– Слабость у этого типа к подворотням… – сказала Лэсси. – Хотя понятно: на открытом пространстве амулет действует намного хуже.

– Опять начитались каких-то трактатов?

– Конечно. Надо же понимать, с чем имеешь дело! Только все равно не угадаешь: вот взять сье Обри – она не заклинательница, в смысле, нигде не училась, но и то сумела дух призвать. И Дайсону от нее перепало.

– К чему вы клоните?

– Может, нет никакого амулета, а просто маньяк – такой же самоучка, как сье Обри.

– Этого еще не хватало… – простонал Килли. – Так. Стойте. Наступайте осторожно, тут повсюду…

– Кровь, кишки, дерьмо и сахар, – закончил из подворотни доктор Гутсен.

– П-почему сахар? – не поняла Лэсси.

– Понятия не имею, но он тут повсюду. И нет, Горти, не скалься, это не наркотики. Наркотики в таких мешках не носят, это раз. А два – я попробовал.

Зрелище впечатлило даже Дайсона, привычного ко всякому: в подворотне, похоже, дрались не жизнь, а на смерть. Убитый оказался здоровенным малым и, судя по всему, сопротивлялся отчаянно. В лужах крови высились горки подтаявшего сахарного песка из распоротого мешка – он валялся тут же.

– Посыльный, что ли? – спросила Лэсси, вовсе не зеленая, как подозревал Дайсон, а порозовевшая, как обычно, от любопытства. – Куда он тащил такой мешок с утра пораньше?

– Рановато для посыльных… – поскреб затылок Сэл. – Да и они такие заказы на тачках или даже машинах развозят, спина-то не казенная. И не по пятницам, это точно.

– Может, у кого праздник, понадобилось побольше на пироги с тортами и всякое такое? – предположил Килли.

– На пироги с тортами нужно еще молоко, яйца, масло, мука и много всякого. Думаешь, этот детина так и бегал бы туда-сюда целый день то с одним мешком, то с другим? Тут что-то другое, нутром чую. Да и не похож парень на разносчика, ты на наколки его посмотри!

– Да, расписной красавчик… Но это не тюремные и тем более не каторжные.

– И на бандитские не похожи, слишком… м-м-м… разноцветные. У тех обычно поскромнее и не во всю руку, а где-нибудь у локтя, например, чтобы своих опознавать. А этот, гляди, как украсился!

– Сэл, а он без документов? – встряла Лэсси.

– В том-то и дело. В одной майке – а с утра не сказать чтоб жарко, – тренировочных штанах и ботинках… очень стоптанных, кстати. И с мешком сахара. Карманов нет, в носках и под стелькой ничего не спрятано. Если и была сумка, ее убийца мог унести.

– Так может, он этот мешок где-то стянул и нес домой?

– Гм… – Сэл снова почесал в затылке. – Это вариант. Только где в такую рань ухитрился стибрить, вот вопрос?

Вопрос остался без ответа.

– А кто его обнаружил?

– Мусорщики, и то по случайности: бак вытряхивали вон у той лавочки. Света фар досюда хватало. Ну а издалека не разберешь, они и решили – лежит мешок с мусором, лень кому-то было донести до бака. Ну, и пошли забрать. Увидели, что тут лежит, – помчались к нам.

– Вон оно что…

Гутсен вдруг сказал:

– Э, а парень действительно дрался насмерть.

– Ничего удивительного, когда ты прешь себе домой краденый сахар, а тебе хотят печенку вырезать…

– Ему ничего не вырезали, остолоп! – повысил голос доктор. – Так… слегка надрезали.

Он был невысоким, кругленьким и с виду совершенно не опасным. Ну, все так полагали, пока не имели удовольствие повидать Гутсена в его вотчине, среди распластанных тел и изъятых органов, мурлыкающим под нос песенку и прихлебывающим горячую каффу. Кружку он мог поставить и на отчет, и на немытую рабочую поверхность – если там уже не оставалось ничего ценного для изучения, конечно.

– Что ж вы сразу-то не сказали? А почему?

– Почему не сказал или почему не вырезали?

– Второе, док… – простонал Сэл. – Он сам весь в кровище, подворотня в кровище, небо и Создатель в кровище, а вы говорите, что…

– Ему горло перерезали, потому и хлестало, как из свиньи, которую неумелый мясник забил.

Дайсон невольно вспомнил неудачливого свиновода Пэтси и ухмыльнулся.

