— Это у Люка спрашивай.

— Так он и сказал! — Я помолчала. — Пап, слушай, а вообще странно так: он чистокровный волшебник, аристократ, магглов не выносит… а с тобой нормально общается. Это потому, что вы познакомились… ну… в том нехорошем месте?

— Наверно, — после паузы ответил он. — Как бы тебе объяснить… Я тогда уже обвыкся, знал, что можно делать, чего нельзя, куда соваться не стоит, откуда высовываться не надо, кому доверять, кому нет… все в таком роде. Да и то, знаешь… не всегда угадаешь. А этот вперся — сразу видно, ни хрена не понимает! Он ведь ненамного моложе меня, а казался салага салагой… Это теперь я знаю — он чистокровный волшебник, так что с обычными людьми даже разговаривать нормально не умел, все у него понты какие-то… А тогда я заметил только, что парень вот-вот угробится по собственной дурости. И хорошо, если только он сам! — Папа вздохнул. — Мне еще тогда подозрительным казалось: какой из него военный корреспондент, если он автомат от пулемета отличить не в состоянии?! Но потом почитал статьи: они ж почти все такие… за редким исключением. Да и начальство его вроде не замечало… наверно, поколдовал маленько. И все у него какие-то таинственные дела были! А я, дурак, Люка еще и прикрывал, когда он из лагеря ночью исчезал, пожрать подкидывал, он же паек экономить не умел совершенно, а у меня всегда заначка имелась… Хотя, — добавил он справедливости ради, — нам с тобой, Мэри, за эти мои добрые дела перепало немало бабла.

— Ты, пап, прямо поэт! — хмыкнула я.

— Ага. И еще перепадет, если тормозить не будем, — улыбнулся он. — Так к чему это я?

— Ты говорил, что прикрывал мистера Малфоя.

— Точно. Башка-то у него варит, живо сообразил, что надо меня держаться, как-то мы и сдружились. А вообще он быстро всему учился. Стрелял, правда, ужасно, но ему и не особо надо, в общем… И фотографировать кого-то отказывался наотрез. Я так думаю, фотокамера у него была либо фальшивая, либо эта… волшебная, — хмыкнул папа. — А вот интервью брал отлично, любого наизусть вывернет, его даже на допросы приглашали, было дело. Ну а потом он исчез…

— Вроде как погиб, да?

— Ага. Я еще, знаешь, жалел, что у меня ничего на память не осталось. Ни фотографии, ни жетона, ни хоть пуговицы завалящей… — Папа вздохнул. — Это я сейчас уже смекнул, что Люк всё начисто уничтожил и, подозреваю, память мне немного подчистил. Потому что тип, которого он на деньги кинул, тоже был волшебником. Мог и найти по следу, как собака по запаху. С меня, конечно, взятки гладки, но кто разберет, что они там умеют?

Раздался негромкий хлопок — это появился мистер Малфой.

— Добрый день, — вежливо сказала я.

Он кивнул и бережно поставил на стол большую чашу.

— Энди, — сказал он, — сейчас ты насладишься этим зрелищем… Все смотреть не надо, слишком долго, но ключевые моменты…

— Еще раз ты заглушку поставить забудешь… — негромко произнес папа. — Мы ребенка разбудили.

— Гм… — чуточку смешался тот. — Извини. Да, мисс, приношу вам искреннюю благодарность за… то дело. Такая оперативность и находчивость делают вам честь! Драко рассказал мне о вашем спектакле.

— Спасибо, сэр, но сценарий придумал Нотт, а дальше мы просто отрепетировали все как следует, чтобы прошло без сучка без задоринки, — ответила я. — Одна бы я, может, и справилась, но… до папы мне еще очень далеко.

— Однако вы уверенно идете по его стопам, — вздохнул Малфой. — Так, Энди, ты будешь смотреть?

— А мне можно? — спросила я.

Мужчины переглянулись. Малфой нахмурился, а папа, потерев подбородок, кивнул.

— Пускай смотрит. Это ведь и ее касается.

— Логично… Ну, давайте!

О! Это было лучше самого замечательного кино! Я будто взаправду попала в громадный зал, где шло слушанье дела об установлении личности некой особы и восстановлении ее… дальше было очень много заумных формулировок, а смысл сводился к следующему: доказать, что Ли-Энн Оук — это урожденная Лили Эванс.

