Еще очень не понравились Роману обвинения в адрес Тины. Неужели Гавриил не видел, что Тина к похищению не имеет отношения? Или не видел?.. Могла Тина ради кого-то пойти на подлость? Мало ли, любовь внезапная, смертельная… Роман усмехнулся. Дело в том, что никакая внезапная любовь его бывшую ассистентку поразить не могла. За это водный колдун мог поручиться.

«Ладно, на сегодня приключений хватит! – сказал сам себе Роман. – Спать, и немедленно. Если Гавриил соберет Синклит, сила мне еще понадобится».

Но заснуть господину Вернону в ту ночь не удалось. Еще издалека увидел он у своих ворот черный «BMW» и трех человек в темном подле него. Один колотил в калитку кулаком, второй пытался перелезть через забор в сад, но каждый раз срывался – заклинание его отбрасывало. Наконец тот, что колотил в калитку, достал из кармана нож и попытался сломать замок.

– Чем обязан столь позднему визиту, господа? – спросил Роман, подойдя совершенно неслышно. – Я по ночам обычно не принимаю.

Парень в очередной раз свалился с забора. Его приятель, тот, что ломал замок, наставил на колдуна фонарь, как ствол пистолета. Роману в лицо ударил луч света.

– Не надо! – колдун заслонился рукой.

– Вы Роман Васильевич Воробьев? – спросил третий, подходя почти вплотную.

– Какой в данном случае толк в самозванстве? – отвечал вопросом на вопрос колдун.

– Поедем со мной, – приказал человек. Его властный тон не оставлял сомнений: он в этой троице главный.

– Можете объяснить, в чем дело? – Роману не хотелось никуда ехать в три часа ночи.

Но, с другой стороны, он был уверен, что эти господа как-то связаны с последними событиями. Их стоило выслушать. Нет, не так… Их необходимо было выслушать!

– Я – Антон Николаевич Сафронов, – сообщил главный. – Вадим, опусти фонарь, – приказал он своему охраннику. – Глеб, все в порядке.

Теперь Роман смог разглядеть ночного гостя. Судя по всему, Антон Николаевич совсем недавно побывал за границей: темный загар еще держался на его продолговатом внушительном лице с тяжеловатым подбородком и мясистым носом. Коротко остриженные волосы надо лбом жидковато серебрились. Темно-карие глаза под набрякшими веками смотрели внимательно. Во всем облике – излишняя значительность. Впрочем, он не выглядел массивным, был выше среднего роста, статен.

– Я слышал, вы не беретесь излечивать, Роман Васильевич, но у меня случай особый.

«Отец Иринки, этой девочки, что лежит в больнице», – сообразил колдун.

– Не берусь, – сказал он, но без обычной твердости. Слова прозвучали не как отказ, но как начало фразы.

– А между тем я слышал, что вы многих вытащили с того света. – Сафронов был вежлив, но в любой момент мог взорваться – Роман чувствовал это. – Я знаю – вы можете. Моя дочь… – Гость сделал паузу и выжидательно посмотрел на колдуна, похоже, проверял, знает тот или нет. Роман промолчал. – Моя дочь Ирина в больнице. Что с ней – никто сказать не может. Один из врачей намекнул, что до следующего вечера она не доживет. Спасти ее может только чудо. Я знаю, чья слава чего стоит. Ни Тамара Успокоительница, ни даже Гавриил мне не помогут. Только вы. Я верю в ваш талант, в вашу силу.

«Откуда вы знаете?» – хотел спросить Роман, но не спросил. Усмехнулся:

– И потому велели своему человеку перелезть через забор ко мне во двор. Невысокого, я посмотрю, вы мнения о моих способностях, если надеялись расковырять ножом замок в доме чародея.

– Спору нет, я поступил глупо. Но у меня в голове будто помутилось, когда подумал, что могу и не встретиться с вами.

– Чем вы занимаетесь, Антон Николаевич? – господин Вернон сделал вид, что ничего про Сафронова не знает.

– Изготавливаю камины. Проектирую и возвожу.

– Хорошее дело! – А про себя отметил – «огненная стихия». Имело ли это какое-то значение в случае с Иринкой, Роман пока не знал.

– Дочка у вас одна?

– Единственная, – подтвердил каминных дел мастер.

– Я помогу вам. Но знайте, дело рискованное. – Кажется, Сафронов не ожидал, что Роман согласится. Во всяком случае, вот так охотно и без всякого нажима, по зову души, считай.

– Вы что-то знаете? – спросил Сафронов. Кажется, он все-таки заподозрил колдуна в неискренности. – Говорят, это не первый такой случай.

