– Это не отменяет таинственности, – сказал Маккинби. – Да куда ты все смотришь? А! Скромница Эстер решила все же вылезти из раковины и побыть девушкой, а не Диггори Кеннетом? Боюсь, после этого ее романчики не получат одобрения папеньки!

– А вы в самом деле критик? – спросила Майя. – Или все же писатель?

– И то, и другое, – улыбнулся Дэйв. Улыбка у него была хорошая – искренняя и чуточку заговорщицкая. – Я пишу понемногу, вечно пребываю в творческом поиске, ну вы понимаете – муки непризнанного гения. Чепуху я пишу, одним словом, полнейшую, и ее вполне резонно отклоняют издательства. Даже журналы отклоняют! А под маской Острослова я читаю ту чепуху, что написали другие. Ну и пишу отзывы… За них, кстати, недурно платят. Но то, что Эстер – это Кеннет, мне бы и в страшном сне не приснилось!

– А вы не опасаетесь, что я выдам вашу тайну? – поинтересовалась девушка.

– Выдавай, – Дэйв пожал плечами и откинул челку со лба. – Присутствующие и так в курсе, а прочие не поверят, что зануда Маккинби с его описаниями природы и мухи на стекле как метафоры бренности бытия – одно лицо с Острословом. Доказательств-то нет.

Маска разгильдяя ненадолго соскользнула, открывая истинное лицо неглупого и ироничного мужчины.

– Удобная позиция, – согласилась Майя и перехватила отчаянный взгляд Нолана. – Хм, мистер Маккинби…

– Для тебя просто Дэйв, кузиночка.

– Дэйв, вы не могли бы пригласить Эстер?

– Я похож на извращенца?

– Ни в коей мере, – прямо сказала она, – просто мистер Нолан не может от нее отделаться, а…

– Понял, – сказал Дэйв и ухмыльнулся. – Поставлю-ка я, пожалуй, танго. Интересно, как эта сушеная рыба будет его танцевать!

– Сделайте одолжение, – улыбнулась Майя в ответ.

Ее расчет оказался верным: после короткой ротации, явно организованной Дэйвом, Нолан оказался напротив и был вынужден пригласить девушку на танец, когда она бесцеремонно протянула ему руку. Сам-то бы явно не решился, подумала она, хотя очень хотел.

Молчал он, правда, как проклятый, зато танцевал отменно. «Если обучился танцам в такой глуши, мог бы и риторикой заняться», – с досадой подумала Майя, когда сменилась мелодия и ее пригласил Джон, которого после выпитого потянуло на подвиги. Он тоже был неплох, но разве в этом дело?

– А вы очень недурны, мисс, – произнес тот, прижимая девушку к себе чуть крепче, чем то позволяли приличия, и дохнул ей в лицо запахом коньяка.

В нескольких шагах от них Дэйв вдохновенно кружил Эстер, которая двигалась неожиданно откровенно и артистично.

Вот после особо удачного па Дэйв широко улыбнулся партнерше, пошутил, она засмеялась…

И парочку заслонила широкая спина мистера Нолана, который вел в танце Хелен.

– Вы тоже неплохо танцуете, – вежливо ответила она, отодвигаясь, насколько позволяла скромная площадка.

– Если бы вы знали, как я хорош кое в чем ином, – прошептал он, упорно пытаясь притиснуть Майю к себе.

– Думаю, я проживу без этого знания. Благодарю, мистер Огден. Мистер Огден?

– Я вас не отпущу, – сказал он, – еще один тур, и это самое малое, на что я рассчитываю!

– Отпустите немедленно! – приказала Майя, но он держал крепко, и она поняла вдруг, что Огден уже совсем пьян. – Вы ведете себя непристойно!

Она видела краем глаза, как дернулся Нолан, как поспешила к ним Хелен, но сделать они ничего не успели: Огден полез целоваться. Ну а на это у Майи была одна реакция…

– Вы убили его! – вскрикнула Хелен, когда жених свалился ей под ноги. – Боже мой! Сколько крови!

– От разбитого носа еще никто не умирал, – наконец подал голос Нолан, хладнокровно осмотрев пострадавшего. – И разбитой губы. Хорошо, зубы целы.

Он покосился на Майю.

– Подайте носовой платок, сэр, – попросила она. – Нужно вытереть кровь, не то камни в кольцах придется чистить у ювелира.

«Вот это удар!» – читалось в глазах Дэйва.

«Да уж…» – явно подумал Нолан и подал мисс Тагор чистейший носовой платок. Сам гладил.

