– Дура уродливая... – отпустил в спину Шнобель.

– Эй, Носов. – Я повернулся к Шнобелю. – А ты знаешь, с тобой и в самом деле что-то не так.

– Что?! – Шнобель машинально заглянул себе за спину.

– Ты просто говно, – сказал я.

Чепрятков захлопал в ладоши.

– А ты дешевка, я тебе уже говорил! – огрызнулся Шнобель. – Связался с неудачниками, а твоя Лара – дешевая...

Я шагнул к нему, но между нами оказался Чепрятков, у Чепряткова была отличная реакция.

– Кокос-Кокос, – сказал Чепрятков. – Нехорошо...

– Отойди, недоносок, – сказал я.

Хотя и прекрасно понимал, чем для меня это закончится.

– Ты мне должен, Кокос. – Чепрятков улыбнулся. – Недоноска я пропускаю, но ты мне должен.

– Что должен?

Но Чепрятков не сказал что. Он вдруг резко нагнулся ко мне, а когда я понял, зачем он нагнулся, я уже падал. Чепрятков быстро ударил меня головой в переносицу. Я успел. Сантиметром ниже – и Чепрятков сломал бы мне нос, а так я просто свалился на асфальт.

День восхитительно пах кровью, только теперь это была уже моя кровь. Я лежал и видел, как она заполняет маленькие трещины в асфальте, это было забавно и красиво. В последнее время меня слишком часто что-то били...

– Я предупреждал, – сказал где-то наверху Чепрятков. – Я предупреждал тогда, все слышали! Что, если узнаю, кто выставил меня на деньги, – убью!

– Какие деньги... – не понимал я.

– Такие деньги. Меня оштрафовали, Кокос, ты забыл? Я должен был оплачивать лечение Киллиана, или ты и это забыл? А кто Киллиану кислоты в штаны напустил? Ты.

– Шнобель...

Я попробовал встать и тут же снова упал, на этот раз не головой, на этот раз Чепрятков ударил коленом. Коленом получилось больнее.

– Ты и твой прыщавый дружок – вы очень удачно тогда подрались в раздевалке, чтобы никто не подумал, что вы заодно! Пусть даже не появляется в Лицее – раздавлю! Хитрожопые какие...

– Шнобель...

Следующий удар был не такой сильный, я успел закрыть лицо локтями, успел увидеть мелькнувший перед глазами белый шелк. Шнобель пнул меня в лицо.

– Пора поговорить конкретно, – сказал Чепрятков.

Он схватил меня за руку и поволок по асфальту, за гараж, к кочегарке.

Я пытался трепыхаться, но получалось у меня не очень умело.

В голове выли какие-то волки, пахло кровью, я открывал глаза, видел Шнобеля и еще каких-то хмырей, решивших присоединиться к потехе. Шнобель улыбался.

Чепрятков заволок меня в угольный сарай, бросил на пол. Пинал сосредоточенно и долго, под конец я уже ничего почти не соображал. Уголь больно втыкался мне в спину, но глаза я все-таки иногда разлеплял.

Шнобель стоял рядом. Я видел его. Он притоптывал каблуком по здоровенному куску угля и приговаривал:

– Давай, давай, давай...

Самый короткий день.

Жил-был один ученый. Биолог. Изучал зоопсихологию. То есть то, как ведут себя животные в разных условиях. Ученый был очень хорошим биологом. Даже больше, он был прирожденным биологом. Животные его очень любили, он мог приручить крокодила, которого вообще нельзя приручить. У него дома поселилась даже маленькая анаконда, так вот, эта анаконда так его любила, что иногда по ночам забиралась даже к нему в постель, чем очень пугала жену биолога.

У биолога была жена. Она была самая красивая и самая добрая. И еще она была самая умная и тоже занималась научной работой. В одной лаборатории открывала новый вид энергии, которой должно было хватить человечеству навсегда. Супербатарейку.

У биолога была дочь. Маленькая девочка. Дочь обожала волшебные сказки, истории про рыцарей, принцесс и трубадуров и другие приключения. Однажды отец как бы в шутку спросил, что хочет дочь получить в подарок на день рождения. Дочка застеснялась, а потом сказала, что хочет дракона.

