– Ба! – не поверил мистер Дюваль. – Это все фантазии. Демон попросту лжет!

Натаниэль взглянул на свою наставницу. Та нахмурилась.

– Бартимеус, – сказал он, – я повелеваю тебе говорить правду и только правду. Могут ли быть сомнения в том, что ты видел?

Желтые глаза медленно моргнули.

– Ни малейших. Четыреста лет тому назад я был свидетелем деятельности первого голема, которого великий волшебник Лёв создал во глубине пражского гетто. Он послал его со своего чердака, заросшего пылью и паутиной, дабы вселять ужас во врагов своего народа. Голем сам по себе был созданием магическим, однако он работал против магии джиннов. Он владел стихией земли и обладал великой тяжестью: наши заклинания становились бессильны в его присутствии, мы слепли и лишались сил, и он поражал нас. То существо, с которым я сражался сегодня ночью, было того же рода. Оно убило одного из моих товарищей. Я не лгу.

Дюваль снова фыркнул.

– Если я прожил так долго, то лишь благодаря тому, что не спешил верить каждой байке, которую рассказывает демон. Все это – явная фальшивка, измышленная ради того, чтобы покрыть своего хозяина.

Он отшвырнул свой бокал, встал и исподлобья обвел взглядом собравшихся.

– Но даже если это и в самом деле голем, это ничего не меняет. Очевидно, что департамент внутренних дел утратил всякий контроль над ситуацией. Посмотрим – возможно, мое учреждение справится с делом лучше. Я буду просить аудиенции у премьер-министра, чтобы говорить с ним на эту тему. До свидания.

И он направился к двери, вытянувшись по струнке, поскрипывая кожаными сапогами. Никто не произнес ни слова.

Дверь захлопнулась. Госпожа Уаитвелл не шелохнулась. Лампы-трубки на потолке озаряли ее лицо беспощадным белесым светом, отчего оно еще более обычного походило на лицо трупа. Госпожа Уаитвелл задумчиво погладила свой острый подбородок. Длинные ногти, скользя по коже, издавали слабый царапающий звук.

– Здесь все надо очень тщательно продумать, – сказала она наконец. – Если демон говорит правду, мы получили весьма ценные сведения. Но Дюваль со своими сомнениями тоже в чем-то прав, хотя он и говорит это из чистого желания принизить наши достижения. Создание голема – дело чрезвычайно сложное, граничащее с невозможным. Тэллоу, что вам об этом известно?

Министр поморщился:

– Слава богу, очень мало, мадам. Это такая примитивная разновидность магии, в нашем просвещенном обществе ею никогда не занимались. Мне никогда даже в голову не приходило в это вдаваться.

– А вам, Мэндрейк?

Натаниэль прочистил горло – он всегда был рад случаю продемонстрировать свою эрудицию.

– Для этого, мэм, волшебнику необходимы два могущественных артефакта, – уверенно начал он, – каждый из который имеет свою особую функцию. Во-первых, нужен пергамент с текстом заклинания, которое оживляет голема. После того как тело вылеплено из речной глины, этот пергамент вкладывается в рот голема и оживляет его.

Его наставница кивнула:

– Именно так. Это то самое заклинание, которое считалось утраченным. Чешские мастера так никогда и не записали своей тайны.

– Второй артефакт, – продолжал Натаниэль, – это особый кусок глины, созданный с помощью отдельных заклятий. Он помещается во лбу чудовища и помогает фокусировать и направлять его силу. Он действует как следящее око для управляющего волшебника, примерно так, как и описывал Бартимеус. Это позволяет контролировать создание с помощью обычного хрустального шара.

– Верно. Итак, если ваш демон говорит правду, нам следует найти кого-то, кто сумел раздобыть и глаз голема, и оживляющий пергамент. Кто бы это мог быть?

– Да никто! – Тэллоу сцепил пальцы и хрустел ими так громко, точно из ружья палил. – Это же абсурд! Этих предметов больше не существует. Демона Мэндрейка следует подвергнуть Испепеляющему Пламени. Что же до самого Мэндрейка, мадам, то ответственность за эту катастрофу целиком лежит на нем!

– Похоже, вы чересчур уверены в своих познаниях, – заметила пантера, громко зевая и демонстрируя внушительные клыки. – Да, конечно, когда пергамент вынимают изо рта голема, он рассыпается в прах. И, согласно условиям заклинания, чудовище после этого обязано вернуться к своему хозяину и снова обратиться в глину, так что тела тоже не остается. Однако глаз голема при этом не уничтожается. Его можно использовать многократно. Так что один из них вполне мог бы очутиться и здесь, в современном Лондоне. А чего это вы такой желтый?

Тэллоу уронил челюсть от возмущения.

– Мэндрейк! Держите эту тварь под контролем, или я заставлю вас отвечать за последствия!

Натаниэль поспешно спрятал ухмылочку.

– Да. мистер Тэллоу. Молчать, раб!

– Ах, простите, пожалуйста!

Джессика Уайтвелл подняла руку:

– Невзирая на свою наглость, демон прав по крайней мере в одном. Глаза голема действительно существуют. Я сама видела один, два года тому назад.

Джулиус Тэллоу приподнял бровь.

– В самом деле, мадам? И где же?

– В коллекции человека, о котором у всех нас есть причины помнить. Саймона Лавлейса.

Натаниэль слегка вздрогнул; по спине у него пробежал холодок. Это имя все еще имело над ним власть. Тэллоу же только пожал плечами:

– Лавлейс давно мертв.

– Я знаю…

Вид у госпожи Уайтвелл сделался весьма озабоченный. Она развернула свое кресло в сторону другого пентакля, похожего на тот, в котором сидела пантера. В комнате было несколько пентаклей, и каждый из них чуточку отличался от остальных. Волшебница щелкнула пальцами, и в пентакле тотчас появился джинн – на этот раз полностью в медвежьем облике.

– Шубит, – сказала она, – посети сокровищницу артефактов под зданием госбезопасности. Найди коллекцию Лавлейса и просмотри ее всю. В коллекции, в числе прочего, должен находиться резной глаз из обожженной глины. Доставь мне его, срочно.

Медведь присел на лапах, подпрыгнул – и пропал.

Джулиус Тэллоу одарил Натаниэля елейной улыбочкой.

– Вот какой слуга вам нужен, Мэндрейк! Не юлит, не болтает без дела. Повинуется, не задавая вопросов. А от этой языкастой змеи я бы на вашем месте избавился, и как можно скорее.

Пантера вильнула хвостом:

– Эй, друг, у каждого свои проблемы! Ну да, я чересчур болтлив. А ты зато смахиваешь на поляну лютиков в костюме.

– У изменника Лавлейса была чрезвычайно любопытная коллекция, – размышляла вслух госпожа Уайтвелл, не обращая внимания на возмущенные вопли Тэллоу. – Глаз голема – лишь один из нескольких примечательных предметов, которые мы конфисковали. Было бы небезынтересно изучить ее теперь…

Раздался хруст лохматых суставов, и в центре пентакля вновь бесшумно приземлился медведь. Лапы его были пусты, если не считать кепки, которую он по-прежнему смиренно мял.

– Во-во, именно такой слуга тебе и нужен, – заметила пантера. – Не болтает. Послушен. Абсолютно бесполезен. Вот погоди: сейчас выяснится, что он забыл, за чем его посылали.

Госпожа Уайтвелл раздраженно тряхнула головой:

– Шубит, ты видел коллекцию Лавлейса?

– Видел, мадам.

– Был ли среди находящихся в ней предметов глиняный глаз?

– Нет, мадам. Глаза не было.

– А был ли он среди предметов, перечисленных в инвентарном списке?

– Был, мадам. Номер тридцать четыре: «Глиняный глаз, девять сантиметров длиной, украшенный каббалистическими знаками. Назначение: следящее око голема. Происхождение: Прага».

– Можешь удалиться.

Госпожа Уайтвелл развернулась лицом к остальным.

– Итак, – сказала она, – глаз действительно был. А теперь исчез.

Щеки Натаниэля вспыхнули от возбуждения.

– Это не может быть случайным совпадением, мэм! Кто-то его украл и пустил в ход.

– Но разве в коллекции Лавлейса был оживляющий пергамент? – сердито возразил Тэллоу. – Разумеется, нет! Откуда же он тогда мог взяться?

– А вот это-то нам и следует выяснить, – сказала Джессика Уайтвелл. Она потерла свои тонкие белые ручки. – Джентльмены, ситуация изменилась. После сегодняшней катастрофы Дюваль потребует от премьер-министра расширить его полномочия за мой счет. Мне нужно немедленно отправляться в Ричмонд и приготовиться выступить против него. В мое отсутствие прошу вас, Тэллоу, продолжать организованное патрулирование. Несомненно, голем – если это голем – появится снова. Теперь я доверяю это вам одному.