— Это само собой, — пообещал Родерик. — Но вдруг однажды меня не окажется рядом.

— Или ты не захочешь, — продолжила я.

— Специально меня провоцируешь?

— Нет, — соврала я и, запрокинув голову, подставила губы для поцелуя, который Родерик тут же мне подарил.

Сейчас не время для любовных игр, но рядом с Родериком было так легко забыть и о цели, и о планах, и обо всем остальном. Хотелось плавиться в его объятиях, шептать его имя и гореть в нашем общем огне…

— Ты была немного странная с утра, — сказал Родерик. — Я точно не обидел тебя?

— Нет, — покачала я головой. — Сегодня ночью ты был таким нежным…

— Что тогда? — требовательно спросил он. — Поговори со мной, Арнелла. Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Это из-за бала?

Я опустила ресницы, чтобы Родерик не увидел в моих глазах вспыхнувшей ярости.

— Давай начистоту, — предложил он и сплел свои пальцы с моими.

Огонь радостно устремился ему навстречу, но я удержала стихию. Кончики пальцев запекло, но постепенно пламя отхлынуло, затаилось, ожидая, когда я дам слабину.

— Моррен сказал, ты к нему заходила, — признался Родерик.

— Мастер Изергаст вообще умеет держать язык за зубами? — вырвалось у меня.

— Свои секреты он хранит со всей тщательностью, — усмехнулся он. — Арнелла, ты боишься императора? Я буду рядом, и никто тебя не тронет. Обещаю, что не оставлю тебя одну ни на секунду.

А вот это плохо. Если Родерик не спустит с меня глаз, то мой план, которого пока толком не было, заранее обречен на провал. Может, сказать ему? Но он ведь не ответит — хорошо, давай убьем императора вместе.

— Тебе непросто сейчас, — продолжил Родерик, и огонь из его рук ласково коснулся моих ладоней. — Твоя мать… пострадала. Ты переживаешь за нее. Ты злишься на императора, конечно…

Ох, нет! Он вот-вот догадается.

— Даже не знаю, как бы я себя чувствовал на твоем месте. Я был бы в ярости… Я бы…

В его глазах заалели отблески пламени, лицо потемнело от злости. Да, мы с ним из одного теста. Боги, замешивая нас, плеснули слишком много огня. И сейчас Родерик наверняка думает о том, что хотел бы отомстить за родного человека, что он бы не оставил это просто так. Как и я.

— Я целовалась с Эмметом! — выпалила я.

— Слава богам! — выдохнул Родерик.

Я уставилась на него с немым изумлением.

— То есть, это очень плохо, — быстро исправился он. — Но знала бы ты, о чем я сейчас думал… Значит, вот, что тебя тревожит? Арнелла, когда?

— Под действием чая, — ответила я. — Мы с Мирандой пошли поздравить Эммета с днем рождения, ну и вот…

— Он получил подарок, о котором мог только мечтать, — хмыкнул Родерик и, отстранившись, внимательно посмотрел на меня. — Вы только целовались?

— Да, — ответила я, опустив голову. — Прости. Может, не стоило говорить тебе, но лучше уж знать, правда?

— Правда, — согласился Родерик и поцеловал меня в макушку. — Я не сержусь на тебя. Слегка в бешенстве, конечно, но ты не виновата. Или он тебе на самом деле нравится?

— Эммет? Нет! — быстро сказала я, но посмотреть в глаза Родерику так и не смогла. — Не так сильно, как ты, — добавила тихо.

— Ясно, — он глубоко вздохнул и, взяв меня за подбородок, слегка приподнял мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. — Спасибо, что рассказала. Лучше так, чем я узнал бы об этом от Эммета. Но больше с ним не целуйся, — строго приказал он.

— Не буду, — пообещала я, не в силах сдержать улыбку.

— Ни с кем не целуйся, — добавил Родерик.

— Ни с кем?

— Только со мной. Ясно вам, Арнелла Алетт? — он обнял меня, вжимая в свое тело, а его горячие ладони по-хозяйски легли на мои бедра.

— Вы нарушаете мои границы, мастер Адалхард. Я это я, вы это вы…

— Я собираюсь нарушить ваши границы еще сильнее, — прошептал он мне на ухо, прикусив мочку. — Придешь ко мне сегодня?

— Приду, — пообещала я.

С Мирандой мы столкнулись в холле академии сразу после индивидуальных занятий.