Отец засмеялся и пообещал, что он подарит ей дракона к шестнадцати годам. У него есть знакомый инженер-генетик, он занимается проблемой создания неоморфов, то есть не существовавших ранее существ. Сейчас у него нет еще нужной технологии, но со временем эта технология будет. И тогда он сможет сделать дракона.

Девочка поверила. И стала ждать своего дракона.

Они жили хорошо и счастливо. Однажды жена ученого, мать девочки, проводила опыт, и взорвался физический прибор, стабилизирующий магнитное поле... В общем, термоядерная реакция из управляемой перешла в неуправляемую. Маленькое солнце.

От лаборатории ничего не осталось, все выгорело, а земля на метр в глубину сплавилась в стекло. Само собой, все, кто находился в лаборатории, испарились. Исчезли. Не удалось найти даже образчика ДНК. Но ученый не верил, что его жена погибла. Он верил, что она ушла в другое пространство.

Он помнил одну теорию. Про черные дыры.

Черная дыра – сверхмассивная звезда. Если бы на Земле возникла черная дыра, то планета свернулась бы в объект диаметром меньше сантиметра. Масса черной дыры так велика, что ничто не может подняться с ее поверхности. Даже луч света. В черную дыру можно только попасть, выбраться из нее нельзя. Что происходит там – неизвестно. Пространство изменяется. Время изменяется. Исчезают причины, исчезают следствия, исчезает все. Граница, за которую не может подняться даже луч света, называется горизонтом событий.

Выдвигалась весьма экстравагантная теория, что за горизонтом событий находится место, куда попадают души людей после смерти.

Если говорить проще, там находится рай.

Или ад.

В ад и рай биолог не верил. Но его внезапно захватила идея, что за горизонтом существует место, где обитают покинувшие нас. И он стал думать, как прорвать горизонт. Еще в студенчестве он слышал, что если взорвать все наличествующие на планете запасы ядерного оружия, то возникнет мини-черная дыра. Вполне могло быть, что при эксперименте, в котором погибла его жена, возникла примерно такая же ситуация. Пространство искривилось, и открылись двери в неведомое. И она туда ушла.

И биолог стал думать. Взрывать ядерное оружие было нельзя. Возможно, барьер бы и удалось сломать, но только вместе с самой Землей. К тому же он был биологом и к ядерному оружию доступа не имел. Барьер был непреодолим.

Биолог долго был в депрессии, а потом долго лечился, почти год. За этот год он поседел почти наполовину. А его дочка кочевала по детским домам. Когда ученый вылечился от недуга, он забрал дочь из очередного приюта. Они переехали в маленький городок на юге, несколько километров до моря. И стали жить. Дочка вела хозяйство. Жарила рыбу и выращивала овощи. А ученый снова вернулся к старым опытам. Он исследовал нервную деятельность, изучал поведение крыс. И однажды ему в голову пришла идея сделать крысу-убийцу. Крысу, которая обладала бы сверхспособностями.

Ученый создал крысу-убийцу и запустил ее в лабиринт, из которого не было выхода. Серия опытов привела к весьма неожиданным результатам. Примерно через полтора года после этого на заброшенной военной базе в тайге был запущен проект «Двери». Задачей проекта было отыскание возможности проходить через любые препятствия.

Была разработана система отбора, которая должна была выявить в человеке необычайные способности, в том числе и способность проходить сквозь препятствия. Путем просеивания широких масс населения. Использовались при этом весьма жестокие методы. Даже, можно сказать, фашистские методы.

Однажды на базу случайно попал мальчик, и дочь биолога, которая, конечно же, перебралась на базу вместе с отцом, очень подружилась с этим мальчиком. Они везде ходили вместе. Этот мальчик был очень необычным мальчиком, он обещал подарить девочке дракона, он знал, где его можно взять. И дочь биолога ему почему-то поверила.

А потом произошло страшное. Девочка узнала, что мальчик не просто так находится у них на базе, девочка узнала, что мальчик тоже участвует в проекте. В качестве подопытного кролика. Она просила отца не использовать мальчика, отпустить его, но на дочь биолог уже не обращал внимания, проект «Двери» завладел его сознанием. Биолог хотел прорваться за горизонт.