– По крайней мере, погода относительно хорошая, – заметил Джорон.

Миас повернулась к нему и усмехнулась.

– Для однодневного путешествия, хранитель палубы. Туман и воющий ветер с плохой видимостью меня устроили бы больше. – Миас коснулась полей шляпы согнутым пальцем. Она выглядела усталой. – Я буду в своей каюте.

В течение следующих четырех дней погода оставалась хорошей, и «Дитя приливов» вместе с остальным черным флотом двигался довольно быстро, однако Брекир и «Оскаленный зуб» так и не появились. На борту корабля ничего не менялось, если не считать растущего страха, – даже самые упрямые и недалекие дети палубы начали понимать, что вражеский флот ведет себя странно, не атакуя, а лишь повторяя курс черных кораблей. Кроме того, они уже должны были увидеть Брекир. «Ужас аракесиана» и его свита не стали возвращаться к основному флоту, а продолжали двигаться на значительном расстоянии от Хребта Скирит; они оставались на виду, но в стороне от других кораблей.

– Между ними произошла размолвка? – спросил Джорон однажды вечером.

Миас покачала головой, вытащила подзорную трубу, поднесла к глазу и направила ее на вражеские корабли.

– Нет, они занимают выгодную тактическую позицию на случай, если мы решим свернуть в сторону, когда подойдем к проливу Намвен.

– Но три корабля не смогут удержать весь наш флот, – возразил Джорон.

– Ты просто никогда не видел, как «Ужас аракесиана» производит залп, – тихо сказала Миас.

– Не видел, – ответил Джорон и подумал, что рад этому. На одном борту верхней палубы «Ужаса аракесиана» стояли двадцать дуголуков, и он не хотел спрашивать, сколько их установлено на нижних палубах, знал, что на корабле имеется три ряда бойниц для малых дуголуков. Он не сомневался, что «Дитя приливов» сможет выдержать один бортовой залп, относительно других у него такой уверенности не было, ну а корабли из коричневых костей не предназначены для сражений. – Наверное, последствия будут ужасными, – добавил он через некоторое время.

– Нам нечего ему противопоставить, Джорон. – Миас опустила подзорную трубу. – После одного бортового залпа даже «Дитя приливов» окажется на грани катастрофы. Мы останемся без крыльев. Я видела это собственными глазами. – Миас посмотрела на него. – И сама отдавала приказы, когда была хранительницей палубы на его борту.

– Мы отыщем способ с ними справиться, Миас, – сказал он. – Он всегда находится.

– Но есть ли он? – проговорила она и выпрямилась. – Кто знает? – Она убрала подзорную трубу и поправила шляпу с двумя хвостами. – У меня для тебя есть дело, требующее деликатности, Джорон, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты объяснил Фарис, что она вместе с ребенком должна покинуть «Дитя приливов» и перебраться на один из коричневых кораблей.

– Она наш смотрящий палубы, – возразил Джорон, оскорбленный тем, что Миас отсылает выбранного им офицера. – Ребенок не лишил ее быстроты ума и умения сражаться или…

– Я хочу, чтобы они уцелели, Джорон, – прервала его Миас, и в ее голосе он услышал невероятную усталость. – Ничего больше. Я хочу, чтобы они жили дальше. После того, какие потери понес Бернсхъюм после чумы, Каррад окажется глупцом, если бросит всех гражданских в чаны для производства хийла, а он совсем не дурак. Если мы проиграем, я уверена, что он не станет приносить людей с коричневых кораблей в жертву. Фарис хорошая дитя палубы, она найдет способ спастись и сохранить Муффаз.

– Она сочтет это наказанием, – сказал Джорон.

– Вот почему я не могу отдать ей приказ, – объяснила Миас. – Это должен сделать ты. Кроме того, супруги корабля из коричневых костей не являются флотом, в отличие от Фарис. Я отправлю с ней письмо, где сообщу им, что коричневые корабли отходят под ее начало.

– И все равно, ей не понравится, – заметил Джорон.

– А когда то, что нам нравится, имело значение? – Миас пожала плечами. – Все устроено иначе, хранитель палубы, мы работаем ради общего блага. – Он кивнул и отступил на шаг. – Джорон, – продолжала она, и он обернулся. – Ветрогон должна перейти вместе с Фарис. Боевой корабль не место для детей.

– Но без нее я не смогу…

– Я отправлю тебя к ней, если потребуется.

Он кивнул.

