– Тихо! – шикнула она на Сашу и пригнула его к земле. Потом осторожно отвела ветку и выглянула наружу.

По дороге, что шла мимо деревни, приближались трое всадников. Шура почувствовала неприятный холодок в животе – все верховые были одеты в черное, и направлялись они аккурат к их укрытию…

Что делать? Бежать? До оврага недалеко, но всадники живо их нагонят! А если они маги, тогда и вовсе… Отсиживаться, надеясь, что не заметят? Только это и оставалось!

– Молчи, – велела она Сашке. – Ни звука! А то сама задушу!

Девочка снова выглянула: всадники остановились у ворот крайнего двора.

– Дядька Брон! – позвал один из них. Голос оказался на удивление звонким. – Дядка Брон, ты там спишь, что ли?

– Не сплю я, не сплю! – раздалось в ответ, заскрипела калитка, на улицу вышел невысокий кряжистый мужичок с ухоженной сивой бородой. – Чего пожаловали, а?

– Да так, проведать, – усмехнулся всадник, снимая шлем. Шура пригляделась, удивилась: у него оказалось совсем молодое, веселое лицо, взмокшие под шлемом рыжие вихры стояли дыбом. И конь у него тоже был солнечный, рыжий… – Как сам-то? В порядке?

– Да уж не жалуюсь, – проворчал дядька Брон. – Нешто случилось что?

– Может, и так, – сказал парень. – Ты поглядывай. Говорят, Светлые какую-то пакость к нам запустили, вот, патрули усилили.

– Хорошо, что предупредил, – степенно кивнул мужичок. – Я уж и так в оба глаза смотрю, а теперь, глядишь, и третий откроется!

Все четверо рассмеялись, видно, это была шутка, понятная только им.

– Жех, ты, что ли? – вгляделся мужичок в лицо второго всадника, на вороном. Тот был коренаст, не слишком красив, но в целом достаточно приятен собой. – Откуда взялся?

– Да откуда, – ответил тот, – отработал своё, расчет получил, да и вернулся!

– Хорошо заплатили-то?

– Как обещали, – ответил парень. – Еще за усердие накинули. На обзаведение хватит, как жениться соберусь…

– А где дочки-то твои? – вкрадчиво спросил третий всадник. Конь у него был серый в яблоках, а лица его Шура рассмотреть не могла.

– И правда, дядька Брон, – заинтересовался рыжий. – Ты за ними чего не приглядываешь?

– А чего за ними смотреть, – пожал тот плечами, – девки разумные. Стирать на речку пошли!

– О как! – всадники переглянулись, и рыжий, видно, старший между ними, заключил: – Ну так и мы поедем, дядька Брон! Коней напоить надо, да и…

– Но, но! – погрозил мужичок парням. – Не очень-то расходитесь! Будет внучок рыжим, сразу пойму, кому рыло начистить!..

– Да мы ж шутя… – миролюбиво протянул предводитель и тронул коня. За ним потянулись остальные, и маленький отряд проехал мимо.

– Чтоб вам, неслухи! – сплюнул дядька Брон, потом усмехнулся, покачал головой, махнул рукой и пошел обратно на двор.

Дождавшись, пока всадники скроются из вида, Шура потянула Сашу за руку.

– Пошли, – сказала она. – Видел? Дядька вроде не злой. Вдруг подаст что…

– Что мы, как нищие… – протянул тот.

– А ты думал, Избранному всё на золотом блюдечке подносить будут? Икру там или пирожные? – фыркнула Шура. – Размечтался! Идем, говорю… И очки сними!

– Но я без них…

– Снимай, говорю! – девочка сдернула очки с носа приятеля и сунула к себе в карман. – И помалкивай!

Мужичок колол во дворе дрова, и пришлось трижды пройти мимо ворот, чтобы он, наконец, приметил ребят.

– Эй, пострелята! – окликнул он, разогнувшись. – Вы чьих будете?

– Ничьих, дяденька, – отозвалась Шура. Она успела наслушаться, как деревенские разговаривают с важными персонами и постаралась скопировать их тон. – Мы свои собственные!

– И куда ж вас несет, своих собственных? – явно заинтересовавшись, дядька Брон подошел к забору.

– Да мы и сами не знаем, – созналась Шура. – Ищем мы…

– Чего ищете-то? Лучшей доли?