— Струсил, — бросила она Эрту в спину в измятой белой рубашке.

Он остановился в дверях и обернулся.

— А ты дашь гарантию, что он не узнает об этом свидании? — спросил Эрт.

— Какие еще гарантии тебе нужны? — поинтересовалась Миранда. — Джаф — анимаг, он может и по запаху учуять.

— При чем тут Джаф? — возмутился Эрт, придерживая дверь и пропуская нас вперед. — Я про мастера Изергаста говорю. С Джафом-то все понятно, максимум — врежет, а вот Изергаст куда изощренней. Ты видела эти плетки? А гроб? Что, если однажды он его просто не откроет? У меня и так клаустрофобия начинается. А что еще может храниться в его кабинете? Страшно представить!

— Мастер Изергаст? — растерянно переспросила Миранда, выходя на крыльцо.

— Он самый. Положил на тебя свой зеленый глаз, — подтвердил Эрт. — Но ты мне очень нравишься. Давай подумаем, как встречаться так, чтобы никто не узнал.

— Мне и без того есть, о чем подумать, — мрачно ответила Миранда. — Все, пока.

Эрт вздохнул и пошел по дорожке к мужскому общежитию, а Миранда взяла меня под руку и свернула к столовке.

— Зачем мне с ним встречаться, если об этом никто не узнает, — пробубнила она. — Смысл?

— А зачем вообще все это представление со свиданиями и ревностью? — спросила я.

— Потому что угрозы Джафа в адрес других парней вообще за рамками. Я не его собственность. Он не может мне указывать, с кем встречаться.

— А если у него получится, Миранда? Если он научится сдерживаться и все такое? Джаф ведь старается, правда. Никто не тренируется так, как он. И в учебе он молодец, хотя ему непросто приходится — он пришел в академию позже остальных, да и базовых знаний, как у наследных магов, у него не было. Я знаю, о чем говорю. Все эти магические ветви, которые мы на первом семестре проходили, мне до сих пор снятся.

— Слушай, ты ведь не некромант, зачем этот псиоанализ, — попыталась уйти от разговора Миранда.

— Ты ведь даже не уверена, что любишь его, — напомнила я.

— Видимо, люблю, — ответила она. — Вчера мне было очень больно. Смог бы сделать так человек, к которому я равнодушна? Вряд ли.

— А если это говорит твое самолюбие? — предположила я. — Но Джафу ведь тоже больно.

— Ты вообще на чьей стороне? — возмутилась она.

— Я бы хотела сказать, что на твоей. Но мне кажется, ты сейчас совершаешь ошибку. Тебе ведь не нужен Ник или Финн, или Эрт, или даже Изергаст…

— Кстати, об Изергасте, — спохватилась она. — Он столько мне рассказал! Арнелла, мы можем проклясть императора так, что никто и носа не подточит! И не помогут ему не амулеты, ни защиты, ни татушки.

— Я вижу, что ты соскакиваешь с темы, но продолжай, — вздохнула я.

— Так вот. Проклятие кровосос. Действие: упадок сил…

— Император — анимаг, — напомнила я. — Они восстанавливаются быстрее, чем кто-либо, и живут сотни лет.

— Беспричинная печаль, — продолжила Миранда.

— Значит, он избил и изнасиловал мою мать, и будет слегка грустить?

— Да подожди ты, — раздраженно сказала она. — Нормально все действует. Если человек не искупит совершенное деяние, то проклятие медленно, но неизбежно приведет его к смерти.

— Лучше бы быстро, — буркнула я.

— Твоя мать, так-то, жива, — напомнила Миранда. — Замуж собирается. За самого богатого человека Фургарта.

— Ладно, пусть медленно, — согласилась я. — Главное, чтобы подействовало.

— Однако есть нюанс, — подруга цыкнула зубом. — По правде сказать, много нюансов. Во-первых, проклинать будешь ты. Это должен быть человек, который имеет право на кровную месть. Кто-то, испытывающий искреннюю и сильную ненависть к проклинаемому.

— Годится, — кивнула я.

Стоило вспомнить напудренную физиономию императора, его крашеные волосы и ногти, расшитый звездами балахон — и ярость обожгла мое сердце.

— Второе — ты должна будешь наполнить своими эмоциями заготовку с гексаграммой проклятия.

— Тоже без проблем. У меня неплохие успехи в артефакторике, — похвасталась я. — Вот только с материалами надо поэкспериментировать. Металл плавится, дерево горит…