Ариэлль заметила ее и приветственно помахала рукой. Лара подошла к пруду.

– Давно не виделись, – улыбнулась Ариэлль. – Как поживаешь?

– Так себе. А ты?

– Нормально. Что за парень с тобой? Ну, который спать сразу завалился. Друг?

Лара не ответила.

– Понятно, – заключила Ариэлль. – Подай, пожалуйста, вон ту коробочку…

Ариэлль указала иголкой. Лара подала коробочку с красным бисером. Ариэлль плела из бисера что-то вроде жилетки для кирасы, плела ловко и быстро. Лара подивилась бессмысленному занятию – при первом же ударе по кирасе леска наверняка лопнет, а бисер разлетится.

Впрочем, потом Лара вспомнила, что тибетские монахи могут целый год высыпать из разноцветного песка хитроумную мантру только затем, чтобы смести ее одним взмахом руки. Бисероплетение могло быть чем-то вроде той мантры. Есть занятия, целью которых является сам процесс.

– Я гляжу, тут у тебя хорошо. – Лара кивнула на трудников.

– Стараемся понемножку. Должен же хоть кто-то поддерживать порядок в этом мире.

– Да… – Лара поглядела на свое отражение в воде, тряхнула челкой. – Молодец, у тебя организаторский талант… Да, талант…

Лара принялась разглядывать лицо Ариэлль, чуть заметно покачивая головой, прищелкивая языком и не забывая сравнивать физиономию предводительницы эльфийского сообщества с собственным отражением в воде.

Сначала Ариэлль старалась не обращать на это внимания, делала вид, что полностью поглощена рукоделием – нанизывала себе с увлечением бисерины на леску… Но постепенно-постепенно Ариэлль начала розоветь, затем краснеть, а кончилось все тем, что уколола иголкой палец и громко ойкнула.

– Не расстраивайся, – утешила Лара, – такое бывает. У четырех процентов населения прослеживается подобный дефект. Скошенный подбородок – признак ретрогенома.

– Ретрогенома? – Ариэлль с ужасом поглядела в воду.

– Угу. У меня отец биолог… был… поэтому я немного в таких вещах разбираюсь. Ретрогеном – это когда в генной карте присутствуют атавистические гены. Скошенный подбородок – типичный признак неандертальца…

– Я неандерталец? – спросила Ариэлль еле слышно.

– Не совсем. Только подбородок. Неандертальцы делали каменные орудия труда…

Лара состроила зверское лицо. Взглянув на такое, можно легко было представить малокультурные кремневые орудия древних людей. Потом Лара вернула своему облику обычную миловидность и коснулась пальцем подбородка Ариэлль.

– И тут одна проблема, – сказала она. – Видишь ли, из-за скошенного подбородка очень сильно отрастают жировые складки. В результате образуется, прошу прощения за тавтологию, второй подбородок.

Ариэлль схватилась за шею.

– У тебя еще не очень заметно, но… В общем, скоро будет. Так что могу порекомендовать одно упражнение, довольно нехитрое. Берешь с утра полотенце и…

Лара продемонстрировала, как правильно делать антиподбородочную гимнастику.

– Пару месяцев и не подбородок, а классика. – Лара продемонстрировала Ариэлль свой подбородок в профиль. – Ты не расстраивайся, все будет хорошо!

И Лара снисходительно похлопала Ариэлль по плечу. Положение в стае было определено, Лара успокоилась и начала деловой разговор.

– Так чем вы все-таки занимаетесь? – спросил она. – Овощи разводите?

– Да нет, – с обидой сказала Ариэлль. – Мы готовимся к…

Она вдруг замолчала.

– Готовитесь? – заинтересовалась Лара. – К чему?

– Готовимся к зиме.

– Разве тут случается зима?

– Пока не бывало. Но говорят, что скоро все может быть. Сама знаешь, здесь сегодня так, а завтра не так, а послезавтра все снова. На зиму нужно запасы приготовить… А ты сама чем занимаешься? Куда летишь?

Ариэлль бросила на Лару настороженный взгляд. Лара усмехнулась про себя и решила помучить собеседницу еще немножко.

– Да не знаю пока. Я в свободном поиске. Вот, думаю, может, к вам записаться?

– Вряд ли получится, – тут же отреагировала Ариэлль. – У нас уже и так перебор, бойцы по пять человек в одной комнате спят.

– Так ведь я не в рядовые хочу, – Лара кивнула на девиц, подметавших плац, – а в офицеры. Или как там они у вас называются? Оберэльфы?

