Надо сказать, Ксюха не оставила героя без благодарности и внимания. Все то время, пока янычар Андрийко провел в больничном крыле, отряженная ею бабка-еврейка носила для него горячие горшочки с украинским борщом.

— Неужели Антипов стал Черным евнухом? — в состоянии, близком к шоковому, повторял Егор Гвидонов, сидя с друзьями в кабине машины времени.

— Как это он мог стать черным? — фыркнула Варя.

— Нет, как он мог стать евнухом?! Согласиться на такое…

— Боюсь, это случилось вопреки его воле, — возразил Птенчиков.

— Теперь понятно, почему он не стал возвращаться к жене, — сочувственно поежился Гвидонов. — Мстит местным жителям, ввергая их в пучину порока. Разоряет и растлевает. А главного обидчика и вовсе подорвал вместе с машиной времени.

— Машину-то зачем было портить?

— Чтоб зря душу не бередила.

— А кто его главный обидчик? — озадачилась Варя.

— Не знаю. Может, дворцовый лекарь… — Егор содрогнулся, вспомнив недавнюю встречу с цирюльником. — Знаешь, я могу его понять.

— А я — нет, — оборвал его измышления Иван. — Пострадавший из Реабилитационного центра совсем не похож на «обидчика». Это очень хороший, честный и благородный человек!

— Так может, он вполне честно и достойно исполнял свой служебный долг, — не захотел сдаваться Егор, — а Антипову все равно обидно!

— Мне кажется, мы не с того начинаем, — прервала перепалку Варвара. — Почему мы вообще решили, что Антипов стал евнухом?

— Ну, как же: Абдурахман на Антипова не похож, а других владельцев казино, кроме почтенного менялы и этого загадочного евнуха, в Истанбуле не имеется.

— Но меняла продемонстрировал полную некомпетентность в вопросе приобретения три-нуль-персператора! Что, если он и впрямь не имеет никакого отношения к игорному бизнесу, а казино управляет кто-то другой из проживающих в его доме?

— Например, жена, — съехидничал Егор.

— Лихая казачка, поедавшая сало под самым носом у султана? А что, такая могла бы.

— Только откуда ей стали известны правила «европейской» рулетки? — вздохнул мэтр.

— От любовника, — не растерялась Варвара.

— Антипов — любовник Ксюхи? — заинтересовался версией Птенчиков.

— Ее любовник — янычар, — отрезал Гвидонов. — То вы пытаетесь сделать из бедного реставратора Черного евнуха, то отправляете махать ятаганом…

— Почему ты считаешь, что у женщины может быть только один любовник? — невинно осведомилась его молодая супруга. Егор споткнулся на полуслове — да так и застыл, хватая ртом воздух.

— Кажется, мы собирались осмотреть машину Антипова, — поспешил сменить тему Птенчиков. — Необходимо выяснить, сколько времени реставратор провел в Истанбуле.

Гвидонов захлопнул рот и окинул жену долгим, подозрительным взглядом.

— Подождите, я только сделаю Егору еще один укол, чтобы ребро быстрее восстанавливалось, — засуетилась Сыроежкина, делая вид, что не замечает его состояния. — Сильно болит, дорогой?

— Пустяки, — отмахнулся Гвидонов, натянул рубашку и разблокировал выход из кабины.

Волны Мраморного моря подставляли промерзшие спины лучам заходящего солнца. Словно желая задержать его на небосклоне еще на часок, они вздымались выше и выше, но никак не могли дотянуться до засыпающего на ходу светила. Темный валун антиповской машины мрачным силуэтом вырисовывался на фоне закатного неба. Гений технической мысли быстро отыскал вход в кажущейся монолитом глыбе и исчез внутри. Варя с Иваном остались на страже — во избежание сюрпризов со стороны непредсказуемого современника.

Наконец Егор показался вновь.

— Не складывается, — сообщил он отрешенно.

— Что не складывается? Панель управления? Кресло-трансформер?

