– Значит, Квелл наконец сделала свой ход, – тихо сказала Миас.

– Да, – ответил Джорон. – Мне следовало…

– Знать, – все так же тихо сказала она. – Я должна была тебе сказать. – Она смолкла. Закрыла книжку. – Я уже поговорила с Динилом.

– Тут нет его вины, – сказал Джорон.

– Ты прав, – сказала она. – Он не виноват. Как и ты. – Она постучала пальцем по письменному столу. – Супруга корабля иногда бывает слишком умной, ты должен это понимать, Джорон. Слишком уверенной в себе. То, что ты вообще сумел вернуть мне корабль, с учетом всего, что произошло… ну я начинаю думать, что в сердце у Матери есть особое для тебя место. – Он не знал, что сказать. – Сколько человек у нас осталось? Сколько сохранили верность?

– Семьдесят три, не считая тех, кого ты привела с собой, супруга корабля.

Она ударила правым кулаком по письменному столу так, что Джорон подскочил, как и все, что там лежало. Затем сжала кулак левой рукой – очевидно, удар получился слишком сильным.

– Этого недостаточно, – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Джорону.

Она подняла взгляд, и он увидел, как сильно Миас устала.

– Тебе, как и нам, пришлось многое перенести. Корабль, «Копье Хассит», преследовал нас без сна и отдыха. Если бы они не опасались в полной мере использовать своего ветрогона, этот разговор не состоялся бы, Джорон, уверяю тебя. Я использовала все трюки, чтобы спастись. Но мне удалось вернуться на корабль больше благодаря везению, чем мастерству и…

– Тебе следует поспать, супруга корабля, – сказал Джорон и понял, что он потрясен.

Перед ним была совсем другая женщина, а не та, к которой он привык. Затем, словно подслушав его мысли, прежняя женщина вернулась. Он увидел ее характер и гордость, негодование не только из-за того, что он ее прервал, но и посмел сказать, что ей следует делать. И в тот самый момент, когда он приготовился пережить шквал ее гнева, он исчез.

– Да, – тихо сказала она. – Долг хранителя палубы состоит в том, чтобы говорить супруге корабля о самых необходимых вещах, даже если ей это может не понравиться. – Миас встала. – И ты прав. Мне нужно поспать. – Она обошла письменный стол, положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза. – Команда корабля «Копье Хассит» меня видела. Мы не можем допустить, чтобы подозрения моей матери подтвердились. Они сбежали, получив большую фору, но мы должны следовать за ними. Хранитель палубы, они не должны спастись. – Джорон кивнул. Миас собралась уйти, но в последний момент обернулась к нему. – Ну? Почему ты все еще здесь? Позаботься об этом.

– Слушаюсь, супруга корабля, – сказал Джорон.

И направился к выходу, но, когда оказался у двери, Миас снова заговорила:

– Джорон, я сожалею о гибели Анзир.

Он повернулся к ней и попытался улыбнуться. У него не получилось.

– Я не понимал, как сильно мне будет ее не хватать, пока она не погибла.

– Да, – сказала Миас и кивнула, – так часто бывает. А теперь иди.

Они взяли курс в том направлении, куда убегало «Копье Хассит», но Джорон понимал, как мало у них шансов догнать двухреберный корабль. Он был легче и быстрее, чем «Дитя приливов», в спокойном море. Только штормовая погода могла им помочь. Команда заверила Джорона, что «Дитя приливов» такой же быстрый, как любой из его класса, возможно, даже обладает преимуществом в скорости. Сначала Джорон хотел использовать ветрогона, но отказался от этой мысли. «Дитя приливов» потратил драгоценное время, дожидаясь, когда Миас и ее команда поднимутся на борт и отправятся отдыхать. Весьма возможно, что «Копье Хассит» изменил курс, как только скрылся из вида, чтобы помешать погоне. Джорон не хотел утомлять ветрогона длительной отчаянной гонкой и взял курс на остров, с которого спаслась Миас, посчитав, что «Копье Хассит» должен туда вернуться, и они мчались сквозь сгущавшуюся темноту и растущее волнение, Джорон ощущал песню ветрошпилей, она все время усиливалась, а он пытался понять, что это значит. Когда раздался звон ночного колокола, на корме появился Динил, чтобы дать Джорону немного поспать.

– Она несчастна, Джорон, – тихо сказал Динил.

– Верно, – кивнул Джорон. – И она едва держалась на ногах от усталости.

– Она рассказала тебе о том, что случилось на острове? Я так ничего и не знаю, – признался Динил и отвел глаза, словно ему было стыдно.

– Нет, она и мне ничего не стала рассказывать, Динил, но я думаю, что ничего хорошего. И мне кажется, она…

– Перестала быть собой? Нет. – Динил покачал головой. – А теперь она предлагает нам преследовать двухреберный корабль с очень небольшими шансами на удачу.

– Ты ставишь под сомнение ее приказ, Динил? – поинтересовался Джорон.

Смотрящий палубы поднял взгляд, и на мгновение в его глазах промелькнул смех, когда Джорон шутливо сделал вид, что рассержен.

– Я думаю, она устала, как и ты, Джорон. Иди, поспи немного.

– Да, я и весь корабль, – проворчал Джорон.

– Послушай, – сказал Динил, – я буду кричать на наблюдателей и обещать отправить их к длинноцепам, если они не найдут корабль. Это заставит их не спать.

– Будь осторожен, мы не хотим, чтобы кто-то заснул и свалился сверху, Динил. Боюсь, Миас будет недовольна, когда проснется и узнает, что мы потеряли еще одного члена команды, – сказал Джорон.

– Ну им не стоит спать, – Динил усмехнулся и зашагал по палубе, громко крикнув наблюдателю: – Что сейчас в море?! Если я увижу, что ты заснул, я сам сброшу тебя за борт!

Джорона разбудил негромкий стук в дверь каюты, он с трудом открыл слипавшиеся глаза и понял, что Глаз Скирит уже взошел. Рассеянный свет пробивался сквозь носовой иллюминатор. Джорон втянул в себя воздух, пытаясь понять, что произошло.

Все застыло в неподвижности. Джорон не слышал свиста ветра. Вода не бежала вдоль корпуса. И влажность в воздухе могла означать только одно: туман. Штиль. Миас будет в ярости. Но в таком случае в штиль попал и корабль, который они преследовали. Как могло быть иначе?

В дверь снова постучали.

– Да? – сказал Джорон.

– Супруга корабля хочет, чтобы мы все собрались на сланце, хранитель палубы. – Он узнал голос мальчика.

– Хорошо, Гавит, дай мне время одеться.

– Супруге корабля не терпится…

– Я скоро буду, но едва ли супруга корабля захочет увидеть меня на корме без штанов.

– Да, хранитель палубы, – ответил Гавит, и Джорон услышал, как он ушел.

Джорон быстро оделся и вскоре вышел на палубу в синей куртке, шляпе с одним хвостом и сапогах хранителя палубы – к своей форме он добавил несколько перьев ветрогона и безделушки погибших, чтобы не забывать о них – в таком виде он поднялся на палубу «Дитя приливов».

Он увидел торжественный корабль. Погруженные в туман, окутанные серым воздухом, на сланце собрались все дети палубы, верные Миас, которые выстроились вдоль правого и левого бортов. В дальнем конце корабля, на корме, стояли Миас, Динил, Меванс и Серьезный Муффаз. Коксвард, Эйлерин, Фогл, Куглин и Берхоф из морской стражи, слегка позеленевшие от морской болезни, и все младшие офицеры «Дитя приливов», каждый надел свою лучшую одежду. Даже эксцентричный Коксвард поменял повязки на менее кровавые, чем обычно.

С такелажа свисали пять веревочных петель, которые туман пропитал водой. Джорон занял свое место рядом с Миас – с другой стороны стоял Динил – и сразу понял, что означат петли. Миас решила, что пришло время разобраться с мятежниками. Как только Джорон занял свое место, Миас кивнула.

Кап. Кап. Кап.

– Мать палубы! – рявкнула она. – Приведи заключенных.

Серьезный Муффаз прошел через всю палубу и по лестнице спустился вниз. Джорон услышал, как он выкрикивает приказы, и вскоре он вернулся с женщинами и мужчинами, которые предали «Дитя приливов», и теми, кто к ним примкнул. Группа – Джорон насчитал девятнадцать человек и удивился, что уцелело так много, – морская стража во главе с Куглином и Берхофом быстро их окружила, они также надели парадную одежду. Затем мятежников подвели к Миас и заставили опуститься на колени. Джорон надеялся, что холодный влажный сланец заставит их почувствовать стыд, пока вода просачивается сквозь ткань штанов.