Девушка кивнула и больше ни о чем не спрашивала. А на перроне тем временем и впрямь поднялась суета: кого-то ловили, а Генри только молился всем известным ему богам, чтобы фальшивого – а может, и настоящего – карманника пытались изловить как можно дольше, чтобы им с принцессой хватило времени сесть в вагон, чтобы огневоз тронулся и унес их подальше от Тиммахина…

Проводник взглянул на билет – два лица, как и обозначено, – недовольно смерил взглядом Звона и Грома: псы приветливо завиляли хвостами, зная, что нужно вести себя примерно… Надорвал билет и пропустил всю компанию в вагон. Не общий, тоже слава всем богам: неизвестно, что наплела Мария-Антония главному по станции, чтобы им досталась эта клетушка в конце вагона для чистой публики. Может, сказала, что ей, девушке невинной, страшно путешествовать с толпой грубых мужиков в сопровождении всего лишь старого дядюшки… Генри не собирался задаваться вопросами. Главное, они в вагоне. Конечно, их еще могут ссадить, но это уже гадально.

Он выглянул в окошко: суматоха почти улеглась, мелькала в толпе долговязая фигура Турмая, шныряли туда-сюда его люди…

– Вы с ним знакомы? – подала голос принцесса.

– С Шелом? Да.

– Ему уже приходилось брать тебя под стражу?

– А?.. Нет, – рассмеялся Генри. – Нет… Просто ему по должности положено знать, кто и зачем прибывает в Тиммахин. Это ведь станция, да у переправы, мало ли что! И контрабандисты попадаются, и прочий люд…

– Но он говорил с тобой не как с человеком, которого подозревает в преступлении, – гнула свое Мария-Антония. – И он отпустил нас.

– Ему не нужны неприятности в городе, – повторил Генри слова Турмая. – Если б он меня арестовал… ну, ты же слышала, кто еще был на перроне. Всем я нужен, и вряд ли бы они стали ждать полицейского расследования.

– Что же, выходит, наши преследователи не доверяют наемникам, раз решили прибегнуть к такому ходу?

– Скорее, палят из пушки по воробьям, – хмыкнул Генри. – Если не наемники, так полиция, кто-то да сцапает добычу…

– И Турмай все же отпустил тебя, – констатировала Мария-Антония. – Он не похож на человека, относящегося к своим обязанностям спустя рукава, и ты не предлагал ему денег. Так почему же?..

– Он по отцу делакан, – сдался Монтроз. – Ну, я говорил, да ты и сама видела, он больше похож на сына равнин, чем на белого. И обычаи их Шел хорошо знает. А делаканы делакотам родня, даже по названию племени ясно. И я, стало быть, тоже родственник. Не очень близкий, вроде троюродного, но все же. И он за мной ничего вовсе уж мерзкого не знает, так что… – Он усмехнулся. – Шел умеет идти с собою на сделки: и покой в городе сохранить, и родственника выпустить, и никому из нанимателей поперек слова не сказать – на это он мастер!

Принцесса молчала, поудобнее устраиваясь на узкой лежанке.

– Полиция – это вроде стражи? – уточнила она. – А кому же она подчиняется, если, ты говорил, у вас нет единой власти, а лишь… корпорации?

– Им и подчиняется. – Генри снова выглянул в окошко. – Там сложно, я не вникал. В общем, все корпорации отчисляют какие-то деньги на содержание полиции. Считается, что та беспристрастна. Вранье, конечно… Решения принимаются большинством голосов – это если по серьезным вопросам. А по ерунде вроде того, объявить кого-то в розыск или там перекрыть какую-то дорогу на всякий случай, достаточно, чтобы трое членов совета корпораций проголосовало. А там уж… – Он махнул рукой. – Крупных-то не так много, но в совет входит уйма мелких, а те работают на остальных… В общем, не завидую я полицейским! Мало того, что приказы сыплются один другого хлеще, так и на местах работы полно. Они ведь за порядком должны присматривать: вот в Барри стрельбу устроили, так старине Шелу без разницы по идее, «ящерки» это или чьи-то там наемники, всех надо бы за шкирку да за решетку, до выяснения обстоятельств. Ну тут уж как устроится…

– Да, похоже, это сложная система, – задумчиво произнесла девушка, явно хотела спросить что-то еще, но огневоз вдруг вздрогнул всем своим огромным телом, раздался знакомый уже переливчатый клич – на этот раз в нем звучали печальные ноты: прощайте, мол, до новой встречи!