Судя по кислым физиономиям заседающих, они в это не верили. Однако недаром мистер Малфой с папой столько времени готовили процесс, еще, наверно, уйму адвокатов и экспертов наняли! И точно: вот документы из гоблинского банка — статус крови подтвержден. Вот мастер Олливандер — он уверенно опознал палочку Лили Эванс и ее саму. Свидетели, свидетели… По-моему, Дамблдор и рад был бы не признать свою студентку, но…

Дальше было самое интересное и долгое — просмотр воспоминаний, а затем — речь адвоката и слово самой Ли-Энн.

Вердикт — личность установлена. Женщина, по маггловским документам числящаяся как Ли-Энн Оук, в магическом мире по-прежнему остается Лили Поттер!

— Да-а, рожи, что надо! — сказал папа довольно. — Но хорошо, все же, что мы решили поподробнее узнать, чем Энни занималась все эти годы… и вы со Снейпом подправили ей воспоминания.

— Да уж, а то мать национального героя — девушка по вызову… это бы смазало картину, — хихикнула я. — Лучше уж посудомойка!

Папа посмотрел на меня недобро.

— Это Энн тебе сказала?

— Нет, я догадалась, давно уже, — ответила я. — Как ты говоришь, сопоставила кое-что кое с чем. Но, пап, я вот что думаю: палочка-то была при ней, колдовать Энн могла! Клиент пришел, то-се… А наутро думает, что обалденно провел время, еще и чаевых сунет. А на самом деле, может, вообще ничего и не было. Легкие деньги!

— Гм… — сказал папа и о чем-то задумался. Наверно, о собственных ночах с Энн.

— Кстати, а где твоя супруга? — очень вовремя встрял Малфой.

— Я ее в спальне закрыл, чтобы не путалась под ногами. Палочку снова отобрал, разумеется, — хмыкнул тот.

— Она не возражала?

— В этом доме, Люк, мне никто не смеет возражать, — улыбнулся папа. — Хотя некоторые и пробовали…

— Как замечательно, когда у тебя жена из благородного семейства, истинная леди, воспитанная, умеющая себя держать… — лицемерно вздохнул Малфой. — И никогда не прекословящая!

— Люк, поверь, большинство домохозяек из пригорода тоже никогда не перечат своим мужьям, — ответил тот. — А мне досталось что-то среднее. Держаться умеет, но, черт побери, на каждое мое слово — десять ее! Вернее, — поправился он, — так было поначалу. Я умею воспитывать собак, детей и женщин.

— Именно в таком порядке?

— Именно в таком. Если не умеешь воспитать щенка, за детей лучше даже не берись, я так считаю… Кстати, Мэри, поди покорми собак и завари чаю.

— Папа, ты всегда сам кормишь собак ровно в семь утра и десять вечера, когда дома, конечно, — ответила я, — а много есть им вредно. Чай я заварю, но если вам надо поговорить без меня, то так бы и сказали, я не понимаю, что ли?

С этими словами я гордо направилась к двери, а за спиной у меня раздался очередной взрыв смеха. Как маленькие, честное слово!

— Иди обратно, — весело сказал папа и посадил меня на подлокотник кресла. — Видал, Люк? Твой-то сумеет так?

— Боюсь, что нет, — задумчиво сказал Малфой, и стало ясно, что Драко несдобровать. — Твое предложение остается в силе?

— Я слов на ветер не бросаю.

— Тогда забирай его на лето, Энди. Сейчас у нас без того слишком много хлопот… — тут он перехватил мой взгляд и добавил: — В поход, так и быть, отпущу. Ненадолго!

— Ура!!! — завопила я и тут же поправилась: — То есть спасибо, мистер Малфой! Но Драко экипировка нужна, чтобы он опять ноги не стер!

— Это мы позже обсудим, — отмахнулся он. — Смотрим дальше, Энди?

— Давай…

Дальше было еще интереснее! Разумеется, с воскресшей Лили Поттер желали побеседовать очень многие (особенно рвалась одна противная репортерша, Скитер, что ли?), но от нее всех оттирали могучие авроры. По официальной версии сломавшийся хроноворот забрасывал героиню войны не туда, куда надо, воспользоваться деньгами Поттеров, не обнаружив себя, она не могла, перебивалась случайными заработками у магглов. (Почему не обратилась за помощью к старым товарищам? Боялась!) Ну а уж как она, потрепанная и постаревшая, умудрилась все же оказаться в нашем времени, я вникнуть не смогла, там было слишком много заумных магических терминов. Впрочем, я уже поняла: если Малфой-старший планирует что-то, то комар носа не подточит, а если тому же в операции участвует папа… Да упокоятся противники их с миром!