– Ветрогон… – начал Джорон.

– Нет. Нет. Все хорошо. Пожалуйста. Пожалуйста, – взмолилась она.

Джорон почувствовал, что начал терять контроль над ситуацией. Ему требовался Гавит с яйцом, чтобы освободить Ветрогона от власти Мадорры. А до тех пор его связывал очевидный ужас перед Мадоррой. Он потерял Серьезного Муффаза и уже не сомневался, что Мадорра не боялся использовать силу против Ветрогона, но он не мог потерять и ее.

Она сделала шаг к нему.

– Не приносить огонь, – едва слышно прошептала она только для Джорона. – Не Ветровидящая для Мадорры. Сначала умереть. Будь в безопасности, Джорон, отступи.

Она сделала шаг назад, повернулась и направилась к корме и нижней палубе. На мгновение Джорон не мог пошевелиться, страх Ветрогона посеял в нем сомнения. Что, если он только ухудшит положение? Что, если его план приведет к тому, что Мадорра станет еще сильнее давить на Ветрогона, чтобы она действовала как Ветровидящая и начала делать то, что необходимо для исполнения ужасного пророчества, в которое Мадорра верил? Что, если лишенный ветра убьет Ветрогона, когда увидит, что она ему не подчиняется?

Джорон смотрел им вслед. Ветрогон споткнулась и едва не упала – но не это заставило Джорона принять решение. Причина состояла в том, что Мадорра не обратил на нее ни малейшего внимания. Он даже не попытался ей помочь, лишь продолжал идти дальше. Когда Ветрогон сумела вернуть равновесие и захромала дальше, кто-то из детей палубы попытался ее поддержать, но Мадорра злобно на него зашипел.

«Нет», – подумал Джорон и решительно направился к ветрогонам.

– Мадорра! – раздался крик Миас с кормы. Теперь противостояние стало неизбежным. Лишенный ветра повернулся. Ветрогон также остановилась и повернулась. – Чем вы там занимаетесь?

– Пожалуйста, Джорон Твайнер. Пожалуйста, нет. Останови женщину корабля, – взмолилась Ветрогон, и Джорон понял, что больше не может ждать.

Он слишком долго терпел, пока Мадорра контролировал его друга. Сегодня он станет действовать не из-за пророчества и не ради того, чтобы поднять настроение на корабле. Просто так будет правильно.

– Я не разрешал тебе уйти, Мадорра, – Джорон говорил так же резко, как Миас, и привлек внимание всей команды. – Будь добр, останься на палубе, я полагаю, что супруга корабля намерена обратиться ко всей команде. – Миас смотрела на него с кормы, а возле нее начала собираться команда.

– Слушайте все, – крикнула Миас. – Я долго отсутствовала, и многие увидели меня впервые, поэтому я хочу себя представить. Приведите тех, кто сейчас спит и работает внизу, чтобы все узнали, что я хочу сказать! – Она стояла перед задней мачтой, с прямой спиной и жестким выражением лица. – Я Удачливая Миас, ведьма пролива Килхъюм. Некоторые из вас со мной знакомы, другие только слышали, но все вы гордитесь службой на «Дитя приливов». – Она оглядела собравшуюся команду. – На моем корабле! – Дети палубы кивали, кто-то негромко сказал «да». Она начала расхаживать по корме, слева направо и обратно, и Джорон увидел, что она держала в руках какой-то предмет.

– Да, вы можете гордиться, – сказала Миас немного тише. – Но не так, как я горжусь вами! Каждым из вас! – крикнула она, остановившись в центре палубы. – Горжусь гораздо больше, чем вы в состоянии поверить, горжусь вашим хранителем палубы, который сумел меня найти, когда я думала, что надежды уже не осталось, горжусь тем, в каком состоянии вы содержали корабль, пока меня не было. – Она посмотрела на палубу. – Я вижу, что он пострадал, но такова природа боевого корабля. – Послышался смех, женщины и мужчины переглядывались. Кто-то осторожно улыбался. Миас также попыталась улыбнуться, но у нее не вышло, и Джорон подумал, что виновато какое-то невидимое увечье. Если бы он знал ее хуже, то подумал бы, что Миас волнуется. – Я хвалю всех вас, вместе и по отдельности. Приветствую и считаю лучшими на море. – Она подняла голову и заговорила так тихо, что им пришлось напрячься, чтобы ее услышать. – «Дитя приливов» получил множество ранений. Как я, Джорон и все вы. А утрата Серьезного Муффаза стала для каждого из нас новой раной.