И тут же зарокотало под полом вагона, так что даже привычные псы взъерошились, застучало – сперва медленно, потом все быстрей и быстрей, и перрон за окном начал уплывать назад.

Принцесса высунулась в окно – Генри был настороже, чтобы успеть поймать ее, если вдруг начнет падать, – смотрела как завороженная на проплывающую мимо пеструю толпу, на здания складов и окраинные домишки, все быстрее и быстрее мелькающие снаружи, а потом город кончился и потянулась прерия, только невдалеке мелькала серебряная лента Майинахи…

– Мы сперва вдоль реки пойдем, – нарушил молчание Генри. – Потом река уходит круто на юго-восток, а мы двинем дальше. Попетляем сколько-то, а там вернемся к реке, переедем ее – это будет Кармелла. Оттуда совсем немного – и Портанс.

– А огневоз?

– А он опять пойдет вдоль реки до… – Генри нахмурился. – До Сичитаки, кажется, там вернется на эту сторону и поедет обратно. Ты не думай, это недолго. Меньше недели пути, я ж говорю, где пустая прерия или Территории, огневоз летит стрелой.

Он умолк, принцесса тоже не поддерживала разговор, и Монтроз сказал зачем-то:

– Если повезет, можем увидеть огневоз-призрак.

– Это как? – заинтересовалась девушка.

– Рассказывают, что на одном перегоне перед Кармеллой когда-то случилось крушение, – ответил Генри. – Много людей погибло, а все из-за того, что стрелку вовремя не перевели, вот огневоз с рельсов и сошел. И как нарочно, его тоув поспать лег, небыстро двигались-то… Теперь, кто часто ездит, поговаривают, будто ночью за огневозом пристраивается другой и гудки подает, торопит. Кто-то даже умудрялся в кабине мастера рассмотреть, потом сличили приметы – ну точно, погибший с того разбившегося огневоза. Но этот еще ничего, безобидный, просто никак до места назначения дойти не может…

– Бывают хуже?

– Бывают, – кивнул он. – В основном на Территориях. Но там и вообще много странного происходит. Я слышал, один огневоз пропал. Весь, целиком, со всеми людьми, грузом. Решили, что все-таки в ловушку угодил, долго потом пути проверяли, но ничего не нашли. А он возьми да объявись! Только не на том месте, где пропал, а на четыре сотни миль восточнее. И, – тут Генри усмехнулся, – через двадцать лет. Долго пассажирам пришлось доказывать, что это они самые и есть. Представляешь, какая волокита, особенно если вернулся муж, а жена уже второй раз замуж вышла? Или там за кем-то успели уже родственнички наследство поделить да поистратить…

– Да уж, – усмехнулась девушка. – А еще?

– Еще… – Мужчина задумался. – Да много баек. Тоже, говорят, на Территориях призрак встречается. Но идет не следом, а прямо лоб в лоб, выглядит как настоящий, и если мастер неопытный или просто трусоватый, то может по тормозам дать или вовсе огневоз с рельсов свести… А если не испугается, то встречный насквозь пройдет – его позади видно будет, как он несется куда-то. Должно быть, тоже когда-то крушение было, теперь разве упомнишь? Разное случалось, всем побыстрее надо, вот… то стрелку не переведут, то маршруты спутают…

– Удивительно… – произнесла принцесса, неотрывно глядя в окно и явно думая о чем-то своем. – Я и помыслить не могла, что можно путешествовать с подобной скоростью!

– Ха! – сказал Монтроз, довольный, словно это ему принадлежала заслуга изобретения огневоза. – Это ты еще не видала скорых огневозов! Наш по сравнению с ними тащится как улитка… А те летят – не разглядеть даже, ветер поднимают – аж уши закладывает и гром гремит! Но здесь мы их не увидим. Они восточнее ходят, там народ избалованный, неделя пути – это им много, надо, чтоб за день-другой до соседей добраться можно было!

– А по воздуху люди еще не научились летать? – серьезно спросила девушка.

– Я не слыхал, – так же серьезно ответил Монтроз. – Но, говорят, тоувы над этим работают. А ты бы хотела?..