– Отстань! – вдруг с досадой отмахнулся Джон от невесты – та пыталась поднять его на ноги. – Я сам дойду!

– Куда ты? – встревожилась она, когда он с трудом встал и, пошатываясь, побрел к французскому окну, ведущему в сад.

– Воздухом подышу! – огрызнулся Джон и с силой дернул за ручку, заставив стекло задребезжать. – Один!

Он вышел, а Хелен прикусила губу и отвернулась…

– Ну что, еще потанцуем? – спросила Бэйби, чтобы нарушить гнетущее молчание.

– Я могу поставить что-нибудь повеселее, – предложил Дэйв. – Как насчет чарльстона?

– А шимми тут найдется? – оживилась Бэйби.

– А, ну да, ты же американка, – хмыкнул Дэйв. – Да, по-моему, я где-то видел пластинку Гилды Грей.

– Давай поищем! – обрадовалась она.

«Они будто не разговаривают, а играют в теннис, отбивают подачи одну за другой, – подумала Майя, возвращая мистеру Нолану его платок. У того вздрогнули ноздри, будто он принюхивался к оставшемуся на вещи запаху. – Как это глупо выглядит!»

Словно услышав ее мысли, Хелен вздернула голову и произнесла ровно:

– Пожалуй, мне на сегодня хватит. Пойду к себе.

Она вышла, держа спину неестественно прямо.

– Нам тоже пора, – буркнул Тоби. – Пойдем, Барбара.

– Пфе, – фыркнула девушка, – надо же, как официально.

– Барбара! – повторил он с нажимом и протянул руку. – Идем, я хочу с тобой побеседовать. Наедине!

Она пожала плечами, но последовала за женихом.

Дэниел сослался на усталость (он и правда выглядел совсем больным), Фионе давно пора было спать. Мистер Нолан скромно сообщил, что ему завтра рано вставать и ехать по делам, откланялся и был таков. Ну а Лили так и не вернулась из сада.

В общем, когда Дэйв отыскал нужную пластинку, из гостей остались только Майя и Эндрю.

– Потанцуем? – предложил Дэйв, когда в гостиной раздались первые такты.

– Я – пас, – хмыкнул Эндрю, наливая себе вина. – Танцую я неважно.

– Тогда у тебя, кузиночка, остался лишь один партнер, – пожал плечами Дэйв.

– Благодарю, – вежливо ответила Майя, – но это больше похоже не на танец, а на брачные пляски горилл.

– Выпьете чего-нибудь? – предложил Эндрю, полуобернувшись, и неловко задел свой бокал. – О, черт!

Он уставился на расплывшееся на брюках пятно, потом неловко попытался оттереть его салфеткой.

С некоторым трудом он поднялся и сказал смущенно:

– Я на пять минут.

И, чуть пошатываясь, вышел из гостиной.

– По-моему, ему уже хватит, – заметил Дэйв, проводив его взглядом. Сам он пил, практически не пьянея, видимо, сказывалась богемная закалка.

Майя лишь пожала плечами. Какое ей дело до всех этих людей?

Они молча слушали музыку («Неплохое сопрано!» – заметил Дэйв и снова умолк), когда в холле раздался вопль и грохот.

Дэйв бросился вон из комнаты, Майя пошла следом и едва не налетела на него, так резко он остановился.

У подножия лестницы скорчился Эндрю…

А наверху захлопали двери, в коридор выглядывали потревоженные шумом гости.

– Он умер? – поинтересовалась Майя спокойно.

Видеть мертвецов ей доводилось, и не раз, и сейчас ее больше волновали последствия.

«Надеюсь, полиция не опечатает дом», – подумала Майя и машинально подняла голову. На балюстраде, вцепившись в перила, замерла Фиона, не отводя огромных глаз от тела внизу.

Эндрю застонал и, открыв глаза, завозился, пытаясь сесть.

– Лежите смирно! – приказала Майя, опускаясь на колени рядом с ним и, нахмурившись, попросила в пространство: – Эй, кто-нибудь, вызовите врача!

– Сейчас, – откликнулась миссис Донован и направилась к телефону.

– И полицию! – хрипло потребовал Эндрю, попытался опереться на левую руку и грубо выругался. – Меня столкнули! Меня убить хотели!

– Я сказала – лежать! – велела Майя, прижав его коленом, чтобы не трепыхался. Не закричал – значит, ребра целы. – Сдается мне, у вас рука сломана. Что-то еще болит? Или, быть может, голова кружится?

– Нет, – он покачал головой, поморщился и потер лоб. – Так, стукнулся. Только нога еще…