– Пусто, супруга корабля, – сказал он. – Но я думаю, что сюда следует зайти и осмотреться.

Ноги Джорона скользили на гнилых лианах, и он отошел в сторону, чтобы посмотреть в распахнутую дверь, в которую вошла Миас. Внутри было темно, а снаружи светло и заметно похолодало. Куглин вместе с Миас углублялись все дальше. Прищурившись, Джорон наблюдал за Миас в темноте дома, Куглин следовал за ней, что-то говорил и жестикулировал. Миас присела на корточки, коснулась чего-то на полу, потом поднесла к лицу какой-то предмет. Чтобы лучше его разглядеть? Понюхать? Он не знал. Когда Миас появилась из хижины, она выглядела встревоженной.

– Будьте внимательны, – сказала она. – Недавно здесь кто-то побывал.

Джорон поспешил ее догнать.

– Что ты нашла?

– Ничего полезного, – ответила Миас. – Хижину использовали стервятники или для временного содержания рабов. Там царит запустение, она давно заброшена, но есть следы недавнего пребывания людей. Они разбивали там лагерь.

– Значит, речь не идет о целой армии? – спросил Джорон.

– Ну если только совсем маленькой, – ответила Миас. – Складывается впечатление, что их было немногим больше одного человека.

Джорон почувствовал, как у него зачесалась спина между лопатками, место, до которого трудно достать; к тому же сейчас его занимал ветрогон. В результате у него начали зудеть верхние части предплечий, и он пошевелил ими, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

– Я сомневаюсь, что они сидят рядом с луками наготове, чтобы нас перестрелять, Джорон, – продолжала Миас. – Все указывает на то, что они уходили в огромной спешке. – Она замолчала, посмотрела через плечо Джорона.

Он повернулся в ту же сторону, чтобы выяснить, что привлекло ее внимание. «Дитя приливов» поднял стоп-камень и начал патрулировать бухту. Ветер наполнил черные крылья, и посторонний человек мог подумать, что их бросили на острове, хотя Джорон и Миас знали, что все обстоит иначе. На корме стоял Динил, и Джорон видел, как тот поднял здоровую руку, словно прощался с ними.

– Надеюсь, на этот раз он лучше позаботится о моем корабле, чем в прошлый раз, – сказала Миас и отвернулась от Джорона. – Вперед. Мы идем дальше.

Они шагали по извилистой тропе, углубляясь в лес, выстроившись в длинную цепочку по одному. Джорон мысленно проклинал непрерывный негромкий шум сочившихся влагой джунглей, ведь он полностью скрывал звук шагов или шелест кустов.

Они вышли на очередную поляну, на которой стояло несколько больших хижин. Джорон насчитал десять штук, хотя три из них практически развалились, а четыре нельзя было назвать настоящими хижинами, скорее крыши на стойках из кривого вариска.

– Загоны для рабов, – сказал Куглин.

– Ты здесь уже бывал? – спросил Джорон.

Большой солдат кивнул.

– Да, Каханни совершал здесь немало сделок, что мне не слишком нравилось. Вероятно, именно по этой причине он меня сюда и отправлял. Никогда не помешает, чтобы твой торговый представитель был всем недоволен.

– Он сказал мне, что ему не нравится работорговля, – сказал Джорон.

– Конечно, он так сказал – Каханни знал, что ты хочешь услышать, – проворчал Куглин. – Средняя хижина, Миас, – крикнул Куглин. – Там жила женщина-предводительница. Ее звали Калла. Упрямая, как мешок с камнями, и очень уродливая. Если нам удастся что-то найти, то именно здесь.

– Поставь в охрану две трети нашего отряда, чтобы организовать круговую оборону, – сказала Миас. Как только ее приказ был выполнен, она кивнула Куглину, чтобы тот ее сопровождал в главную хижину, Берхоф и Нарза последовали за ними.

Джорон ждал, прислушиваясь к тихому дыханию ветрогона, лежавшего у него на спине, и ему пришлось дважды отогнать лишенного ветра, который кружил возле них.

– Оставь его в покое, – сказал Джорон.

– Ему неудобно, – заявил лишенный ветра.

– Оставь его, Лишенный, – повторил Джорон.

Тот зашипел на него и отпрыгнул на несколько шагов, когда из хижины появилась Миас, выглядевшая совсем унылой. Она подошла к Джорону, и он услышал, как она вздохнула.