– Судя по всему, парень еще какое-то время оставался в сознании и оказывал сопротивление. Во всяком случае, инструмент у нападавшего отобрал. – Гутсен продемонстрировал какую-то железку. – Видимо, он пытался схватить убийцу, лезвие угодило в ладонь… а руку наш погибший так и не разжал. Я еле вытащил.

– На ваши инструменты похоже… – пробормотал Килли, присмотревшись.

– Да, отменный скальпель, – согласился эксперт, опуская смертоносное лезвие в пакетик. – У меня точно такой же. И перестаньте на меня коситься! Фирма одна, но год изготовления разный! И вообще, мой – при мне, можете удостовериться.

– Ну что вы, док! Мы так… шутки шутим, – поспешил сказать Сэл.

– Неужели? Я будто не знаю, что ваш шеф проверял мое алиби по последним инцидентам!

Дайсон сделал вид, будто любуется каким-то жучком, решившим отведать дармового сахара.

– Позвольте, я попробую свести воедино то, что нам известно на текущий момент? – подняла руку Лэсси.

Дайсона умиляла эта ее манера. Может, девушка думает, что иначе ее не заметят?

– Валяйте, – буркнул Сэл.

– Рано поутру неизвестный молодой человек куда-то или откуда-то волок мешок сахара, когда его вдруг окликнули. А может, он сам зашел в эту подворотню с понятными намерениями, но тогда убийца должен был или идти за ним по пятам, или поджидать здесь. Но чтобы поджидать, надо знать, где окажется жертва в определенный момент времени, значит, мешки этот юноша таскал уже не впервые, а убийца наблюдал за ним не один день…

– Ну-ну, – неопределенно сказал Килли. – Дальше что?

– Думаю, убийца попытался усыпить жертву, как сделал это со сье Дани. Скажите, сьер Гутсен, можно сейчас установить, использовали какое-то подобное вещество?

– Сье, им воняет на всю округу, и если бы вы не зажимали свой хорошенький носик платочком, сами бы почувствовали!

– Ну вот, я не ошиблась, – удовлетворенно сказала Лэсси, но платок убрала в карман. – Значит, убийца попытался действовать по обычному сценарию, но что-то пошло не так.

– И я вам скажу, что именно, – откликнулся Гутсен. – Дозу не рассчитал. На такого быка нужно вдвое больше, чем на ту же сье Дани, если не втрое. Может, ненадолго в голове у него и помутилось, и он позволил завести себя в подворотню, но потом очнулся, и тут-то и полилась кровь!

– Ага… То есть он очнулся, вероятно, от боли, когда убийца сделал первый надрез, и начал отбиваться, – сказал Сэл. – Может, бестолково, но силой его Создатель не обидел.

– Мешок, – напомнила Лэсси. – Почти уверена, он попытался заслониться мешком, хотя бы на минуту, чтобы в себя прийти. Потому тот и порвался – лезвие воткнулось в него.

– Допустим… Потом парень ухитрился перехватить этот вот… инструмент и отобрать его у нападавшего. Но у того, очевидно, имелось еще кое-что. Странно только: почему он, расправившись с этим бедолагой, все-таки ничего у него не вырезал?

– Может, действие амулета заканчивалось? И люди на улицах уже появились, пора было смываться, – сказал Килли. – Или этот парень успел пару раз двинуть в тыкву противнику, а кулаки у него – сами видите… Дайсон, что ты сидишь? Проверь, тут только кровь убитого или еще чья?

– Собаки же не берут след, – напомнила Лэсси. – Из-за амулета и вообще…

– Ну так прежде убийца своими вещичками не разбрасывался, да и тела так рано не находили. Давай, Дайсон, подними задницу и поработай, чтоб тебе!..

«Я еще даже не завтракал», – мрачно подумал тот, встал и принялся обнюхивать мостовую, брезгливо поджимая лапы, чтобы не наступить в подсохшую кровь.

– Думаете, он вас понимает? – шепотом спросила Лэсси.

– Конечно, это же Дайсон. Док, дайте ему понюхать этот… инструмент.

Дайсон втянул ноздрями острый холодный запах смерти и металла, и крови… разной, это точно! И он принялся выискивать капли крови убийцы в лужах крови убитого… Вот! Вот цепочка капель, она ведет к выходу из подворотни, чуть за угол… И снова пропадает, так ее разэтак! А следы ног уже затоптаны зеваками, чтоб им провалиться, откуда их столько в такую рань…