связанные с различными библейскими сюжетами о переходе Иордана. И поэтому, исходя из поставленных задач, я не буду заниматься реконструкцией исторических предположений, связанных с крещением в водах Иордана и переходом реки, – теми деяниями, которые, возможно, совершали и Иоанн, и Иисус. Хотя я не отвергаю возможность того, что Иоанн Креститель выбрал место служения в совершенно определенном месте и тем самым намеренно символически подчеркивал свою связь с библейской традицией, используя образы, взятые из нее, историческая достоверность каждого из этих утверждений неважна в контексте настоящей дискуссии. Меня гораздо сильнее интересуют литературные мотивы и библейская традиция, поскольку именно их использовали авторы Евангелий, создавая и изображая личности Иоанна и Иисуса как предтечи и Мессии. Если говорить еще более конкретно, я попытаюсь проанализировать характеристики двух этих персонажей, проявленные в синоптических Евангелиях (Мф 3:1, 5–6; Мк 1:4–5; Лк 3:3) и у Иоанна (напр.: Ин 1:28) благодаря тому, что место крещения авторы относят к реке Иордан в Иудейской пустыне.

Если мы хотим в полной мере понять, какие традиции лежали в основе крещения, мы должны сначала выяснить, где находилась та территория, которую создатели синоптических Евангелий осмыслили как место служения Иоанна. Давно известно, что место может передавать смысл как в вымышленных нарративах, так и в литературном воплощении исторических событий[331]. Поэтому, прежде чем обсуждать ветхозаветные традиции, которые легли в основу нарратива о крещении, повлияли на него и привели к его созданию, необходимо точнее определить место, где вершил свою миссию Иоанн. Райнер Ризнер недавно предоставил сильный довод в пользу того, что эта миссия, как о ней сообщает Евангелие от Иоанна, проходила в «Вифании Заиорданской» – и это указывает не на традиционное место крещения в южной части Иорданской долины, а скорее на другую область, Батанею[332].

Карта южной части реки Иордан, показывающая возможное расположение древних городов и мест паломничества в византийскую эпоху, а также главных вади и бродов. Составлена на основании карт 3053 I и 3153 IV Инженерных войск США (Службы военной картографии), Иордан, серия 1:50 000 (К737), версия 1-AMS. Четырьмя буквами в системе бродов Эль-Махтас/Хаджла обозначены: А) Махадат эль-Махтас, B) Современное место крещения, C) Старое место крещения, D) Махадат Хаджла. © Дж. Хаттон

Однако из нескольких аргументов, на которых основано это мнение, можно, в частности, выделить два и оспорить их на основании топографических реалий, предполагаемых в Евангелии, а также тщательного исследования и воссоздания событий, о которых говорит текст Иоанна. Во-первых, аргументация Ризнера подкрепляется стандартным вариантом прочтения Ин 1:28, где топоним обозначается как «Вифания»[333] (другие исследователи, их меньшинство, читают его как «Вифавара»). Во-вторых, Ризнер приводит маршрут путешествий Иисуса, описанный в Ин 11, и обнаруживает, что исходная

точка четырехдневного путешествия должна быть гораздо дальше, за пределами области на Иордане.

В другой своей работе я подверг сомнению обоснованность обоих этих аргументов, и приведу здесь ее краткий синопсис[334]. В ней я кратко рассмотрел текстологические свидетельства, на основе которых Ризнер читает топоним, обозначающий место крещения Иисуса в Ин 1:28, как «ἐν Βηθανίᾳ», в противовес прочтению «ἐν Βηθαβαρᾶ». Хотя с последним вариантом, ἐν Βηθαβαρᾶ, сторонником которого выступал Ориген[335], несомненно, возникали свои сложности, традиционное принятие прочтения ἐν Βηθανίᾳ как совершенно ясного и беспроблемного lectio difficilior[336] вызывает вопросы с точки зрения литературной и редакционной критики. Ризнер замечает, что «в Евангелии от Иоанна путь Иисуса пролегает из Вифании (Ин 1:28; 10:40) в Вифанию (Ин 11:1)»[337], и это, по его мнению, подрывает аргументы в пользу прочтения Βηθανίᾳ как исторически точного и изначального: «…возможно, текст Ин 1:28 – это на самом деле вставка, сделанная самим евангелистом, посредством которой он обратил себе во благо возможность внести в текст инклюзио[338], заменив словом Βηθανίᾳ более древнюю и исторически точную традицию»[339].

Затем я постарался объяснить этимологизацию, к которой обратился Ориген, трактовавший Βηθαβαρᾶ как οἶκος κατασκευῆς («Дом Приготовления»)[340]. Ряд исследователей предполагает, что таким образом он «творчески переработал» название (Бефвара) в масоретском тексте Суд 7:24, читая само слово как (Дом Творения) – и понимая его смысл как «Дом Приготовления»[341]. Это предложение также кажется сомнительным: в то время как κατασκευάζω действительно представляется попыткой Оригена передать древнееврейское, это делается лишь в космологическом контексте творения у Исаии (Ис 40:28; Ис 43:7), и вошло в христианскую святоотеческую литературу со сходным семантическим диапазоном[342]. Более вероятным кажется то, что Ориген ссылается здесь на использование глагола κατασκευάζω в Мк 1:2. Но глагол κατασκευάζω никогда не появляется в тех местах Ветхого Завета, на которые ссылается Евангелие от Марка (прежде всего Мал 3:1, но также Ис 40:3 [цит. в Мк 1:3, где слово, «подготовьте», передается формой глагола ἑτοιµάζω], и Мал 4:4–5 [LXX 3:22–23]). Это означает, что очевидную отсылку Оригена к идее «приготовления» у Марка (κατασκευῇ; в LXX так передается древнееврейское, «труд, приготовление», Исх 35:24) не вывести напрямую из топонима. Напротив, то, что в тексте Марка использован данный термин – будь это случайное графическое искажение древнееврейского текста, намеренная игра слов или, возможно, изменение под влиянием устной традиции, – само по себе оберегает традицию, согласно которой именно Иоанну предстояло «подготовить» (κατασκευάζω) путь Иисусу в «Доме Приготовления» (οἶκος κατασκευῆς < >). Поэтому, независимо от причины, по которой в тексте Марка применялся глагол κατασκευάζω, я утверждал: