Сам он выглядел так, словно не спал несколько дней. Темные глаза ввалились, скулы обозначились резче, и теперь он еще больше походил на волка: злобного, затравленного и готового умереть за то, что ему дорого.

Кивнув Джафу, я побежала догонять Миранду.

— Он просит прощения, — сказала я, поравнявшись с ней. — Эммет.

— Да пошел он, — буркнула она, заходя внутрь и сворачивая к крылу некромантии.

— Может, все не так и ужасно, — сказала я, пытаясь приободрить подругу.

— Угу, закрою глаза и буду думать о благе страны, — ответила Миранда.

Мастер Изергаст появился в коридоре, окутанный зеленоватым свечением, от которого его глаза казались еще ярче.

— Больше страсти, личинка хаоса, — сказал он свысока. — Империи нужен огонь.

— Как вы все достали! — не выдержала она. — Вот идите и сами трахайтесь со своим Адалхардом!

— Да если бы это помогло, я бы так и сделал! — рявкнул в ответ некромант и осекся. — Или нет...

Мы с интересом наблюдали за терзаниями, отразившимися на обычно бесстрастном лице.

— С одной стороны, на чаше весов жизни людей, среди которых есть несколько достойных, но с другой стороны... — он брезгливо поморщился.

— Так что, да или нет? — с любопытством поинтересовалась Миранда.

— Ты поставила меня перед сложной моральной дилеммой, личинка хаоса, — свысока произнес мастер Изергаст.

— Миранда Корвена.

— Как бы тебя ни звали, — кивнул он и посторонился. — Проходите в класс.

Мы вошли в уже знакомое помещение без окон, похожее на гроб, где прямо на пол рассаживались остальные студенты. Ровена шмыгала носом, а глаза ее покраснели и опухли, как будто она плакала всю ночь. Надеюсь, не из-за того, что ее братец собрался на мне жениться. В последнее время Ровена всех избегала, а чуть что огрызалась, и я старалась лишний раз ее не трогать. Вот и сейчас села подальше, скрестив ноги. Сиреневая дымка с зелеными прожилками окутала меня до груди, и дыхание выровнялось, а сердце забилось медленно и ровно. Снова будем медитировать? Я бы не отказалась вздремнуть после завтрака.

— Итак, — мастер Изергаст поднялся на небольшой помост, изящно оперся о кафедру, возвышаясь над нами. — Как вы уже наверняка знаете, я — новый ректор академии. Временно. Пока Родерик Адалхард не вернет свой огонь.

Все повернулись к Миранде, и она зашипела от злости.

— В стране настали смутные времена, — продолжил некромант. — Стена рушится, патруль собирается на Охоту до срока, и в этих обстоятельствах я решил, что будет разумно отправить вас в Лабиринт пораньше. Чтобы твари хаоса, если им удастся прорваться сквозь Стену, получили от вас хоть какой-то отпор перед тем, как убить.

Он обвел нас взглядом благодетеля, полным великодушия.

— Спасибо, — сказала Айрис.

— Пожалуйста, — кивнул мастер Изергаст. — Это занятие мы посвятим вашему предстоящему испытанию — Лабиринту. В целом, его прохождение не потребует от вас каких-либо навыков. Хаос будет испытывать вас, изучать, он проникнет в ваш разум и тело, а потом покажет дорогу стихии, которую сочтет подходящей. После того, как вы ступите на нее, пути назад не будет.

— Как это происходит? — шепотом спросил Николас Торш. — На что похоже?

— С высоты своего личного опыта я могу говорить лишь о некромантии, — сказал Изергаст, придирчиво разглядывая свои ногти. — Вы умрете. Смерть эта будет временной, но, тем не менее, настоящей. Вы погрузитесь в небытие, из которого вернетесь уже не таким как прежде. Тут есть наследственные некроманты?

Один парень поднял руку, и Ровена, указав на Айрис, сказала:

— Она тоже.

— Ммм, некромантка, — зеленые глаза Изергаста вспыхнули. — Буду с нетерпением ждать вас у выхода. Что касается остальных лучей звезды, то тут, насколько я знаю, все очень похоже. На какое-то время вы растворитесь в стихии, станете ею, а она вами, но потом вернетесь в границы физического тела, в котором закрепится энергетический контур. Будущие воздушники станут воздухом, водники — водой. Та, в чьем теле таится огонь, так необходимый нашей империи, сгорит, чтобы восстать из пепла, точно птица феникс.

— Я тоже из рода огня, — подал голос Николас, но некромант не обратил на него внимания, принявшись расхаживать туда-сюда, заложив руки за спину.

— Что касается путников, ничего определенного сказать не могу. Считается, что дорога, на которую они ступают в Лабиринте, уводит их куда-то по другую сторону измерений, откуда они видят судьбы мира точно карту дорог. Вот что, — он остановился и повернулся к нам, — если кто-то из вас станет путником, большая просьба: изъясняйтесь точнее. Эти мутные предсказания очень раздражают.

Он нахмурился, потер подбородок, размышляя, и добавил:

— У меня есть еще одна маленькая просьба, личного характера. При рождении путника образовывается портал. Одна его сторона остается в месте, где путник проводил много времени в последние дни своего человеческого существования, так что я надеюсь, это будет где-то поблизости. А вот вторая сторона портала оказывается сюрпризом и чаще всего неприятным: то дворцовая площадь, то ярмарка, то деревня у моря, — он сокрушенно покачал головой. — Предполагают, что портал ведет в место, которое по каким-то личным причинам дорого путнику. Так вот, к моей просьбе. Если кто-то из вас станет путником, то пусть откроет портал куда-нибудь на север или в горы, где есть место для хорошей лаборатории и температура воздуха не поднимается выше минус десяти. И нет землетрясений, — добавил он. — И схода лавин. В общем, спокойное прохладное местечко.

— Для мертвецкой, что ли? — мрачно уточнил Риан.

— Какой сообразительный, — похвалил его Изергаст. — Путник?

— Воздушник. Вроде бы.

— Вероятность есть всегда, — обнадежил его некромант. — Итак, все понятно? Есть вопросы?

Почти все подняли руки, и мастер Изергаст закатил глаза.

— Ты, — указал он на Джафа.

— Хаос меняет реальность, так? — хрипло спросил он. — А если мы будем бродить там вечно?

— Ох, чему вас только учат, — покачал некромант головой. — В шести лучах звезды хаоса нет земли, правда? Боги слепили наш мир и людей из глины, вдохнув в нее стихии. Земля — это материя. Лабиринт занимает расстояние, которое можно спокойно пройти за час. Так что даже если хаос начнет водить вас кругами, однажды вы выйдете. Следующий.

Худой темноглазый парень поднялся и, явно волнуясь, спросил:

— Мастер Изергаст, правда ли, что если патруль не сумеет активировать артефакт, то за Стену пошлют нас?

Все умолкли, ожидая ответа.

— Нет, никто вас за Стену не пошлет, — заверил некромант, и все выдохнули. — Потому что это будет напрасная трата времени и бесплодных надежд. Пухлая личинка хаоса, — указал он на полноватого блондина, который тянул руку.

— Там безопасно? — спросил парень. — В Лабиринте. Там ведь хаос. Значит, может встретиться все, что угодно.

— Безопасно, — снисходительно ответил некромант. — Лабиринт существует уже много тысяч лет, и никто не знает, кто создал его: маги, боги, или же с него и начался наш мир. Хотя я полагаю, его создал путник, уж больно похоже на портал, только между входом и выходом есть расстояние. Вы видели Лабиринт – это всего лишь старая дверь, которая торчит на вершине холма. Возвращаясь к вопросу, хаос за ней, если можно так выразиться, стерильный.

— Значит, никаких тварей? — дотошно спросил блондин.

— Никаких, — заверил его Изергаст.

***

Та, что была Джеммой Кристо, появилась у двери, которая была старше чем само время. Бог, охраняющий вход в Лабиринт, грозил небу мечом, и бронзовый мизинец ступни, натертый руками студентов, блестел, но та, что была Джеммой Кристо, не стала призывать удачу. Открыв дверь, она зачерпнула густой туман хаоса и выпила его из пригоршни, прикрыв от наслаждения глаза, а после облизнула влажные красные губы.

Она вошла в хаос, и это было словно возвращение домой. Пройдя несколько шагов, присела и, приставив ладонь к губам, легонько подула. Узкая ледяная дорога, созданная морозным дыханием, протянулась вперед, прячась в хаосе.