Время уходит. Катастрофически уходит.

— Что ж, лошадей нам раздобыть не удалось. Как и оленей. И даже собак. Потому с собой берем только самое необходимое… И это не окорока, Андрэ, положи их на место! Тем более что они не наши! Не хватало еще, чтобы за нами потом гнались жители этой деревни. Герда, ты нас поведешь.

— Хорошо. Только еще одно дело…

Девушка подошла к дрожащему в углу Каю, присела на корточки и тихо заговорила с ним. Кай что-то раздраженно ответил шепотом. Я вполне мог бы услышать, о чем они говорят, но счел это недопустимым. Тем более что разговор оказался коротким. Герда обняла библиотекаря, потом резко вскочила на ноги и, не оглядываясь, зашагала к двери.

— Идем? Я буду ждать на улице.

— Да. — Я растерянно посмотрел на Кая и бросился следом. — Погоди! Что это значит?

— Он решил остаться, — грустно сказала Герда. — Слуги Снежной королевы приплывают сюда довольно часто, так что он скоро вернется в замок.

— Но почему?! После всех этих усилий…

— У меня было время подумать, — вздохнула девушка. — Ты был прав. Никого нельзя тащить к счастью силой. Потому что у каждого — свое счастье. Из-за моей слепоты погиб Николас, мы все чуть не погибли, а все, чего я добилась, — Кай возненавидел меня. Я ничего уже не смогу исправить, но хотя бы не стану совершать новую ошибку.

— Ты уверена? Пройти все испытания, получить то, о чем мечтала, — и отказаться от победы в последний момент?

— Но именно это и есть победа. Мне казалось, именно ты это сможешь понять.

— Я-то понимаю, — хмыкнул я. — Просто хотел удостовериться, что ты сама это понимаешь… что ж, тогда хватит болтовни! Выступаем немедленно!

Сборы были недолгими, весеннее солнце было еще в зените, когда мы покинули деревню. От деревни на юго-восток вела вполне приличная утоптанная тропа — по ней-то мы и отправились в путь. Как объяснила Герда, дальше нас ждет пара небольших деревень, вроде той, где мы ночевали, а потом будет городок, из которого одна дорога повернет точно на юг. Бурдафедльсстадюр ждал нас.

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 17 апреля

16… года от P. X.

Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, что никаких совпадений в этой жизни на самом деле нет. То, что по наивности своей мы считаем совпадениями и игрой случая, на самом деле — закономерности, подобные узору, который ткут умелые руки на ткацком станке. Просто мы перед той великой тканью слишком малы и разум наш неспособен охватить весь узор и осознать закономерности переплетения нитей — лишь изредка нам удается проследить, как та или иная нить пронизывает Ткань Бытия, и тогда мы поражаемся причудливости ее изгибов и говорим о «совпадении».

Примечание на полях. Сам-то понял, что написал? Право, тебе надо меньше общаться с магами и философами!

Как я ни пытался себе представить конечную цель нашего путешествия, как я ни мучил Герду расспросами — реальность превзошла все мои ожидания. Нет, иначе скажу — реальность превзошла худшие мои ожидания.

Город Волка — название, мгновенно и навсегда выброшенное мною из головы при виде жалкой кучки покосившихся домов вдоль четырех утопающих в грязи улиц. Какой там «город Волка» — самый натуральный Бурдафедльсстадюр — очень подходящее название.

— С чего начнем? — с готовностью поинтересовался Архимед. Судя по тому, как деловито он скинул парку и засучил рукава, изобретатель готов был начинать рыть землю прямо в том месте, где мы остановились.

— Не спеши. — Я развернул копию, которую снял с гобелена. Да… ничего общего с нынешним видом городка. Похоже, поиски обещают быть трудными. — Тут все слишком изменилось за прошедшие века.

— На самом деле тут все изменилось за один день, — подала голос Герда. — Вернее, за одну ночь, когда объединенное войско ворвалось в город и сожгло его дотла. После этого Бурдафедльсстадюр уже не смог возродиться. Как отстроили уцелевшие жители в первый год после штурма один-единственный квартал, так город с тех пор и не изменился почти. Даже прежнее название для него стало слишком длинным, так что все его называют просто Бурда.