– Не будем терять время. Помогите мне вынести канистры с водой. Именно вы. А ваши люди пусть ждут снаружи. Не бойтесь, вам лично ничто не угрожает.

– Я не боюсь! – заявил отец Иринки.

Роман без ключа открыл калитку и вошел. Сафронов с изумлением глянул на замок, язык которого высунулся и тут же исчез в стальной пасти. Или привиделось все это, а на самом деле не было никакого замка? Антон Николаевич тряхнул головой, поражаясь, как такие мелочи могут его интересовать этой ночью.

В дом колдун не стал заходить – прямиком направился в гараж. Канистры и бутыли с пустосвятовской водой все еще стояли в багажнике «Форда» – Роман не успел их вынуть после возвращения из Пустосвятово. Колдун взял две бутыли, две канистры отдал Сафронову.

– Отличная машина, – заметил каминных дел мастер. Видимо, хотел подольститься. Но это у него плохо получалось. Не привык, как видно.

– Классная, – подтвердил Роман. – Но я мало на ней езжу.

– Новую купили?

– Мне ее подарил друг.

Сафронов покачал головой:

– Хорошие у вас друзья.

– Не жалуюсь. – Роман вспомнил Стена и улыбнулся.

Колдун Алексея Стеновского частенько вспоминал. Почти что каждый день. И всякий раз сравнивал себя и его. Не в том смысле, кто из них лучше или хуже, а в том, чем они разнятся и чем схожи.

Когда Роман с Сафроновым вынесли канистры с водой, Вадим распахнул перед ними дверцы «BMW».

– Не беспокойтесь, Роман Васильевич, я заплачу, – заявил каминных дел мастер, усаживаясь вместе с колдуном на заднее сиденье.

– Не сомневаюсь, что заплатите, – повелитель воды усмехнулся. – Мне все платят, хотят они того или нет. Если не хотят – тоже платят.

– Если у вас ничего не выйдет, тоже баксы потребуете? – Антон Николаевич скривил губы.

«Неужели он будет думать в этом случае о деньгах?» – подивился Роман. Вслух же сказал:

– Такого быть не может.

– Вы слишком самоуверенны. – Кажется, Сафронов не терпел уверенности в других. Рассматривая это как вызов своей личности и своему авторитету. Ну что ж, надменность колдуна ему придется как-то вынести в течение ближайших часов.

– Лучше расскажите, пока мы едем, что больше всего нравится вашей дочери? К чему она привязана? – попросил Роман, решив оставить разговор о гонораре на потом. – Собака? Кошка? Какие у нее увлечения? Что любит она больше всего на свете?

– Я даже не знаю.

– Неужели? Совершенно ничего?

– Она же не старуха какая-нибудь, у которой все в прошлом. Что их в этом возрасте волнует больше всего? Будущее! Вся в мечтах, в планах… Увлечений – миллион.

– И о чем она мечтает, ваша Ирина?

– Дизайнером хочет стать. Заявила, что поедет в Питер, в Мухинское поступать.

– У нее есть шанс?

– Если честно, то жена против того, чтобы она там училась. А я – за. Выучится, будет для фирмы эскизы каминов рисовать.

– Вы-то сами как считаете? Истинное это увлечение? Или так – преходящее? Желание с вами посостязаться?

– Я еще над этим не думал. Восьмой класс. В принципе, я могу оплатить ее учебу, где угодно. Мне для нее ничего не жалко.

– Совсем ничего?

Вопрос задел Сафронова, но он постарался не показать виду. Пообещал:

– Все что угодно сделаю.

– А жизнью своей пожертвуете? – тут же сделал выпад колдун.

– Почему же сразу жизнью?

– Так мы же за все жизнью платим – за еду, за жилье, за секс – кусочками жизни. Кусочками – это никому не страшно. А если всю целиком?

– Я могу… – после паузы сказал Сафронов.

Антон Николаевич верил и не верил в колдунов и в колдовство. Одних обитателей Ведьминской он считал шарлатанами, к другим относился с пиететом. Несколько раз доводилось ему встречаться с покойным Чудодеем. Михаила Евгеньевича Сафронов уважал, но это не мешало относиться к Чудаку с некоторой долей снисходительности. Гавриила Черного Сафронов тоже знал, но на нынешнего временного главу Синклита смотрел, как на обычного дельца. Про Романа Вернона сказал Сафронову Чудодей незадолго до своей смерти. Сказал странно: «Наступит час, к Роману Васильевичу обратитесь». Слова эти в душу Антона Николаевича запали.