– Ничего, – ответила она. – Не страшно.

Нальто улыбнулся и уселся рядом. Нитмайя потеснилась, чтобы дать ему место.

Вблизи молодой маг выглядел вовсе уж не солидно: соломенные вихры торчат во все стороны (складывалось впечатление, что он сам их подравнивал, причем не глядя в зеркало), улыбка до ушей и веснушки на носу. Куда ему до сдержанно-величественного Джамдира!

– Тяжело вам пришлось? – спросил Нальто, доставая ложку из рукава и принимаясь за еду – Нитмайя подвинула ему котелок. Воины ели из своей посуды, а им с Шурой досталось выскребать котел.

Тут только Шура сообразила, что он, скорее всего, сбежал от Джамдира. Шутка ли: только что ты возглавляешь отряд, а вдруг является некто годами постарше и куда как авторитетнее, и вот ты уже на положении мальчика на побегушках… Она даже посочувствовала молодому магу.

– Да нет, не особенно, – ответила она. – Ну то есть голодно, конечно, но ничего смертельного…

– Ага, те зверюги тебе не опасными показались? – хмыкнула Нитмайя.

– Какие зверюги? – заинтересовался Нальто.

Пришлось рассказать ему о том, как Избранный устремился на выручку пленной девице, на поверку оказавшейся каким-то чудищем.

– А, слышал, – поморщился маг. – Это перевертыши озоруют. Так-то они ничего, мирно живут, в лесу охотятся, и всё. А теперь дичь повыбили: на полях работать некому, деревни только охотой и живут, – ну а им куда деваться? Уж перевертыши-то сроду землю не возделывали… Кто-то откочевал, кто-то к людям поближе подался, а кто остался, тот уж выживает, как может…

– На живца ловят, – хмыкнула Нитмайя. – Интересно, долго б они дожидались, пока кто из деревни тем путем пройдет? Девка бы изревелась!

– Да они не ждали, – просветил Нальто. – Это их любимая штука: видят, путники, явно не местные, про повадки перевертышей вряд ли знают… Ну и ладят быстренько ловушку, вдруг кто попадется!

– Ну, почти попались, – сказала женщина со смешком. – Едва Избранного не лишились! Цапнула бы вот эта девка его за горло, и всё…

– Повезло, что не цапнула, – вздохнул юноша. Кашу они доели, но видно было, что уходить ему не хочется. Наверно, Джамдир очень уж донимал речами.

– А можно спросить? – подала голос Шура.

– Спрашивай, конечно, – явно обрадовался Нальто.

– Джамдир говорил, что настоящее имя называть нельзя, – сказала она, – а вы назвались, как он, полностью… Это ничего? Вдруг кто чужой услышит!

– Да кому я нужен! – улыбнулся Нальто. – И потом, мне не верится в такие сказки. Рассказывают их немало, но ни разу я не встречал очевидца того, чтобы кого-то сумели околдовать, вызнав настоящее имя…

– А еще вопрос можно? – поинтересовалась Шура и, дождавшись кивка, продолжила: – Я вот никак не пойму, в чем разница между тёмной и светлой магией?

– А что же ты Джамдира не спросила? – поинтересовалась Нитмайя, тоже понявшая, отчего это Нальто жмется к их костру. – Столько времени шли…

– А он очень умно объясняет, – сказала Шура, – я не понимаю. Вот, может, господин Чез попроще скажет?

– Давай без «господ», – усмехнулся тот. – Имени с меня довольно, не дослужился я еще до господина… – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Ну, в чем разница… Да, знаешь, в сущности, нету её. Говорят, тёмная магия – изначальная, она раньше всего на свете была, раньше даже, чем люди появились. Она от корней мира идет, из самой глубины, из темноты – потому и тёмная. А еще потому, что никто и не знает наверняка, на что она на самом деле способна. Может, когда-то знали, да забыли, и, наверно, это к лучшему, а то уж больно страшно делается, как подумаешь…

– А светлая? – спросила Шура.