— Так вот почему его на карте нет, — хмыкнул я. — А мне-то удивительным казалось, что про такой большой город никто не слышал. Значит, вот чем для него обернулась магия берсеркеров и мечты о мировом господстве — падением и ничтожеством.

— Такова судьба и куда более величественных городов, да и целых государств, — подал голос Транквилл. — Кто слышал сейчас об Александрии или Афинах? Только знатоки истории да путешественники, для которых это — обычные торговые города. Даже Рим — несмотря на все могущество Церкви — уже не тот, которым был, когда римские легионы маршировали по всей Европе. Но у них хотя бы был этот миг величия, что, согласись, уже неплохо!

— Все это очень интересно, — оборвал я исторический экскурс петуха. — Но у нас сейчас куда более насущная задача. Честно говоря, не ожидал, что совместить план с нынешним городом окажется сложно!

— Еще бы, — хмыкнул Архимед. — Учитывая, что на гобелене здания вышиты одно над другим и показаны сбоку… а славные викинги, идущие по улице, — размером с сами здания.

— Не запутывайся в мелочах! — отмахнулся я. — Тогда так все рисовали, даже карты. Мне бы как-то понять, где на плане находится хотя бы одно здание.

— Ну, я думаю — отстраивать город после пожара начали с центра, — важно заявил изобретатель. — Жители всегда постараются первым восстановить сердце города.

— Ерунда, — возразила Герда, мрачно разглядывая унылый пейзаж. — Тут ведь пожар полыхал. Охота им была разбирать завалы из обгорелых бревен и камней. Скорее всего, новые дома заложили где-нибудь за городской чертой.

— Это ты говоришь ерунду! — возмутился Архимед. — Фундамент-то старых домов сохранился! А это — половина работы.

— Да не спорьте вы. Сейчас найдем городской совет и все выясним.

Я еще раз обвел взглядом Бурдафедльсстадюр и понял, что ни одного здания, хотя бы отдаленно напоминающего ратушу, не вижу. Нет, ну что за дыра?!

— Ладно, пошли в город, — принял я решение. — Стоя на одном месте, мы все равно ничего не решим.

Вблизи город производил еще более унылое впечатление. В немалой степени этому способствовали и жители — какие-то бесцветные, не то чтобы бедно, а скорее — серо одетые. Понятно, что в будний день и в Бублинге мало кто наряжается в праздничные одежды, но здесь с серостью был явный перебор. Жители Бурды словно изо всех сил старались подчеркнуть свою обыденность и неприметность.

— Это у них с первых лет после войны повелось, — пояснила Герда. — Вы поймите — на них ведь не просто так напали злые соседи. Когда Волк взял власть в свои руки, окрестным городам пришлось несладко. Бурдафедльсстадюр стал само провозглашенной столицей и подминал все вокруг под себя. И его жители, они ведь не просто зрителями были. В одиночку Волк, при всей своей волшебной силе, никогда не смог бы захватить столько земель. Нет, у него нашлось много почитателей, его превозносили, ему охотно служили. И жители города Волка весьма хорошо жили за счет грабежей соседних земель, которые лицемерно называли «налогами». Естественно, когда началось восстание, досталось всем жителям города — никто не стал разбирать, кто виноват, а кто ни при чем. Потому, когда войска ушли и местные жители начали строить жизнь заново, они старались не особо привлекать к себе внимание. Всем видом показывали — мы, мол, тихие, смиренные и бедные. Ну а потом это уже местной традицией стало. Выставлять напоказ достаток здесь считается просто неприличным.

— Понятно. Тогда… видимо, здание ратуши специально построено таким же скромным, как и окрестные дома! — догадался я. — Из тех же соображений!

— А что вам до ратуши? — весьма недружелюбно поинтересовался горожанин, оказавшийся в этот момент рядом. — И вообще — кто вы такие? Что вам здесь понадобилось?