Она помолчала, глядя в глаза команды, в одних застыло недоумение, другие выражали одобрение, третьи не узнавали женщину, о которой столько слышали. Миас подняла левую руку – в ней она держала веревку Серьезного Муффаза, которой мать палубы наказывал тех, кто совершал проступок, – так уж повелось на флоте.

– Мы пришли в мир с ожиданием боли, но я думаю, что так не должно быть. Серьезный Муффаз это знал. Он видел несправедливость в том, как мы жили. И отдал свою жизнь, чтобы показать ее нам. – Последние три слова она прокричала, указывая рукой с веревкой на команду. – Он умер, чтобы заставить меня понять. – Миас сделала глубокий вдох и повысила голос. – И я поняла! – Она подняла веревку. – Сегодня я провожу черту! – крикнула она. – Я хочу покончить с миром, который нас топчет! И скорее умру, чем откажусь от своей мечты! – Она сделала паузу, давая команде возможность осмыслить свои слова. – Да, боль будет, – продолжала она, и наступившая тишина была такой глубокой, что никто не осмелился ее нарушить. – Но боль… – ее голос дрогнул, и она немного помолчала, собираясь с силами. – Но эта боль придет не от меня! – И она выбросила веревку за борт. Миас дышала так тяжело, словно только что закончила сражение, но ее взгляд наполняли энергия и вызов. – Итак, – продолжала она, и ее голос снова стал тихим, однако все ее прекрасно слышали, – что скажете, мои девочки и мальчики? – Она оглядела команду, одно лицо за другим. – Вы присоединяетесь к моей мечте? Присоединяетесь ко мне?

Сначала ничего не происходило. Люди переминались на сланце с ноги на ногу. Джорон наблюдал, понимая, что сейчас не может выступить первым. Миас нуждалась в команде, именно они должны были принять решение. И тут вперед шагнула Фарис.

– Я присоединяюсь, – сказала она.

Рядом с ней встала Фогл.

– Я присоединяюсь.

И Беарна.

– Я присоединяюсь.

А затем раздался рев толпы, вся команда выражала веру в свою супругу корабля. В какой-то момент кто-то закричал:

– За Удачливую Миас! – И его клич подхватили остальные.

– За конец боли! – крикнул кто-то другой.

Миас стояла на корме, Джорон на нее смотрел и увидел настоящую улыбку. Ее мышцы были напряжены, она изо всех сил сдерживала наполнившие ее эмоции. Затем она подняла руки, требуя тишины.

«Начинается», – подумал Джорон, стоящий в задней части толпы.

– А ты, Мадорра? – спросила Миас, указав на палубу. – Ты к нам присоединяешься?

Джорон повернулся и посмотрел на двух ветрогонов.

– Ну, – сказал Джорон, – ты слышал, что спросила супруга корабля. Ты присоединяешься к ней, Мадорра?

Ветрогон застыла в полнейшей неподвижности, а потом стала раскачиваться взад и вперед, как неспособная летать птица, оказавшаяся между хищником и краем обрыва, не в силах выбрать, какую смерть предпочесть. Но Мадорра повел себя иначе. Он вернулся обратно по палубе, вытянув вперед крылья, и слегка наклонил голову набок, чтобы наблюдать за Джороном единственным глазом. Когда он приблизился, но не настолько, чтобы Джорон мог его достать мечом, но достаточно для атаки одним прыжком, ветрогон остановился.

Широко открыв клюв, Мадорра зашипел на хранителя палубы.

– Чего хочет мужчина корабля? Чего хочет женщина корабля? – спросил он. – Мадорра не часть ваших правил. Мадорра не с корабля. Не делать то, что скажет мужчина корабля. – Он дважды каркнул, гневно и угрожающе. – Ты выполняешь приказы женщины корабля. Ветрогоны следуют законам ветрогонов. Они подчиняться мне.

– Может быть, так и есть, – сказал Джорон. – Может быть, нет. Я полагаю, ты так сильно ее ударил, что у нее идет кровь.

– А если так, – прошипел Мадорра. – Если так? Что, если? Ветрогон ленива. Ветрогон безумна. Должна знать место.

– Значит, ты не отрицаешь, что ударил ее? – спросил Джорон. – Ты ударил Ветрогона?