– Да куда там! – ответила девочка, отчаянно стараясь не переигрывать. – Родителей ищем и старшего брата… К нам, понимаете, пришли… воевать, в общем, пришли. Деревню сожгли, – припомнила она рассказ Нитмайи, – а нам повезло, в лесу мы были. Вернулись – а там пепелище. Кто успел спрятаться, сказали, те, чужие, пленных много угнали. Вроде и наши родители с братом там были! Ищем теперь: даже если их рабами взяли, так нам с ними лучше, чем на дороге одним! Вот брат мой, он слепенький почти, куда я с ним?…

Шура ткнула Сашу в бок, чтобы подтвердил, и он скорбно кивнул.

– Давно ищете-то? – вдруг смягчился дядька Брон.

– Прилично, – ответила Шура. – А вы не видали?

– Нет, в наши края давно уж никого не приводили, – ответил тот. – Да заходите вы, чего через забор перекрикиваться! Давайте, сюда вот… Мать! – окликнул он. – Мать, молочка вынеси холодного! И чего пожевать! Есть небось хотите? – обратился мужичок к ребятам.

Оба поспешно закивали.

– Ну, сейчас… садитесь вон под яблоню, – велел он.

На пороге дома показалась женщина – немолодая уже, но статная и удивительно красивая. В одной руке она несла запотевшую крынку, в другой – корзинку с какой-то снедью.

– Всю босоту прикармливаешь, – сказала она мужу беззлобно, передавая ему припасы. – Скоро во дворе от бродяг не протолкнуться будет!

– Это во мне босяцкое детство говорит, – отмахнулся он. – Ты б лучше о том думала, что делать, если Ирха в подоле принесет!

– Чего это Ирха-то? – нахмурилась женщина.

– А того, что она к рыжему Ришу неровно дышит, – пояснил мужичок, роясь в корзинке. – Другие-то так, хи-хи да ха-ха, а эти как приклеились!

– Ну, пускай женится на ней, – пожала та плечами.

– Женится! Сдался такой жених – никогда дома нет!

– Ничего, возьмет расчет, станет работать, – постановила женщина. – А нет, и пёс с ним. Внука вырастим, работником будет. Риш парень крепкий, дети у него хорошие должны выйти! Хватит уж болтать, корми своих беспризорников, горе моё…

Она ушла в дом, а дядька Брон сунул ребятам по пирогу, поставил наземь крынку, велел:

– Жуйте давайте!

Они и жевали – пироги оказались вкусные, с чем-то вроде капусты и, кажется, даже с мясом. Молоко было ледяное, видно, из погреба. По такой жаре даже Саша, молока не терпевший, отхлебнул немного.

– К нам-то никого не приводили, – рассуждал тем временем мужичок. – Вам, ребятки, как бы не к рудникам идти надо! Там, может, найдете…

Рудники! Они переглянулись – ясно, рабов гонят в рудники, вкалывать, пока не умрут, а там новых пригонят!

– А то пристройтесь где и подождите, – просвещал Брон, – может, выйдут скоро.

– Как это? – удивилась Шура и взяла третий пирог. Сидеть под яблоней, вытянув ноги и привалившись спиной к шершавому стволу, было так хорошо, что она совсем позабыла – надо побыстрее возвращаться! Уютно гудели пчелы на каких-то цветах под окном, шелестел ветерок в ветвях, полосатая кошка прокралась куда-то…

– Ну, как… А, откуда ж вам знать! – Мужичок махнул рукой. – Ну, мне уж поверьте. Я ж тоже из рабов буду…

– Как так? – изумились оба, и дядька Брон не без удовольствия поведал свою историю.

В плен его взяли пятнадцати лет отроду, угнали невесть куда, во владения Тао Гарти, как он потом узнал, в страшные рудники, о которых в его родном Ран-Тау ходили страшные сказки, и откуда никто не возвращался живым! Только действительность оказалась удивительней любой сказки. Работайте как следует, сказал старший надсмотрщик, тогда через три года выйдете на свободу. А будете вовсе хорошо вкалывать, так еще и на прожитие заработаете! Не поверили, переглянулись да и стали тянуть лямку, не особенно надрываясь. Халтурили, пока надсмотрщик хлыстом не погонял, проще говоря. А Брон, тогда еще не дядька, а молодой парень, пораскинул мозгами да и решил: чего не бывает! Так и так помирать, а вдруг чудо?

Только надеждой на чудо он и протянул эти три года, работал честно, лучше многих, рудничное начальство его отличало, в пример ставило, не наказывали даже, да и за что? А потом сказали – так, мол, и так, свободен, Брон. Хочешь, оставайся, теперь уже за деньги работай, а хочешь, иди на все четыре стороны. И знак дали, что он свободный (тут мужичок закатал рукав и показал впечатанный в кожу руки замысловатый значок вроде татуировки), и даже немного денег – жить первое время. Сказали, заработал.