– Супруга корабля, – сказал он с улыбкой, – я могу отдать приказ Фарис, но мы с тобой знаем, что Ветрогон поступит так, как посчитает нужным.

Миас кивнула в ответ.

– Ты просто постарайся. Я выросла без матери и не хочу, чтобы кому-то пришлось повторить мой путь.

Позднее, когда он закончил все дела, Джорон отправился на нижнюю палубу. Сначала он навестил Ветрогона, которая сидела в своем гнезде, царственная, как Дарн.

– Что хотеть? – спросила она, когда Джорон вошел.

– Супруга корабля, – начал он, – обеспокоена опасностью, которая может грозить тебе и Лише. Она приказала вам покинуть корабль…

– Не покинуть! – пронзительно закричала Ветрогон, переместилась в гнезде и подняла вверх клюв. – Слишком важно, – запинаясь, сказала она. – Слишком важно.

– В таком случае следует отправить Лишу на… – Ветрогон издала такой пронзительный вопль, что Джорону пришлось заткнуть уши. – На других кораблях есть люди, которые могут…

– Люди? – крикнула она, поднимаясь на ноги, глаза широко раскрылись, а тело наклонилось вперед – ее переполняла ярость.

– Не люди, – быстро возразил Джорон. – Наши ветрогоны и…

– Другие! – заверещала Ветрогон и принялась швырять в него вещи и клевать все вокруг, и ему ничего не оставалось, как выскочить их каюты, радуясь тому, что не пролилась его кровь.

Даже после этого из-за закрытой двери до него продолжал доноситься шум и пронзительные крики.

Джорон решил, что сейчас лучше оставить Ветрогона в покое и отправиться к Фарис. Прошло несколько дней с тех пор, как она задерживалась на палубе вместе с Муффаз. Фарис с ребенком оставались в каюте смотрящей палубы, самой маленькой из всех. Джорон предлагал ей перебраться в его каюту, но она отказалась. Перед тем как войти, Джорон постучал, обнаружил, что Фарис кормит ребенка, и решил, что ему здесь не место, ведь кормление являлось действием, посвященным Деве, и мужчинам не следовало при нем присутствовать.

– Входи, хранитель палубы, – сказала Фарис. Когда он проскользнул в дверь, она оторвала заснувшую Муффаз от груди и положила на свою постель. – Она столько ест, – проговорила Фарис, – мне кажется, она вырастет такой же большой, как тот, в честь кого я ее назвала.

– Сильное тело еще никому не мешало на Ста островах, – заметил Джорон.

– Верно, – согласилась Фарис. – Когда все это закончится и мы будем жить по новым законам Миас, Муффаз станет супругой корабля.

– Так и будет, – сказал Джорон.

Он сел рядом с ребенком, глядя на то, как она спит.

– Ты можешь ее потрогать, – сказала Фарис. – Я не боюсь, что она заразится от тебя гнилью.

– Но я боюсь, – возразил Джорон. – И я пришел с непростыми новостями.

– Миас отсылает меня прочь, – сказала Фарис.

– Но не в качестве наказания, – поспешно проговорил Джорон, удивленный тем, что Фарис обо всем догадалась.

Впрочем, ему не стоило удивляться, она всегда отличалась умом.

– Я понимаю, – ответила Фарис. – Ребенок многое значит для команды. Если они будут знать, что мы в безопасности, то будут лучше сражаться.

– Миас передаст тебе командование обоими кораблями из коричневых костей, если дело дойдет до сражения. Но в случае поражения она считает, что Каррад сохранит жизнь всем, кто уцелеет, ведь в Бернсхъюме очень сильно уменьшилось население. Миас хочет, чтобы ты и ребенок остались живы.

Фарис посмотрела на него, и ее обожженную кожу исказила гримаса.

– Без Миас мы никогда не будем в безопасности, – тихо ответила Фарис. – И меня преследует ощущение, хран-пал, что супруга корабля готовится к смерти. – Она не сумела посмотреть ему в глаза и повернулась к ребенку. – Она идеальна, моя маленькая Муффаз, на ней нет ни единого изъяна. – Затем она повернулась к Джорону. – Мы не должны потерпеть поражение. Ведь тебе прекрасно известно, как поступают с идеальным первенцем женщины. Его забирают для кораблей. Они сделают вид, что меня, грубое дитя палубы, с радостью примут Дарны, а потом я тихо исчезну. Впрочем, мне будет все равно. Ведь если они заберут мою маленькую Муффаз, я не захочу жить.