Иными словами, если мы хотим продолжать исследование на основе связи между древним иудаизмом, историческим Иисусом и раннехристианским его восприятием, герменевтически необходимо указать на эту связь – разумеется, со вниманием и к тем расхождениям, которые должны быть и, несомненно, есть между ними. Вопрос о критерии – не что иное, как попытка установить (или восстановить) эту связь и преемственность на аргументированной основе.
Итак, чтобы правильно подойти к этой теме, необходимо сочетать методы истории традиции и истории рецепции – и сосредоточиться на том богословском «мостике», который слова и деяния Иисуса перебрасывают между ранним иудаизмом и ранним христианством. Так поиск исторического Иисуса становится не только историческим, но и (даже в первую очередь) богословским.
Затем нам следует изучить законы и движущие силы, лежащие в основе этих процессов преемственности и расхождения – и для этого надлежит исследовать как основополагающий иудейский контекст, так и реакцию ранних христиан. Именно по этой причине я предпочитаю говорить о критерии двойного сходства.
Теперь, когда мы опознали эти герменевтические проблемы, вернемся к вопросам о том, что представляло собой то Священное Писание, к которому обращался Иисус, и что могло означать для него само понятие «Священного Писания». А в конце мы рассмотрим экзегетический пример, из которого сможем сделать определенные выводы о том, как эти тексты на него повлияли.
Иисус и его Священное Писание
Суть Священного Писания для Иисуса
Ли Мартин Макдональд провел исследование библейского канона и указал[2104], что в вопросе о священных текстах, к которым обращался Иисус, надлежит различать цитирование библейских отрывков (цитировать, разумеется, можно лишь ту книгу, которую знаешь) и то, могла ли эта книга вдохновлять Иисуса, быть для него священной или авторитетной. Итак, вопрос о том, каким было для Иисуса Священное Писание, в сущности, заключает в себе две проблемы: 1) какие книги или пассажи были для него авторитетны, и 2) какие книги или пассажи он просто знал и цитировал.
Учитывая наш критерий двойного сходства, на первый вопрос необходимо отвечать с учетом того, что мы знаем о древнеиудейских традициях, а вторую часть ответа выводить из раннехристианских источников. Иными словами, вполне возможно, что Иисус считал священными или авторитетными те же книги, какие причисляли к таковым некоторые его единоверцы-иудеи, а именно – двадцать две[2105], двадцать четыре[2106] или двадцать три[2107] книги, со временем составившие Ветхий Завет. Под вопросом были по меньшей мере одна или две книги, скорее всего – Песнь Песней и Плач Иеремии. Однако все источники по этому вопросу, кроме одного, созданы после 70 г. н. э. и, следовательно, не дают прямого ответа на вопрос о том, как обстояло дело в начале нашей эры[2108]. Не можем мы с уверенностью говорить и о форме, статусе и содержании отдельных библейских книг, подпадающих под обобщенное выражение «Закон, Пророки и другие Писания», известное как минимум со времен Пролога к Сираху.
Из раннехристианских источников (и следуя за Макдональдом, который ссылается на исследование Ричарда Томаса Франса[2109], а также на Дейла Эллисона[2110], приводящего обзор аллюзий и косвенных ссылок в Q) мы можем вывести некоторые заключения. В Евангелиях Иисус цитирует, перефразирует или ссылается на пять Книг Моисеевых (предпочитая Второзаконие) и Великих Пророков (Исаию, Иеремию, Иезекииля, предпочитая Исаию), а из числа «других Писаний» – Псалтирь и особенно часто цитируемого Даниила. Из Малых Пророков он, по-видимому, цитирует всех, кроме Авдия, Наума, Аввакума и Аггея. Из Писаний он использует Псалтирь, Притчи, Книгу Иова и Паралипоменон – и не использует Песнь Песней, Руфь, Плач Иеремии, Екклесиаста, Есфирь, Ездру и Неемию. Обращение к книгам, впоследствии составившим Ветхий Завет, в речениях Иисуса в источнике Q ограничено такими: Бытие, Исход, Левит, Второзаконие, Первая, Третья и Четвертая книги Царств, Исаия, Иеремия, Иезекииль, пять Малых Пророков (Амос, Иона, Михей, Аввакум и Малахия), а также Псалтирь, Притчи, Книга Даниила и Вторая книга Паралипоменон. Из библейских книг, входящих сейчас в канон, чаще всего и в Евангелиях, и в Q цитируются Второзаконие, Исаия и Псалтирь; реже, но также довольно часто – Бытие, Исход и Книга Даниила.
Что же касается писаний, в наше время не входящих в канон, можно предположить, что Иисус знал по крайней мере некоторые апокрифы и псевдэпиграфы, такие как Первая книга Еноха, а возможно, и Первая и Вторая книги Маккавейские: кажется, что они хорошо ему известны (и обращения к ним заметны в других раннехристианских источниках – Деяниях и Посланиях Павла). Далее, у новозаветных авторов встречается множество аллюзий на такие апокрифы и псевдэпиграфы, как Сирах, Премудрость Соломона, Вознесение Исаии, Апокалипсис Илии, Первая Книга Еноха, Житие Адама и Евы и Апокалипсис Моисея[2111]. К сожалению, никаких следов дискуссий о каноничности этих книг в источниках не сохранилось[2112].
С учетом этого мы можем заключить, что Иисус, представленный в Евангелиях и в Q, обращался к довольно специфической части (в основном это Второзаконие, Исаия, Псалтирь и Книга Даниила) того, что мы ныне называем Еврейской Библией (Ветхим Заветом), и не уделял особого внимания вопросу каноничности. Его «канон в каноне» содержит важные пророческие и апокалиптические пассажи, а также богословие Второзакония (если применить позднее выражение, в то время неизвестное).
«Канон» цитируемых текстов Иисуса явно отличается от «канонов» других иудейских групп – хасмонеев, саддукеев, фарисеев и ессеев. Этот выбор вполне может сообщить нам нечто о представлении Иисуса о себе, особенно если мы поймем, на чем строилась его экзегеза и намеренно ли он отбирал и толковал библейские пассажи так, как о том сообщают Евангелия.
Значение Писаний для Иисуса
В своем обзоре недавних исследований, посвященных тому, как Иисус применял и толковал Священное Писание и как понять это в контексте древнего иудаизма и раннего христианства, Брюс Чилтон и Крэйг Эванс делают следующие замечания. Прежде всего, большая часть учения Иисуса характеризуется частыми ссылками на Писание – не только в смысле цитируемых стихов, но и в смысле контекста этих цитат, причем последний в Евангелиях несколько затемнен, поскольку евангелисты склонны адаптировать цитаты и аллюзии к Септуагинте и вводить их вместе с цитатными формулами[2113].
Поэтому вопрос о том, как Иисус толковал Священное Писание, важно рассмотреть в контексте Древней Иудеи: под этим оба автора понимают в первую очередь контекст ранних раввинистических толкований Библии[2114]. В связи с последним они приводят ряд примеров, когда Иисус использует семь раввинистических миддот, основных герменевтических принципов раввинистической литературы[2115]. В таргумах также немало примеров, проясняющих то, как Иисус толкует Писание, особенно Книгу Исаии, к которой он обращается чаще всего; таргумы на нее датируются серединой I – серединой II вв. н. э. Наконец, необходимо упомянуть и кумранские тексты, хотя евангельские рассказы о том, как Иисус цитирует и толкует Писание, мешают проводить параллели: цитаты приводятся по-гречески, а не по-арамейски, и относятся к более позднему времени, чем кумранские свитки[2116].
