– Свою прапрабабушку с портрета? – подсказала я.
– Хуже!
– Вспомни, как мы нашли в сундуках старинные платья, наряжались и представляли, будто попали в далекое прошлое, – предложила я. – Было очень весело!
– Вот именно потому, что я помню, как нелепо и смешно выглядела в той кошмарной одежде, я и не хочу надевать вот это! – фыркнула она и тут же сникла. – Но придется… К слову, Ина, почему платья разных цветов?
– Потому что, сударыня, это единственное послабление в правилах, – ответила служанка, раскладывая одежду на пустых кроватях. – Фасон должен быть один, но, согласитесь, вам и госпоже Делле, с вашими темными волосами, пойдет винно-красный, но вашу кузину он уничтожит!
– Да, действительно, – согласилась Лисса, взглянув на меня. – Хоть на этом спасибо. У нее и так нет ни единого шанса, но в зеленом она хотя бы будет выглядеть более-менее приятно…
– Можно подумать, ты первая в списке его величества! – огрызнулась я, но не могла не признать, что Ина права: с рыжими волосами не очень-то смотрится красное.
Вернее, можно подобрать оттенок, но для этого нужно потрудиться. Вряд ли здешним служанкам до таких мелочей! А темный, травянисто-зеленый тон мне и в самом деле пойдет, изумрудный был бы хуже. И на том спасибо!
Опущу, пожалуй, подробности нашего купания. Оно прошло быстро (Делла вновь осталась недовольна – она любила понежиться в горячей воде, но увы ей!), неуютно и даже, пожалуй, немного унизительно. Две крепкие служанки в сером, словно сомневаясь в нашей способности выкупаться самостоятельно, в мгновение ока отдраили каждую из нас жесткой мочалкой, как следует вымыли нам волосы, окатили напоследок из бадьи и растерли полотенцами, тоже очень жесткими, кожа после них так и горела.
А вот после так называемой ванны я оценила удобство старомодных одеяний: ни многослойных пышных юбок, ни корсетов в них не предполагалось, не нужно было тратить время на бесчисленные шнуровки, крючки и пуговицы… В таком простом наряде, под которым было всего лишь белье да тонкое нижнее платье, я чувствовала себя почти раздетой. Так и тянуло закутаться в плащ, и вовсе не от холода!
Однако я не могла не оценить идею: обычай обычаем, но ведь не помешает взглянуть на кандидатку в невесты без прикрас. Я имею в виду: без косметики, шиньонов, средств для укладки прически, а еще без всех тех ухищрений, что позволяют сделать талию тоньше, а грудь – больше и выше.
Нам с кузинами еще повезло: все мы были самого обычного сложения, не страдали ни чрезмерной полнотой, ни худобой, но я знавала женщин, утягивавших стан настолько, что едва могли дышать, не говоря уж о том, чтобы сделать хотя бы глоток воды!
– Спасибо, обувь оставили, – буркнула Лисса, когда Ина закончила подгонять платья по нашим фигурам и испарилась, сообщив, что ужин уже скоро.
– Не думаю, чтобы тебе понравилось ковылять в туфлях по моде многовековой давности, – усмехнулась Делла, рассматривая себя в карманное зеркальце. – Тем более таких, которые до тебя уже кто-то носил!
– Если не ошибаюсь, тогда дамы предпочитали обувь на очень высокой платформе, – вставила я, – чтобы не замарать подол нечистотами, которые текли по улицам, потому что канализацию еще не изобрели.
– Тесса… – Старшая кузина посмотрела на меня с укоризной. – Ну зачем же говорить о подобном перед ужином!
– Вы первые начали, – пожала я плечами.
Немодное платье мало меня волновало: раз надо так одеться, значит, надо. Отсылая меня сюда, отец от моего имени согласился со всеми здешними порядками и установлениями, а значит, я не имею права отступать от них. С другой стороны, его величество гарантировал всем девушкам защиту и неприкосновенность, и, увидев, как все устроено в этой части замка, я усомнилась в том, что мы сможем увидеть каких-то мужчин, кроме слуг, иначе как на смотринах. Правда, когда я сказала об этом, кузины подняли меня на смех.
– Не говори глупостей, – заявила Делла. – Вот увидишь, когда все съедутся, а Испытание начнется, станет намного веселее!
– Брр, как бы до того момента не сойти с ума от скуки! – содрогнулась Лисса. – Это что же, нам придется сидеть взаперти?