— Версия наша не складывается. Буквально трещит по швам. Эта машина простояла здесь не более суток. Она и в самом деле отсоединена от связи с Центральным компьютером ИИИ. Но! — Гвидонов многозначительно поднял палец. — Исходя из расчета произведенных энергозатрат, я со всей ответственностью утверждаю, что незадолго до перемещения в Истанбул аппарат совершил еще одно путешествие.

— Куда?! — хором воскликнули Иван и Варвара.

— Этого я не знаю. Но могу предположить, что расстояние по вертикали времени было примерно таким же, как сейчас.

— Антипов вернулся домой, а вместо него сюда вылетел кто-то еще? — предположила Варвара.

— Напоминаю: Антипов НЕ вернулся домой, — возразил Птенчиков.

— Значит, он забыл здесь что-то важное, — уверенно произнес Егор.

— Эх, не зря говорят: возвращаться — плохая примета. — Все помолчали, вспоминая взрыв в ИИИ.

— Нет, — вздохнул Иван, — вряд ли Антипов сумел бы совершить все эти манипуляции с машиной времени. Такое может быть под силу нашему гению технической мысли, но не художнику-реставратору. Я вообще удивляюсь, как ему удалось угнать аппарат.

— Мэтр, вы мыслите стандартами XX века, — улыбнулся Егор. — В наше время художник не представляет своей деятельности без серьезного компьютерного обеспечения, а маляр или реставратор — это тот же программист, налаживающий работу соответствующей техники.

— До чего дожили, — проворчал Иван. — Во всяком случае, сейчас этот неутомимый путешественник находится неподалеку, и мы должны его разыскать. Кстати, раз машина Антипова стоит здесь недавно, мы можем снять с него подозрение в организации игорного бизнеса, ведь казино действуют уже около трех лет.

— Я поняла: первый раз Антипов прилетел в Истанбул три года назад!

— Интересно, зачем, — пробормотал Егор.

— Может, промахнулся? — простодушно предположила его жена.

Они вернулись в свою кабину. Иван устало расположился в кресле, Варя принялась доставать из холодильника брикеты с экспедиционным пайком. Егор от ужина отказался. Ему предстояло нелегкое дело: составить запрос в ИИИ на предмет обещания, данного им в благородном душевном порыве казачке Ксюхе. Гений технической мысли планировал вызволить свою новую знакомую из гарема Абдурахмана с помощью машины времени. Миг — и из ненавистного Истанбула она перенесется на берега родного Днепра. Однако проводить подобную акцию без разрешения начальства было рискованно: можно получить дисциплинарное взыскание за нарушение законов о перемещении и навсегда лишиться права путешествовать во времени. Задумчиво хмурясь, Гвидонов направился к аппарату связи и едва не споткнулся о седло, приобретенное на базаре мэтром Птенчиковым.

— Сколько же места оно занимает! — недовольно заметил Егор. — Иван Иванович, если не секрет: что вы планируете делать с этим седлом?

— М-да, вопрос, — почесал подбородок Птенчиков. — В принципе ничего.

— Может, выбросим его в кусты?

— Что ты, добром расшвыриваться! — возмутилась Варвара. — Лучше отдадим его бедным. Например, вдове, очень славная женщина.

— Думаешь, ей нужно верблюжье седло? — усомнился Егор. — Что она станет с ним делать?

— Ну, — задумалась Варя, — его можно использовать вместо табуретки. Или выставить в холле для украшения интерьера.

— Как же, стану я таскаться по всему городу с верблюжьим седлом на собственном горбу ради того, чтобы им украсили холл! В доме вдовы и холла-то нет, — возмутился Птенчиков. — Я и сюда его еле доволок.

— Нужно было перепродать седло, не уходя с базара, — вздохнул Гвидонов.

— Пустили бы в оборот, а на выручку — в казино, — фыркнула Сыроежкина.

— Зря смеешься, знаешь сколько я выиграл?

— Если ты такой умный, где же твои деньги?

— В плену конфисковали. — надменно выпрямился Гвидонов.

— Нечего было попадать в плен. Налакался араки и утратил контроль над ситуацией… Мэтр, я думаю, вы должны наложить на моего мужа дисциплинарное взыскание, пусть больше не напивается.

Гвидонов гневно сверкнул очами: