– Это я придумал направиться к тем островам и сожалею, что у тебя возникли проблемы, – признался Джорон.

– Пойдем со мной, – позвал Джорона Эйлерин, и тот последовал за курсером на нижние палубы, в каюту Эйлерина, стены которой украшали схемы ветров и течений. Эйлерин взял карту с полки, висевшей над кроватью, и развернул ее на раздвижном столе. – В это время годового цикла Северный Шторм находится в дальней части архипелага, и он поглотил почти весь настоящий лед.

– Как далеко от границы шторма до пролива Намвен? – спросил Джорон.

– Не более двух недель, – ответил курсер.

– Это не оставляет нам пространства для маневра, – сказал Джорон.

Эйлерин покачал головой.

– Если нас не пустят в пролив и не оставят другого выбора, мы выберем этот канал – Излучина Барклеса. – Курсер указал на место на карте между двумя крупными северо-западными островами. – В открытом море нас поймают. Канал между островами достаточно глубок, чтобы по нему прошел «Дитя приливов», но слишком мелок для «Ужаса аракесиана», а также для поединка между кораблями. Дальше находится множество мелких островов.

– Это хорошо, – сказал Джорон. – Однако они могут обойти нас сбоку.

– Да, но мы на некоторое время от них избавимся, я думаю, что Миас опасается «Ужаса аракесиана» больше, чем всего остального флота Каррада.

– И у нее есть на то серьезные основания, – заметил Джорон. – А как насчет островов, Эйлерин? Когда я упомянул о них Миас, это первая мысль, которая пришла мне в голову. Ты ничего о них не говорил, но нет ли среди них такого, который был бы достаточно велик, чтобы его защищать? И даже жить?

– Здесь таких островов нет, – ответил Эйлерин, – но у супруги корабля наверняка имеется план.

Джорон кивнул, но он подозревал, что это не так. Он постарался отбросить ощущение беспомощности – уверенность в том, что они проиграли, если Суровые острова выступят против них, его не покидала.

– Лишь день казни не определен, – едва слышно произнес он.

– Я не понял, хранитель палубы? – переспросил Эйлерин.

– Ничего, – ответил Джорон. – Просто Миас ничего мне не рассказала. – Он отвернулся. – А тебе она что-нибудь объяснила? – Курсер пожал плечами. – Эйлерин, я не стану ей говорить, что ты поделился со мной ее планами, но хотел бы знать заранее.

– Она ничего мне не сказала, – тихо ответил Эйлерин.

– Но тебе удалось что-то узнать?

Курсер снова покачал головой.

– Ничего, кроме того, что мы и так знаем: Миас планирует провести флот вдоль края Северного Шторма.

– Очень тяжелый курс, – заметил Джорон.

– Да, – кивнул курсер, – я думаю, она рассчитывает, что наши враги потеряют больше кораблей, чем мы.

– Приятно знать, что она так высоко ценит плавучесть наших кораблей, – сказал Джорон, опираясь на стол, чтобы еще раз посмотреть на карту.

– Но штормам наплевать на умения детей палубы и офицеров, – тихо проговорил Эйлерин. – А Северный интересует еще меньше, чем все другие. Она собирается пойти на огромный риск.

– Отчаянные времена, – спокойно сказал Джорон, – требуют отчаянных решений. – Он повернулся, шестое чувство подсказало, что на него кто-то смотрит, – в дверном проеме стояла Ветрогон, глядя на них своими блестящими глазами.

Из перьев у нее на плече выглядывала головка Лиши. Ветрогон дважды моргнула, отвернулась и направилась в свою каюту-гнездо.

– Как ты думаешь, как долго она нас слушала? – спросил Эйлерин.

– Понятия не имею, – ответил Джорон, – но мне бы не хотелось, чтобы она знала, что я считаю наше положение отчаянным. Когда Ветрогон испытывает беспокойство, она выдергивает у себя перья.

Он оставил Эйлерина в каюте и вышел в коридор, где встретил Фарис и Барли.

– Хран-пал, – сказала Фарис, – рулевая хочет кое-что тебе показать.

– Ладно, – ответил Джорон.

– Это в трюме, хран-пал, – сказала она, и ему пришлось напрячься, чтобы не выглядеть удрученным и встревоженным из-за новой проблемы, которая оказалась настолько серьезной, что потребовала его внимания.

Он оставил Фарис и последовал за Барли в трюм, где обнаружил двух детей палубы, Старк и Аштон, которые выглядели смущенными.

– Ну, – спросил Джорон, – что здесь произошло?

– Дело в том… – начала Старк.

– Мы кое-что сделали, – сказал Аштон, но они не поднимали голов, а смотрели в пол, словно обнаружили там нечто невероятно интересное.

– Покажите, – сказала Барли, – если не можете рассказать.

Старк кивнула, и Джорон увидел, что она держит в руках рулон черного материала. Аштон взялся за него с другой стороны, и они принялись его разворачивать, пока Джорон не понял, что они сделали вымпел. На длинном, вытянутом треугольнике из черного материала было вышито тело извивающегося кейшана, в узком конце находился хвост, а в широком – голова. Один из множества глаз скрывала повязка, на которой крошечные жемчужины изображали глаз в точности как у Миас. Сначала Джорон ничего не мог сказать, лишь молча смотрел. Затем опустился на колено и провел ладонью по материалу.

– У нас есть по одному на каждую мачту, – сказала Старк. – На остальных кораблях дети палубы сделали такие же.

Джорон выпрямился.

– Кто об этом знает? – спросил он.

– Только те, кто участвовали в работе, – ответила Барли. – Ты спросишь у супруги корабля, можем ли мы поднять такие флаги?

– Нет, – ответил он.

Дети палубы выглядели подавленными.

– Мы что-то сделали не так? – спросила Барли.

– Вовсе нет, – сказал Джорон. – Отнесите их наверх и будьте готовы к моему приказу. Остальным кораблям я пошлю сообщение на следующей флюк-лодке. – Он улыбнулся под маской, а потом рассмеялся. – Даже величайшая из всех живущих супруга корабля иногда должна получать сюрпризы, верно?

Поднявшись на палубу, он направился на корму, где Миас смотрела на серое волнующееся море и три корабля, которые покинули ее флот. Он встал рядом с ней, но она никак не показала, что заметила его появление, хотя, конечно, это было не так. Через мгновение она передала ему подзорную трубу.

– Три румба налево от кормы, – тихо сказала она.

Джорон поднес подзорную трубу к глазу и увидел круг моря, постарался приспособиться к покачиванию палубы и только после этого принялся изучать горизонт. Вскоре он нашел основную массу кораблей Каррада и постарался не думать о том, сколько их там. Он нигде не нашел «Ужаса аракесиана». Затем повернул трубу в сторону и обнаружил еще три корабля: могучий «Ужас аракесиана», башню с развевающимися белыми крыльями и еще два двухреберных корабля.

– Он намерен помешать их бегству, – сказал Джорон.

– Да, – ответила она, глядя на воду. – Из чего следует, что в их планы входит держать нас на прежнем курсе.

– Возможно, он хочет, чтобы мы находились как можно дальше от вод Ста островов, – предположил Джорон без особой уверенности.

– Ты и в самом деле так думаешь? – спросила Миас.

Он покачал головой.

– Нет.

– Вот именно, – сказала Миас. – С каждым днем я все больше уверена: Каррад рассчитывает, что через некоторое время мы повернем и обнаружим закрытый для нас пролив Намвен.

– И тогда мы повернем обратно? – спросил он.

Она покачала головой.

– Нет, как мы уже говорили, никто не знает, кого из нас Тендарн Эйлин решила обмануть. – Она посмотрела на Джорона. – Человек, способный поднимать кейшанов, – опасный противник, Джорон. Нам не следует считать, что, если Карраду в голову пришла какая-то мысль, она обязательно окажется верной. Не исключено, что Эйлин хочет именно его выманить подальше, а не нас. – Миас повернулась и стала смотреть в сторону клюва «Дитя приливов». – И Брекир еще нет.

– Верно, – сказал Джорон, чувствуя себя как увядающий джион осенью.

– Тем не менее еще слишком рано ее ждать, только завтра утром я прикажу наблюдателям, чтобы они начали высматривать «Оскаленный зуб».

– А если пролив окажется закрытым? – спросил Джорон.

– В таком случае нам предстоит сделать отчаянный выбор, хранитель палубы. – Она прищурилась. – И мы его сделаем. – Он кивнул и вернул ей подзорную трубу. – Подай сигнал Колту, чтобы возвращался. Теперь мы знаем то, что хотели выяснить. Мы будем сохранять прежний курс вдоль хребта на северо-восток.