— Постоянно, — кивнул он.

— Сдается мне, это вовсе не потому, что они считают вас белым богом смерти, — проницательно заметила Миранда. — Признайтесь, что вы им сделали?

— Ну, знаешь, это даже оскорбительно — подозревать меня в том, что я могу причинить вред этим бедным неразумным туземцам, — высокопарно оскорбился Моррен.

— А вот их кладбищу — вполне, — предположила Миранда, снова угадав. — Правда, на такие опыты действует целая куча ограничений…

— Слушай, ты меня тоже вернула к жизни без всяких разрешений, — напомнил Моррен.

— Вы чем-то недовольны?

— А что, они, — Моррен небрежным кивком указал на приближающихся туземцев, — кому-то жаловались?

— Да как они пожалуются, если вообще находятся неизвестно где!

— Вот именно, — осклабился он. — Может, они и не за кладбище хотят меня убить. Поводов у них хватает… Друзья мои! — радостно произнес он, раскинув руки, и туземцы замерли как вкопанные, настороженно глядя на него. — Я чую эманации смерти даже на расстоянии и ни за что не притронусь к вашей корзине. Но валяйте, показывайте, что вы там принесли.

Туземцы помолчали, а потом тот, что повыше, выступил вперед и, сверкая черными глазами, принялся что-то выкрикивать на непонятном гортанном языке. Второй, пониже и потолще, периодически гулко бил себя кулаком в грудь, подтверждая слова друга. Женщина стояла молча и без движений, сжимая ручку корзины и уставившись в одну точку перед собой. Все ее тело вымазали белой краской, которая потрескалась и местами стерлась, и казалось, что туземка страдает какой-то кожной болезнью.

Когда первый закончил свою речь, а второй стукнул кулаком в грудь особенно сильно, женщина сделала шаг вперед, а потом зажала ручку корзины в зубах и ловко как обезьяна принялась карабкаться вверх по скале.

Миранда взвизгнула, указала на нее пальцем.

— Не доберется, — флегматично ответил Моррен, перегнувшись через перила. — Там защита.

Вскоре женщина и правда уперлась головой в невидимую преграду, пободала ее пару раз и вопросительно глянула вверх.

— Нет, — покачал головой Моррен. — Ты мне не нравишься, толстая туземка. Иди домой.

— А ведь они пытались вам угодить, — заметила Миранда. — Не пожалели краски…

— Что сказать, я популярен, — вздохнул Моррен, и Миранда, не сдержавшись, фыркнула от смеха.

Туземка тем временем устроила корзину как можно ближе и подперла камнем, чтобы та не скатилась вниз.

— Что там за фрукты? — поинтересовалась Арнелла, вытягивая шею.

— Отравлены, зуб даю, — ответил Моррен. — Миранда, а ты, кстати, чуешь яды? Попробуй расфокусировать зрение.

Миранда прищурилась, потом распахнула глаза шире.

— Да! — воскликнула она. — Точно облачко! А чаек я могла так определить?

— Это весьма полезный и даже целебный напиток, так что нет.

Туземцы подождали, пока женщина спустится, а потом тот, что потолще демонстративно схватил ее за грудь, пощупал пухлый бок, словно нахваливая товар.

— Нет, — покачал головой Моррен. — Не в моем вкусе. Вот, — указал он на Миранду. — То, что надо.

Высокий пренебрежительно скривился и сплюнул себе под ноги, а потом звонко шлепнул туземку по сочной заднице.

— Попытка хорошая, но нет, — ответил Моррен. — Домой, все домой, пока я не рассердился.

Туземцы все не сдавались и, положив факелы на землю, принялись изображать половой акт.

— Интересно, дама тоже отравлена? — полюбопытствовала Миранда.

— Всю романтику испортили, — проворчал Родерик. — Моррен, защитный периметр пропустит мой огонь?

— Да, я ничего не менял.

Родерик вытянул ладони и выпустил пламя — не слишком сильно, только чтобы припугнуть. Качнулись кусты, вскрикнула испуганная птица, и только забытые факелы остались валяться на земле.

— Понятливые, — усмехнулся Родерик. — Вернемся к столу? Мороженое тает.

— Смотрите, обезьянка, — заметила Арнелла.

С пальмы и правда спрыгнула мартышка и принялась быстро взбираться по камням.

— Она что же, хочет забрать корзинку? — поняла Миранда. — Обезьяна, кыш! Не надо! Фу!

— Не бери! — подхватила Арнелла. — Брось!

Подняв камешек, она швырнула его в мартышку, но та уже схватила в каждую лапу по банану. Повертев головой, обезьяна впилась зубами в яблоко, попыталась взять какой-то круглый красный фрукт, который все выскальзывал и не давался, а потом вдруг упала и заколотилась в припадке.

Арнелла вскрикнула, закрыла лицо руками. Родерик обнял ее, уводя от перил.

— Она умирает! — всхлипнула Арнелла.

— А я говорил, что там яд, — равнодушно подтвердил Моррен.

— Сделай что-нибудь, — потребовала Миранда, вцепившись в его рукав.

— Что? — не понял он, глянув на ее пальцы на черном шелке.

— Ты ведь мастер смерти! Боевой некромант!

— И?

— Спаси обезьянку!

На лице Моррена отразилась сложная гамма чувств, однако он быстро собрался, кивнул и перемахнул через перила, сверкнув крепкими бедрами. Домашние туфли, усыпанные камнями, остались на террасе, и вскоре Изергаст, цепляясь руками и босыми ступнями за камни, добрался до цели.

Схватив обезьяну за хвост, он несколько раз энергично встряхнул ее вниз головой, но бедное животное не подавало признаков жизни. Пояс, зацепившись о камни, развязался, и халат распахнулся, обнажая крепкое тело и черные шелковые трусы. Родерик прикрыл Арнелле глаза рукой, но она встала на цыпочки, не желая пропустить ничего интересного.

— Где же та загадочная татуировка, — пробормотала Миранда, приглядываясь.

Вскарабкавшись вверх, Моррен вернулся на террасу и распластал безжизненное тельце обезьянки на земле. Опустившись на колено, выпустил тонкое зеленоватое лезвие из указательного пальца и сделал разрез на мохнатой шее. Рыжеватая шерстка тут же окрасилась кровью.

— Убери яд, — попросил Моррен, и Родерик, присев на корточки рядом с ним, погрузил палец в рану. — Только не сожги ее. Мелкая.

Магия вычистила отраву в считанные мгновения, и Родерик убрал палец, но обезьянка не шевелилась, а из ее рта натекла лужица пенной слюны.

— Давай же, — пробормотал Моррен, ритмично нажимая на грудную клетку.

— Не дышит? — спросила Арнелла, в волнении прижимая руки к груди.

— Может, сделать ей искусственное дыхание? — предложила Миранда.

Моррен кинул на нее взгляд, полный негодования, но после, брезгливо кривясь, развел пальцами челюсти обезьянки. Он похлопал ее по щекам ладонью, но мордочка лишь бессильно моталась из стороны в сторону. Моррен шумно выдохнул, оперся ладонью о землю, склонился. Вопросительно глянул на Миранду, но та подбадривающе кивнула. Облизнув губы, Моррен скривился, наклонился еще ниже, к приоткрытой пасти с желтыми клыками. Мартышка дернула лапками, и девушки, обнявшись, синхронно взвизгнули от радости, а Моррен с облегчением отшатнулся. Обезьяна, первернувшись, шустро вскочила на четыре лапы, рванула наутек, запрыгнула на диван, ободрав кожаную обивку когтями, и метнулась через стол, опрокинув вазу с цветами. Наконец, прошмыгнув под перилами, кубарем скатилась вниз и исчезла в джунглях. Качнулись и замерли кусты, а факелы, забытые туземцами, погасли, как будто ознаменовав завершение спектакля.

Подойдя к перилам, Родерик швырнул огненный шар в корзину с фруктами, и та, вспыхнув, сгорела дотла.

— Это было впечатляюще, — выдохнула Миранда, глядя на Моррена.

— Что именно? — уточнил он, выпрямляясь и не торопясь завязывать халат.

— Все, — лукаво улыбнулась она и, взяв Арнеллу под руку, заявила: — Нам надо припудрить носики, господа. Где у вас дамская комната, мастер Изергаст?

— Через портал и налево, — ответил он. — Напротив спальни. Проводить?

— Не заблудимся, — заверила Миранда, и вскоре они обе исчезли за сияющим проемом перехода.

Проводив девушек взглядом, Родерик повернулся к Моррену и рявкнул:

— Что ты устроил?

Тот не спешил отвечать, вместо этого взял бутылку и отхлебнул прямо из горла.