Угадал. Дядя Гриша поднялся ему навстречу. Один глаз у главного хулигана совершенно заплыл, да и губы распухли.

– Камера! – крикнул колдун.

Но было поздно. Наблюдатель уже наверняка сообразил, что с пленниками что-то не так. Роман схватил с пола бутылку с минеральной водой (его другу воду все-таки дали), набрал в рот и опять же плевком ослепил видеокамеру. Потом плеснул дяде Грише на наручники, произнес заклинание, и браслеты распались.

– И где Баз? Что-то на помощь не спешит, – заметил дядя Гриша.

Роман не отвечал, пока не выпил всю минералку. Потом сказал:

– Там, в моей камере парень на полу валяется – забери у него пистолет, я сам не могу.

– Ясненько, – кивнул дядя Гриша и выскользнул из камеры.

Больше Роман сделать ничего не успел – опасность прихлынула, как вода из прорванных труб. Прежде, чем загремели в коридоре шаги, колдун уловил знакомую вибрацию и успел отскочить к стене. Ввалившийся в дверь громила в камуфляже вместо добычи сгреб пальцами воздух. Прежде чем он успел сориентироваться, Роман схватил гостя правой рукой за шею, а левой выплеснул на голову пригоршню грязной воды. Теперь этот парень будет повиноваться каждому приказу колдуна.

Следом еще трое ломились в комнату.

– Возьми его! – приказал Роман и толкнул захваченного амбала на товарища в камуфляже.

Облитый водой тут же повиновался, выхватил нож и кинулся на своих. Но не дотянулся, его товарищи оказались быстрее и вмиг, будто рыбу, разделали Романова защитничка ножами.

Колдун взмолился, чтобы внутри автономной системы отопления оказалось вдосталь воды. Потом схватился за батарею. Вмиг отопительная гармошка слетела с питающих ее труб, вода с ржавчиной и грязью хлынула на пол. На что пригодна такая вода? Да уж на что-то пригодна. Хотя бы на то, чтобы встал на четвереньки странный зверь – многолапый и двухголовый, с красными разновеликими глазами, покрытый ржавым налетом – то ли чешуей, то ли шерстью. Взревел зверь, будто водопад, зажатый меж скалами, и сгреб лапами ближайших двоих. Вода продолжала течь, и колдун спешно ткал из ржавой мути то змей, кидающихся под ноги, то мерзких, вовсе фантастических тварей, которые с поразительной ловкостью норовили впиться в губы и глаза. Грязелап повалил одного из охранников на пол и мордовал водными своими когтищами. Парень захлебывался и глотал ржавую воду. Охранники, позабыв обо всем, отдирали от лиц и рук мерзких осклизлых тварей. Внезапно трубы жалобно всхлипнули, и вода иссякла. А та, что разлилась по полу, стала пузыриться и кипеть. Все завопили на разные голоса от боли. За стеной пара мелькнул Ник Веселков и пропал.

Роман почувствовал – силы иссякают. Грязелап стал терять очертания, ржавая вода утратила форму и разлилась. Парень плевался и кашлял, молотя руками по полу.

– Прирежь его, прирежь! – заорал он, освободившись.

Один из охранников, стряхнув с рук липкую ржавчину, бросился к Роману, схватил его за горло, нож взметнул. Но ошибочка вышла – не надо было ему колдуна за горло брать. Мгновенно рука скрючилась гнилым суком, мерзкая густая влага пропитала плотную ткань брюк и куртки, испаряясь из тела. Глаза у парня вылезли из орбит от нестерпимой боли, тело задергалось в судорогах. Густой теплый пар наполнил комнату, будто здесь уже несколько часов кипел и никак не мог выкипеть огромный чайник.

Грохнул выстрел.

И тут же вода мгновенно остыла.

Роман с отвращением отпихнул труп с почерневшей липкой от исторгнутой влаги кожей. Еще один выстрел. Краем глаза Роман заметил, как амбал в камуфляже отлетел к стене.

В дверном проеме возник дядя Гриша и последнего недруга положил двумя выстрелами почти в упор. Охранники все оказались безоружными: сотворенные Романовы твари заползли в их огнестрельные игрушки и вывели из употребления.

Дядя Гриша пнул охранника для верности пару раз.

– Я этого хулигана знаю. Он у Вадика служил, – заявил.

Вадик – это Сазонов. Ник Веселков – Медонос. Спелись они, поди…

– Надо же, все оружие испортил! – вздохнул дядя Гриша, инспектируя трофеи.

