Еще важнее другое: даже когда раввины Восточной диаспоры и Израиля наконец пришли к согласию по вопросу об объеме и составе священной литературы, нет никаких свидетельств того, что вплоть до VIII–IX вв. их взгляды оказывали заметное влияние на иудеев Западной диаспоры. С раввинами Востока (от Иерусалима до Вавилона) западные иудеи почти не контактировали – и на протяжении веков использовали, вместе с большинством книг, составляющих Еврейскую Библию, апокрифы и псевдэпиграфы, отвергнутые на Востоке[2162]. Далее, у нас очень мало свидетельств, говорящих о том, что пассаж Б. Бат 14b был хотя бы известен палестинским иудеям во II в. н. э., пусть даже Иосиф, испытавший на себе влияние Гиллеля из Вавилона, говорит, что иудеи считают священным собрание из двадцати двух книг (Пр. Ап 1.37–43). Если эта традиция была широко распространена и принималась повсеместно в иудейской общине Израиля, странно, что она не нашла отражения в Мишне, где сводились в кодекс иудейские религиозные традиции первых двух столетий нашей эры (традиции таннаев), или еще позже, в Тосефте. У нас нет никаких свидетельств того, что иудейская община Палестины в I–II вв. н. э. принимала эту вавилонскую традицию.
Есть мнение, что Иисус, поскольку он цитировал писания из всех трех собраний книг, впоследствии образовавших Еврейскую Библию, должен был признавать все книги, из которых она состоит, – но это не что иное, как анахронизм, не основанный ни на каких внятных свидетельствах. Если бы трехчастная Еврейская Библия уже существовала во времена Иисуса, странно, что Древняя Церковь не разделила свои Писания Ветхого Завета на те же три части, какие впоследствии образовали Танах. По всей видимости, и трехчастное деление канона, и точный список книг, его образующих, даже на Востоке сложились намного позднее Иисуса – а на Западе эта классификация стала известна лишь много столетий спустя.
Однако множество свидетельств в Новом Завете указывают на то, что Закон, Пророки, а также некоторые книги, позднее вошедшие в Писания, составляли ядро собрания Писаний в древнейших христианских церквях, несмотря даже на то, что некоторые книги Еврейской Библии/Ветхого Завета, по-видимому, не играли в жизни и служении Иисуса и Древней Церкви никакой или почти никакой роли. Иудейские писания в Новом Завете часто именуются «закон и пророки» или «Моисей и пророки» (напр.: Мф 5:17; 7:12; Рим 3:21), однако словом «закон» обозначается также Пс 81 в Ин 10:34. Павел также говорит о «законе», приводя серию ссылок на псалмы в Рим 3:10–19. Интересно, что Иоанн приводит Пс 81:6 как «закон», а Павел в 1 Кор 14:21 вводит цитату из Ис 28:11–12 словами «в законе написано». Определение «закон и пророки» часто применяется ко всем писаниям Церкви (напр.: Лк 4:17; Ин 1:45; Деян 13:27; 28:23). Во всех новозаветных случаях, кроме одного (Лк 24:44, где упоминаются «псалмы»), под «законом» или «законом и пророками» понимается совокупность всех писаний, принятых Древней Церковью. Согласно Деян 13:15, и Закон, и Пророки, по всей видимости, регулярно читались в синагогах: «После чтения закона и пророков, начальники синагоги послали сказать им [Павлу и Варнаве]: мужи братия! если есть у вас слово наставления к народу, говорите!» Точный состав категорий «Закон» и «Пророки» ни во время Иисуса, ни даже более чем столетие спустя ни для иудеев, ни для христиан, по-видимому, не установлен. Кроме того, в эти две категории, по-видимому, входила большая часть книг, впоследствии выделенных в категорию «Писаний» (Ктувим), – а может, и все такие книги.
Большое количество новозаветных упоминаний о собрании священных книг из двух частей (Закон и Пророки) и лишь один новозаветный текст (Лк 24:44), в котором появляется третья категория, указывает на то, что во время создания Евангелия от Луки трехчастный библейский канон не имел широкого распространения. Скорее, вся священная литература была известна под общим названием «Закон и Пророки». Как мы увидим далее, «Пророки» могли включать в себя и те книги, что сейчас именуются неканоническими, а также и те, что сейчас составляют третью часть Библии, Писания. Это не отрицает того, что трехчастный библейский канон складывался в I в. до н. э. – I в. н. э., или того, что уже в то время возникали признаки новых категорий священных текстов, не укладывающихся в двухчастное деление, а именно: Пролог к Сираху (ок. 116–110 гг. до н. э.), 2 Мак 2:13–15 (ок. 105–95 гг. до н. э.), 4QMMT (или 4Q394–399; С, 6ab–12b; ок. 150 г. до н. э.), Филон, Созерц 3.25–36, 28 (ок. 20–40 гг. н. э.), Лк 24:44 (ок. 60–70 гг. н. э.) и Иосиф, Пр. Ап 1.37–43 (ок. 90–94 гг. н. э.). Впрочем, точного содержания означенных категорий для израильских иудеев не установлено. Большинство иудеев во время Иисуса и написания Евангелий считали Священным Писанием лишь Закон и Пророков, причем вторая категория была «сборной» для всех Писаний, не входивших в Тору. Третья часть Еврейской Библии начала складываться, по-видимому, в конце I в. н. э., однако содержание ее неясно и ни в иудейской, ни в христианской общинах она в то время не была определена. В Мишне нет о ней никаких свидетельств. Кроме того, христиане никогда не делили свой Ветхий Завет на три части, как раввинистические иудеи, и это немало значит. Если трехчастная Еврейская Библия была широко известна во времена Иисуса и раньше – почему тогда Древняя Церковь (возможно, за исключением Иеронима) никогда не следовала модели, принятой в Еврейских Писаниях, широко известной и используемой среди иудеев I столетия? Ничто в Новом Завете не указывает на то, что первые христиане в чем-то расходились с собратьями-иудеями, в особенности с фарисеями, касательно списка книг, признаваемых священными.
Мелитон (ум. ок. 170–180 гг. н. э.), древнейший христианский писатель, перечисливший заглавия книг, впоследствии составивших церковный Ветхий/Первый Завет, говорит обо всем собрании ветхозаветных писаний (кроме Книги Есфирь), включая «Агиографы», однако называет их «Закон и Пророки» и, по-видимому, включает туда Книгу Премудрости Соломона (Евсевий, Церк. ист 4.26.13–14). Перечисляя книги, помещаемые иудеями в раздел Писаний, он, по-видимому, не подозревает о существовании этой третьей категории и просто включает их (Даниил, Екклесиаст, Ездра – и, кроме того, Премудрость Соломона) в общий список «Закона и Пророков». У христиан, как у Мелитона, различение в Пророках (то есть разделение Пророков и Писаний) произошло намного позже, чем у иудеев, и христиане не приняли тех категорий Священного Писания, которые мы находим в Еврейской Библии.
Писания Нового Завета
Поскольку раннехристианская община признавала Иисуса Господом (Рим 10:9; Мф 28:19 и т. д.), весьма вероятно, что его ранние последователи принимали те же священные тексты, которым он сам отдавал предпочтение в своем учении и в своей миссии, – и обращались к ним. Какие же это книги? Стоит отметить, что ранние христиане цитируют их – или ссылаются на них – почти столь же часто, как и сам Иисус: это Псалтирь, Исаия, Второзаконие и ряд внеканонических произведений. Выходит, и другие новозаветные авторы, и сама Древняя Церковь в целом признавали Писанием некоторые из тех книг, которые мы сейчас считаем неканоническими? Петер Штульмахер перечисляет список параллелей с литературой, не внесенной в канон, и аллюзий на нее в новозаветных писаниях[2163]. Вот лишь несколько примеров:
1. Мк 10:19, по-видимому, обращается к Сир 4:1 наряду с Исх 20:12–16 и Втор 5:16–20.
2. 2 Тим 2:19, по-видимому – Сир 17:23 и Чис 16:5.
3. Апостол Павел в Рим 1:24–32, весьма вероятно – Прем 14:22–31.
4. В Рим 5:12–21 Павел, по всей видимости, использует идеи, высказанные в Прем 2:23–24. При этом его интересует не каноничность Премудрости Соломона, а приведенные в книге богословские аргументы[2164].