– Командного состава тоже в избытке, – быстро возразила Ариэлль. – И вообще, служба у нас тяжелая, наступают сложные времена, я предчувствую войну. Мы и к войне, кстати, готовимся, не только к зиме.

– К войне?

– Ага, – подтвердила Ариэлль и нанизала на леску несколько крупных бисерин. – Война вполне возможна, на границах неспокойно. Сброда много всякого… Как раньше хорошо было – один Магический Орден. А теперь… Анархия.

– Нет, не буду я к вам записываться, – покачала головой Лара. – Не люблю войну. Пойду я лучше куда-нибудь и открою тратторию…

– Чего? – не поняла Ариэлль.

– Кафетерий. Знаешь, один человек говорил так: «Война войной, а обед обедом». «Жирный Вторнек» мне конкуренцию не может составить, я свекольник отлично варю.

– Прекрасная идея! – обрадовалась Ариэлль. – Я сама давно собиралась открыть пирожковую, да все заботы.

Лара кивала, стараясь изобразить на лице восторг от мысли о пирожковой.

– Чем удобна пирожковая? – рассуждала Ариэлль. – Ты сидишь на месте, а к тебе приходят всякие голодные люди, требуют чебуреков и рассказывают свои истории. Куча информации…

– Прямо как Дельфийский Оракул.

– Там тоже была пирожковая?

– Ну, почти… – уклончиво ответила Лара.

Ариэлль завязала узелок и примерила бисерную жилетку. Жилетка была хороша. Ариэлль вертелась перед бассейном, оглядывала себя с разных сторон. И продолжала говорить.

– Да, с путешественниками общаться полезно. Вот ты сама путешествуешь, тоже много людей встречаешь. Энлиля случайно не встречала? – неожиданно осведомилась Ариэлль, и Лара подумала, что Ариэлль не такая дурочка, какой кажется на первый взгляд.

– Энлиля? Такого… бесноватого? Предводителя немытых эльфоидов, что ли?

– Его, – мрачно кивнула Ариэлль.

– Нет, – зевнула Лара, – не видела.

Она решила, что не стоит, пожалуй, Энлиля пока выдавать. То есть не следует говорить, что Энлиля, скорее всего, здесь больше нет. Жизнь в Стране Мечты выкидывает причудливые повороты. Кто знает, что тут может случиться?

– Не, я не видела, – повторила Лара. – Но я, пожалуй, действительно открою кафе. И, может, он действительно заглянет… этот Энлиль. Ему что-нибудь передать?

Ариэлль отвернулась, прикусив губу. Интересно-то как, подумала Лара. И, окончательно забыв про девичью солидарность, произвела очередной запрещенный прием, сочувственно заметив:

– Понимаю: бросил, гадина…

Ариэлль свирепо покраснела во второй раз.

– Такое тоже бывает, – продолжала Лара. – Наобещает с три короба, мозги запудрит, а потом ищи его. Как говорится, поматросил и бросил…

– Никто меня не бросал! – проскрежетала Ариэлль. – Никто мне не обещал!

– Ну да, может, и не обещал. Некоторые сами такого навоображают…

Ариэлль топнула ногой. Леска лопнула, бисер брызнул мелким дождиком, Лара едва успела подставить коробочку.

– Не расстраивайся. – Она прибавила в голос отвратительного понимания. – Не ты первая, не ты последняя. Меня тоже здорово обидели…

Бисер глухо стучал по фанере.

– Он не меня обидел. – Ариэлль стала смотреть в землю. – Он оскорбил всю Эльфийскую Ортодоксальную Лигу! Что непростительно! Поэтому мы готовим широкомасштабную карательную экспедицию. Начнем с Холмистого Края…

– С Холмистого Края? – испугалась Лара.

– Угу. Все отщепенцы скрываются в Холмистом Крае. Это земля анархии, беспорядка и отрицания. Кстати, после разгрома шайки Энлиля многие из тех, недовинченных, укрылись как раз там, создали гноища…

– Гноища?

– Как еще можно назвать жалкие полумагические шайки? – с невыразимым презрением произнесла Ариэлль. – Маргиналы, сволочь ненадобная. Вообще, там всякого сброда полно. Обрывки Магического Ордена, вульгарные эльфы, рыцари мелкие… После того как Деспотат разогнал рыцарей Светлозерья, многие в холмах укрылись, ничтожествуют помаленьку. Давно было пора с ними покончить, да все руки не доходили.