Роман выскочил в коридор. Ник лежал у стены. Пуля проделала черную дыру как раз над переносицей. Метко стреляет дядя Гриша, ничего не скажешь. Скончался Микола Медонос, огненный колдун, собственная стихия изничтожила. Что ж ты слабеньким оказался таким, повелитель огня?

– Уходить надо, – резонно предложил дядя Гриша. – Ваську отыскать – и деру.

– Прорвемся?

– Нет проблем. Похулиганим еще малость, если надо.

Судя по всему, дядя Гриша решил оторваться на всю катушку.

– Теперь нам надо отыскать туалет или ванную. Что-то, соединенное с водопроводом. Мне нужна вода, много воды, – заявил колдун. – Побольше, чем в этих батареях. И почище тоже. Во-первых, пол залить. А во-вторых, сделать нас всех невидимыми.

– А вот и я! – раздался над самым ухом голос База. Зотов все еще был невидимкой.

– Припозднился, – отозвался Роман.

– Зато охранников у телекамер больше нет. И у двери – тоже.

– Что же ты с ними сделал? – хмыкнул колдун.

– Усыпил.

– Гипнозом?

– Ну, вроде того.

Дядя Гриша провел ладонью по хромированному стволу пистолета.

– Я нашел еще двоих, – сказал он. – Теперь они мертвы. Больше в этой крепости ни единой живой души, кроме нас.

– Кто вы на самом деле? – спросил Роман. – Ведь вы…

– Главный хулиган! – И дядя Гриша подмигнул колдуну.

– Но ведь это убийство.

– Если ловишь ядовитую змею, должен знать, что она может укусить. – Дядя Гриша спрятал пистолет в кобуру. – Я кусаюсь. – Он вытащил из-за пазухи поллитровку, глотнул. Неужто не отобрали? Нет, отобрали, конечно. Эта бутылка наверняка трофейная. – Я совсем не добренький и не мягонький человек, каким ты вообразил меня, племянничек. – Дядя Гриша похлопал колдуна по плечу. – Я очень даже могу свернуть какому-нибудь мерзавцу шею. И совесть меня не замучает. Обещаю.

Роман открыл багажник «Тойоты». Канистры были на месте. Роман налил в найденную пустую бутылку воды про запас.

Ну что ж, теперь можно ехать дальше.

– До усадьбы еще далеко, – заметил Баз. – Люди Сазонова нас непременно перехватят. – Добрый доктор неожиданно стал пессимистом.

– Попытаются, не спорю, – отозвался дядя Гриша. – Но не сдюжат.

– Как будем действовать? – спросил Роман. После того, как они вырвались из плена, на него нахлынула странная апатия. Видимо, соприкосновение с колдовским огнем, стихией враждебной, не прошло даром для водного колдуна.

Итак, Ник Веселков был связан с Сазоновым…

Получается, он с Ником Веселковым как-то связался и предупредил. Значит, и с другими мог… А, плевать… Мне Надю оживить, Стена из петли Беловодья выдернуть, и плевать, пусть забирает Сазонов себе волшебный град, пусть делает, что хочет, мне-то какое дело! Но обидно ведь! Как обидно отдавать ему Беловодье. Нельзя отдавать…

Сделай то, не знаю что… Сделай то, не знаю что…

Не хочу ничего больше делать!

– Скорее! – умолял Роман дядю Гришу.

– Я – хулиган, но не сумасшедший, – отзывался тот. – Вон, видишь, стоит мил человек. Они завсегда здесь стоят. Чуть я нажму на газ, он жезлом полосатым своим махнет, тачку нашу тормознет и сотенку – «цоп».

О том, что тачка наверняка уже в угоне числится, Роман напоминать не стал.

– Останови машину, – приказал колдун.

Дядя Гриша миновал пост ГАИ и притулил «Тойоту» у обочины. Роман облил капот и стекла пустосвятовской водой, прошептал заклинание и вернулся в салон.

– Теперь гони, – приказал кратко.

И «Тойота» помчалась, беззастенчиво обгоняя новенькие иномарки, проскальзывая в щели между гружеными «КамАЗами». «Гаишники» ее не видели.

– Ну, ты и хулиган! – восхитился дядя Гриша. – А если нас не заметит какой-нибудь шустряк-водила и раздавит.

– А ты увернись! – посоветовал со смехом Роман. – Впрочем, если фары включить, то машина тут же проявится. Учти.