– Погоди, я про тёмную не закончил, – поднял руку Нальто. – В общем, что она древняя, я сказал. И она… ну, как бы так объяснить, чтоб понятно было? В общем, если человек ею занялся, то магия будет в нём, целиком и полностью его займет, всё его существо. Вот почему Тёмные так часто с ума сходят: если не сумеешь эту магию удержать и подчинить, то она сама тебя подчинит, а тогда уж пиши пропало… – Он помолчал. – Еще говорят, что на самом деле пытаться ее подчинить и пробовать не стоит. Надо как-то впустить ее в себя и с нею сжиться, чтобы она текла сквозь, только это далеко не все умеют. Разве что самые старинные семьи вроде Тао Гарти или тех же Нан Кванти…

– А Джамдир говорил, Нан Кванти ненормальные, – припомнила Шура. – Нитмайя тоже говорила… Не вяжется что-то!

– А чего не вяжется? – буркнула женщина. – Все Тёмные безумцы…

– Наверно, безумцем можно назвать каждого, кто начинает заниматься магией, – улыбнулся Нальто. Улыбка у него была хорошая, добрая, и ее ничуть не портило отсутствие переднего зуба – вышибли, должно быть, когда-то. – Мы все чуть-чуть не от мира сего… Хотя нет, не так!

– Вы о чем? – заинтересовалась Шура. Этот парень ей нравился, он не разглагольствовал, как Джамдир, а излагал, кажется, собственные измышления, и это было куда интереснее зазубренных истин!

– Маги как раз куда больше в этом мире, чем обычные люди, – весело сказал юноша. – Я же говорю – магия идет из самых глубин, от корней. И когда ты касаешься этих корней, то многое начинает видеться совсем иначе, чем раньше!

– Это вы про тёмную магию говорили, – напомнила Шура. Становилось всё интереснее.

– Ну… про любую, на самом деле, – немного смутился Нальто. – Магия воздействует на суть вещей и явлений, и нельзя стать магом, не понимая этой самой сути… Я совсем путано объясняю?

– Да нет, пожалуй, – подумав, решила Шура, – пока понятно. Вы говорите, а если я запутаюсь, тогда скажу!

– Ладно… – Юноша сел поудобнее, подобрав под себя длинные ноги. – Знаешь, меня взяли в обучение семи лет от роду. Вообще-то надо раньше начинать, но я в такой глухомани рос, где читать-то мало кто умел, куда уж там магии обучаться! Но повезло: проезжал мимо отряд с магом во главе, он меня заметил и с собой увез. Ух, как я ревел, когда меня от мамки забирали!

– А она? Тоже? – не удержалась девочка.

– Ну так… – пожал плечами Нальто. – Ей чего? Еще семеро по лавкам, все парни, я младший. Да еще не шибко здоровый был, всякую зиму болел. Ей же еще заплатили щедро, так что она не особенно убивалась. Но не о том речь! Меня тот маг еще по пути учить начал, проверять, на что я годен. И вот тут я уж и про мамку забыл, такое открылось! – Он снова заулыбался. – Раньше-то смотришь на дерево – ну дерево и дерево, чего в нем такого? А если смотреть правильно, то увидишь… Ну вот, снова не знаю, как объяснить! В общем, ты и семечко видишь, из которого оно выросло, и росточек зеленый, и как по жилочкам сок бежит, и всё остальное. И так это здорово, что просто слов никаких нет!

Шура невольно улыбнулась в ответ. Похоже, Нальто очень нравилось то, чем он занимался. Вот он как раз подходил на роль светлого мага куда больше Джамдира. Тот был какой-то слишком уж… официальный и важный, а Нальто сейчас просто светился от радости.

– Ну а когда научишься видеть, – продолжал он, – тогда можно начинать учиться и воздействовать на то, что видишь. Потихоньку, полегоньку, чтоб беды не наделать. Ну и прочее всякое… Боевые-то заклятия самые простые, там думать особенно не нужно, сила только нужна, а я тут подкачал. Мне больше нравится вот с растениями возится. Хочу такую рожь вывести, чтобы можно было по два урожая с одного поля за лето собирать, но это мне еще учиться и учиться… А пока война, – вздохнул он, – учиться толком некогда.

– А мы пока по Тао Гарти шли, – ввернула Шура, – слышали, что там как раз по два урожая и собирают.

– Знаю, – погрустнел Нальто. – Только у них иначе. У них рожь вообще многолетняя. Представляешь?

– Не очень, – созналась Шура.

– И другое всякое тоже, – не слушал ее маг. – Вот придумали же люди!

– А еще, – перебила девочка, – говорили, что там почти всякий что-то умеет. Ну, колдовать, в смысле…

– Да? – удивился юноша. – Не слышал… Может, это на них так близость к хозяевам действует? Тёмная магия – она такая…