– Там ничего нет, Джорон, они все забрали с собой. – Она повысила голос и обратилась к детям палубы: – Загляните под каждый камень, найдите мне хоть что-нибудь. – Женщины и мужчины стояли и молча на нее смотрели. – Давайте, вперед! Я не потерплю лентяев. Работайте, или Серьезный Муффаз займется многими из вас, когда мы вернемся на «Дитя приливов»! – Джорон собрался что-то сказать, чтобы заверить ее: дети палубы обязательно что-нибудь найдут, но она его опередила: – И ты. Я не давала тебе разрешения просто так стоять. Отыщи что-нибудь, указывающее на наших людей!

– Слушаюсь, супруга корабля, – ответил он, ошеломленный ее гневом, хотя понимал причину.

С тех пор как они потеряли Безопасную гавань, все складывалось против них.

Когда они распотрошили ближайшие хижины, Джорон направился к тем, что располагались дальше, продолжая нести на спине ветрогона; его сопровождали лишенный ветра, Фарис и Квелл. Что-то подсказывало ему, что не следует идти в уединенное место с Квелл – он все еще ей не верил, и она наверняка об этом догадывалась. Квелл сохраняла невозмутимое выражение лица, ничем себя не выдавая, но его настороженность не вызывала сомнений.

Их новые отношения были неудобными для Джорона. Поэтому он старался держаться в стороне от Квелл, когда они направились к дальней хижине, утешая себя тем, что стража находится рядом, на окраине леса. Хижина, к которой они подошли, разрушалась, один угол раздавил упавший ствол джиона, и он медленно превращался в липкую коричневую жижу, оставлявшую отвратительные следы на стенах. Внутри царил ужасный беспорядок, повсюду валялись старые одеяла, на которых спали женщины и мужчины, куски настолько сгнившей пищи, что даже насекомые отказывались ее есть. Никаких следов бумаги или карт. Джорон повернулся и обнаружил, что в дверном проеме стоит Квелл, темная фигура на фоне света. Он вздрогнул. Безмолвно выругал себя и вышел наружу. Она молча отступила в сторону, и Джорон направился к следующей хижине.

И тут он что-то заметил краем глаза.

Вспышка белого.

– Ты видела? – спросил Джорон.

– Что? – ответила Квелл.

Такой ответ можно было считать вызовом. Возможно, она отвечала односложно из-за того, что считала его нервным мужчиной, привязанным к материку, который не заслуживал нескольких ее слов?

– Я видел что-то белое, оно промелькнуло под хижиной, когда мы оттуда уходили.

– Животное? – спросила Квелл.

– Я не знаю, – ответил Джорон.

Квелл посмотрела на него, коротко кивнула и пошла обратно к хижине, потом сделала четыре шага назад, продолжая внимательно оглядываться по сторонам, резко повернулась и остановилась перед входом в хижину. Затем она медленно наклонилась вбок и положила руку на разваливавшуюся стену, чтобы приготовиться.

Что-то взорвалось под хижиной, сбив Квелл с ног, и она упала на спину, при этом раздался звук, какого Джорон прежде не слышал. Он обнажил курнов – сердце отчаянно колотилось у него в груди, дыхание с хрипом срывалось с губ. Белое существо, шар в перьях, глина и ярость, отскочило от него и бросилось в проем между разрушавшейся хижиной и соседней. Там оказался лишенный ветра, а за ним бежавшая к ним Фарис. Лишенный ветра поднял крылья под плащом и зашипел – тогда существо повернулось и увидело с другой стороны Квелл. Только в этот момент Джорон понял, что грязный белый шар и лишенный ветра издают одинаковые звуки и принимают похожие позы, стараясь выглядеть крупнее.

Но, если лишенный ветра носил плащ и прятал лицо под маской, у этого ветрогона не было ни того ни другого, лишь кусок ткани, которым он обернул бедра, темная чешуя нижней части ног оставалась открытой, а также боевые когти с редкими перьями. Внимание привлекала мощная грудь и короткие, расставленные в стороны, чтобы казаться больше, крылья. Он прыгал, щелкал клювом, верещал и каркал. Джорон не сомневался, что перед ним лишенный ветра, потому что он не был слепым – точнее, сохранил один глаз, на месте второго зияла рваная рана, видимо, сильный удар рассек лицо существа, из нее вытекала чистая жидкость, оставившая желтое пятно на редких перьях груди.