– Ина сказала, что гулять по коридорам можно, – напомнила я. – И общаться с другими девушками – тоже.
– С ума можно сойти, до чего интересное занятие…
– Но это действительно интересно, – осадила сестру Делла. – Мы даже не знаем, кто живет с нами по соседству! Но кто бы там ни был, нужно вести себя прилично и достойно.
– По одежде теперь не угадаешь, принцесса или совсем захудалая дворянка, – добавила я. – Придется присматриваться к манерам, к обхождению… И это может быть полезно. Иногда такие случайные знакомства приводят к самым неожиданным последствиям. Вдруг у знатной девушки есть брат, и вы сможете увидеться? А потом…
– Довольно фантазий, – попросила Делла. – Ты права, Тесса, но не забывай – и у стен есть уши. У этих – особенно, а потому не болтай понапрасну.
Я умолкла, потому что осознала – и впрямь наговорила лишнего. В том, что кто-то непременно станет подслушивать, я даже не сомневалась: иначе зачем селить нас вместе? Уж точно не из-за недостатка места! Наверняка надеялись на то, что девушки станут изливать друг другу свои чаяния и помыслы, но не всякая пойдет на это с новыми знакомыми (и еще угадай, в какой момент и где именно они заговорят о подобном), а вот с родственницами и подругами – вполне вероятно… Впрочем, если бы мы с кузинами на дух друг друга не переносили, то вряд ли стали бы выбалтывать друг другу сокровенные тайны! Хотя я и так не стану делиться с Деллой и Лиссой фантазиями. К чему мне их насмешки? Еще и разболтают своей матушке, а та – моим родителям, и поди докажи, что это просто выдумки, а не что-то более серьезное…
Ужин прошел в молчании. Ина принесла нам подносы и оставила в одиночестве.
Кормили здесь сытно и довольно вкусно, но без изысков, почти как дома.
– Будто никуда не уезжали, – проронила Делла.
– Не скажи, – фыркнула Лисса, налив себе воды из кувшина, – у нас… то есть у вас, Тесса, намного уютнее. И за столом прислуживают!
– Если к каждой гостье приставить троих слуг, придется построить еще один замок, – вздохнула я, сделав вид, будто не услышала намека на положение кузин.
Их матушка, старшая сестра моего отца, рано овдовела и вынуждена была вернуться под родительский кров с обеими дочерьми: финансовые дела ее пошатнулись со смертью супруга (а вернее, до нее, поскольку он наделал долгов). На счастье, они поладили с моей матушкой, а дедушке и отцу не было особого дела до дамских отношений – лишь бы их не впутывали и не тратили денег сверх меры.
Сама я оказалась средней из троих девочек, и мы с кузинами, можно сказать, дружили, но… Я и рада была бы забыть о том, что тетя с дочерьми живут у нас на положении бедных родственниц, да вот только дедушка не позволял. Ему очень не нравился зять, но бабушка убедила его, что он станет хорошей партией для дочери. Увы, дедушка оказался прав и теперь не уставал напоминать об этом, казалось, получая какое-то особенное удовольствие! Не сомневаюсь, будь жива бабушка, он выговаривал бы ей за то, что посмела настоять на своем, но, увы, она скончалась более десяти лет назад, а потому жертвой стала дочь.
Внучкам доставалось меньше – даже дедушка с его старомодным воспитанием понимал, что они не виноваты в поступках родителей и тем более его собственной супруги, – однако он всегда подчеркивал различие между мной и кузинами. Я была ребенком наследника, послушно и весьма удачно женившегося по выбору родителей, а они – детьми заблудшей дочери… Даже в малолетстве мы ощущали разницу в отношении, и если бы еще матери наши враждовали, не представляю, во что вылилось бы сосуществование под одной крышей! Но, повторюсь, они нашли общий язык, и это спасало нас, хотя и не избавляло от некоторой неловкости.
Наверно, будь у меня иной нрав, я приспособилась бы командовать кузинами, и они стали бы моей свитой, но сперва я была слишком мала и старалась подружиться с ними, как велел отец, а затем поздно стало что-либо менять. Да и не хотелось, признаюсь. Пускай мы не стали закадычными подругами, других у меня не нашлось: в нашей глуши девочек моего возраста почти не было, а те немногие, чье положение сравнимо с нашим, жили слишком далеко, чтобы наносить визиты хотя бы раз в месяц. Какая же это дружба – на таком расстоянии?
