— Не нам судить о его планах, — сглотнув, ответил Малфой. — Должно быть, он считает, что мне это по плечу, и это… это честь для меня!

Марина Николаевна подержалась за голову, потом спросила:

— Мистер Малфой, вы правда идиот или прикидываетесь? Уровень интеллекта у вас вроде был повыше, чем у инфузории-туфельки.

— Кого?! — вытаращился он.

— Неважно… — она присела напротив. — Драко… вы позволите такую фамильярность? Так вот, Драко, вам не кажется, что если бы Темному лорду действительно нужна была смерть директора, то он поручил бы такое важное и опасное дело намного более опытному человеку. Такому, которому Дамблдор доверяет, и у которого возьмет из рук отравленный напиток, не заподозрив обмана. Вы понимаете, о ком я?

Он молча кивнул, но повторил упрямо:

— Не нам судить решения повелителя!

— Да, вижу, голос разума не просто дремлет, а спит мертвым сном… — Марина Николаевна помолчала, потом продолжила: — Я не стану спрашивать, есть ли у вас план. Подозреваю, что нет, а если и есть, то дурацкий и безнадежный, потому что против человека, с которым сам Темный лорд не желает встречаться лицом к лицу, вы, Драко, — ничтожество. И он это прекрасно осознает.

— О чем вы? — нахмурился Малфой.

— О том, что весь год вы будете пытаться выполнить приказ. Кстати, помощников ведь у вас нет? Только не говорите, что это Крэбб и Гойл, с такими ассистентами и врагов не надо!

— Это не ваше дело! — огрызнулся он. — И вообще… вам что-то слишком много известно, а я никогда не видел вас… и не слышал о вас от старших! То есть слышал, но по другим поводам…

— Во-первых, Драко, — сказала Марина Николаевна, — есть такое понятие, как агент под прикрытием. Думаю, вы понимаете, о ком я… киваете? Прекрасно. А есть еще так называемые агенты глубокого внедрения: они ведут самую обычную жизнь, делают карьеру, заводят связи и поставляют особо ценную информацию. Сами понимаете, передавать ее было некому до недавних пор, поэтому пришлось уйти в разряд спящих агентов, но в один прекрасный день поступил приказ, и тогда…

— А-а-а… — Малфой явно пытался переварить сказанное.

— И окружающие по-прежнему не должны ничего заподозрить, — добавила Марина Николаевна, гадая, не перепутала ли термины (с каковыми была знакома только по шпионским детективам и фильмам). Впрочем, Малфой наверняка вовсе не разбирался в этом, так что невелика беда, даже если она и ошиблась. — И да, Драко, я достаточно много знаю. И я еще раз повторяю вам: ваша миссия — не оказанная честь, отнюдь!

— А что же тогда?

— Ну подумайте сами, вы же умный юноша! Я уже сказала о ваших планах… или их отсутствии, о помощниках, которые, сдается мне, станут в куда большей мере соглядатаями. Вспомните о том, что в этом году в школе будут дежурить авроры… Орден Феникса я серьезным противником не считаю, — добавила она, — но от них тоже может быть много шума и неприятностей. А еще вам нужно выполнять обязанности старосты, учиться — если вы скатитесь до неудовлетворительных оценок, это будет слишком заметно… И все это без помощи извне, скорее всего, даже без переписки с родителями — вы же ничего не сможете написать, почту могут читать, — без возможности хоть с кем-нибудь поделиться… Ну как, ничего не приходит на ум?

— Приходит, — после долгой паузы произнес Малфой и как-то съежился. — Это издевательство. Пытка.

— Слава богу, дошло, наконец! — с облегчением сказала Марина Николаевна и припомнила, о чем говорил Снейп. — Да, Драко, это пытка. Медленная и мучительная, и не только для вас, но и…

Он мелко-мелко закивал и спрятал лицо в ладонях.

— Темный лорд страшно зол на отца из-за пророчества, я знаю… Я думал, если у меня получится, он простит его…

— А если не получится? Если вы погибнете? — тихо спросила Марина Николаевна. — Вы же единственный сын, верно? А даже если выживете, но завалите задание, Драко, вас накажут. Я полагаю, вы знаете, как именно.

Он снова кивнул и сильнее сжал голову, запустив пальцы в волосы.

— Вы можете сказать, что вы сильны и выдержите это, — добавила она, — но люди старше и сильнее вас ломались под пытками. Вспомните хотя бы Лонгботтомов, слышали о них? Наверняка ведь слышали!

Малфой промолчал.

— И не забывайте о том, что это будет происходить на глазах у ваших родителей, потому что наказание предназначено в первую очередь для них, — серьезно сказала Марина Николаевна. — Вы пока никто. Так… личинка Пожирателя: может, вылупитесь во взрослую особь, а может, бесславно сгинете. Ваша смерть что-то значит только для ваших родных, но никак не для Темного лорда… хотя, возможно, он огорчится — жаль терять чистую кровь!

— И что мне делать? — прошептал он. — Что так, что этак… Но если я хотя бы попытаюсь, может…

— Драко, повторяю, Темный лорд дает вам шанс попытаться, но вовсе не рассчитывает, что задание выполните именно вы. И без вас есть, кому это сделать.

— Тому самому?.. — он поднял голову. — Опытному человеку?

— Да. И не только по приказу повелителя.

— А как же еще?

— Нет, вам точно за лето мозги ампутировали, — в сторону сказала Марина Николаевна. — Потому что он вас знает с младенчества и любит, кретин вы малолетний! И потому, что ваша мать стояла перед ним на коленях и умоляла спасти вам жизнь! Хотя и без этого, полагаете, он бросил бы вас в беде?

— Что?.. — Малфой, и без того бледный, сделался каким-то зеленоватым.

— Что слышали. И не вздумайте отбрыкиваться от помощи, ясно вам? Вы всегда можете прийти к своему декану или ко мне, и мы что-нибудь придумаем, — она протянула руку и взяла его за плечо. — Главное, глупостей не натворите, а с остальным мы как-нибудь разберемся.

— Прятаться за чужими спинами, да?..

— Вы вроде бы не гриффиндорец, чтобы бросаться грудью на врага, — прищурилась Марина Николаевна. — Стратегия, планирование — нет, не слышали? Не торопитесь. Впереди целый учебный год. А там, глядишь, повелитель сменит гнев на милость, если удастся еще кое-что… о чем вам знать не полагается.

— Но он же будет ждать… действий, — пробормотал Малфой. — Я не могу сидеть и ничего не делать, ему доложат!

— Драко, есть такой старый-престарый анекдот, — сказала она. — Приходит старик лет восьмидесяти к доктору и говорит: знаете, вот моему соседу девяносто, а он говорит, что может пять юных девушек за ночь… гм… привести в восторг. А доктор ему меланхолично отвечает: ну так и вы говорите…

— То есть? — не понял он.

— Изображайте вид бурной деятельности, — пояснила Марина Николаевна. — Побольше распространяйтесь при своих спутниках о важности миссии. Напускайте туману. Сидите в библиотеке, обложившись книгами и уверяйте, что ищете способ… неважно, для чего. Говорите о каком-то плане… подробности им не нужны. Придумывайте им дурацкие задания, скажем, покараулить где-нибудь, пока вы будете заняты чем-то секретным. Знаете какое-нибудь место, где можно надолго уединиться?

Малфой кивнул.

— Тем лучше. А еще, — добавила Марина Николаевна, — не забывайте о том, что вы староста. И о том, что обязаны учиться как минимум на «выше ожидаемого». Продержитесь этот год — честь вам и хвала.

— А если нет?

— Тогда придется придумать что-нибудь, — ответила она. — И, Драко, не считайте, будто взрослые ничего не понимают и лезут в ваши дела, чтобы присвоить вашу славу. Вовсе нет. Представьте, они могут просто переживать за вас.

— Что, вы тоже? — он всё еще пытался казаться дерзким, но выходило жалко.

— Да. Иначе бы я с вами не разговаривала. А сейчас, Драко, вы вытрете нос, возьмете себя в руки, дадите мне подпис… тьфу ты, клятву молчания и отправитесь патрулировать вагоны вместе с мисс Паркинсон, — сказала Марина Николаевна. — И никаких стычек с Гриффиндором хотя бы до прибытия, ясно вам? А то вас не я буду разводить по углам, а авроры, которые деликатностью не отличаются.

— Да, мадам, — тихо ответил Малфой.

— И не забывайте, — серьезно добавила она, припомнив еще один древний анекдот, — даже если вас съели, у вас есть минимум два выхода!