— Да, мадам. Профессор Снейп говорит точно так же, — мрачно ответил он, повесив белобрысую голову.

— А вам не кажется, мистер Малфой, что если два преподавателя независимо друг от друга дают такую оценку вашим действиям, то у вас имеется повод задуматься?

— Да, мадам… — он еще ниже опустил голову.

— Идите и не забывайте о том, что вы староста. Не одной же мисс Паркинсон усмирять первые курсы? После каникул они совершенно распоясались!

— Ох… конечно, мадам! Я… несколько забылся. Приношу свои извинения.

— Идите и впредь не грешите, — не удержалась Марина Николаевна, проводила парнишку взглядом и тяжело вздохнула.

Снейп вот называет Поттера невыдержанным и… как только не называет, но Малфой ничуть не лучше. Только он еще и привык полагаться на всемогущего отца, а если с тем что-нибудь случится, как поведет себя Драко? Сломается или выдержит? Лучше бы не проверять!

— Вы ужасно выглядите, — искренне сказала она Снейпу через день, нагнав его в коридоре после ужина. — Третий курс рыдает. Второй в панике. Что будет завтра с пятым, я даже представить боюсь!

— Поубиваю всех к чертовой матери, — неожиданно ответил он. — И наконец-то отдохну.

— Всё настолько скверно?

— Даже хуже. И нет, Амбридж, не предлагайте дружеский спарринг, чтобы развеяться, на это я сейчас не способен.

— Да что вы, Снейп. Я вижу, сейчас вам можно предложить только огневиски, но вы вряд ли согласитесь.

— Почему бы и нет? — сказал вдруг он. — Ко мне или к вам?

— Лучше к вам, — быстро ответила она, вспомнив, в каком виде оставила утром комнаты. Скорее всего, Летти уже успела прибрать, но рисковать не хотелось. — Тут и ближе…

У Снейпа, как обычно, было полутемно, тихо и прохладно.

— У вас светобоязнь, что ли? — не удержалась Марина Николаевна, взяв стакан.

— Нет, с чего вы взяли?

— А почему вы живете в полумраке? Как вы в таком освещении читаете?

— Для меня достаточно светло, — пожал он плечами. — Видимо, особенность организма. Яркого света я не боюсь, если что, но все-таки предпочитаю рассеянное освещение. Гм… а почему вы спросили?

— Просто к слову пришлось. Снейп, что такого ужасного случилось, из-за чего вы похожи на инфери? То есть я понимаю, что случился Поттер и ваши индивидуальные занятия, но…

— Это какой-то кошмар, Амбридж, — честно сказал он и разлил по второму стакану. — Он вообще не может закрыться. Как бы объяснить… Вы видели улитку? Если дотронуться до ее рожек, она их втянет. Если продолжать ее трогать, то вся втянется под панцирь. Если грубо, это и есть суть окклюменции — кто-то тыкает тебя острым прутиком, а ты убираешь самые значимые воспоминания поглубже и прячешь под прочной скорлупой! Причем большинство людей делает это инстинктивно, стоит лишь коснуться таких мыслей…

— А Поттер? — с интересом спросила Марина Николаевна.

— А он, такое впечатление, раскрывается еще сильнее, — ответил Снейп. — Я в самом деле плохой преподаватель, Амбридж. Я не в состоянии объяснить упрямому подростку, как нужно действовать, чтобы защитить разум от вторжения! Да что там… Мне порой кажется, что он нарочно распахивает его, чтобы узнать, чего добивается Темный лорд!

— И чего же?

— Не знаю, я этого не вижу, — мотнул он головой и поморщился. — Только чувствую, и это крайне неприятно. Когда я пытаюсь проникнуть в разум Поттера, у него будто открывается канал связи с Темным лордом. Он проговорился, что видел коридор, который снится ему уже не первую неделю. Коридор, который ведет к Отделу тайн.

— Тот, в котором покусали мистера Уизли? — негромко спросила Марина Николаевна.

— Очевидно, да…

— Подмора взяли недавно, когда он пытался проникнуть в Отдел тайн, — вспомнила она. — Он ничего не помнит. Вероятно, это то же место, которое охранял мистер Уизли. В Ордене об этом ничего не говорили?

Снейп только вздохнул и сцепил пальцы так, что костяшки побелели.

— Поттер уверен, что за этой дверью хранится оружие, за которым охотится Темный лорд, — сказал он.

— Зачем ему какое-то оружие, если он сам себе… атомная бомба?

— Это вам понятно, а Поттеру…

— Погодите, Снейп, мы же с вами обсуждали, что лорду нужно пророчество! — сообразила Марина Николаевна. — Так он за ним рвется в Министерство?

— Я не знаю. Правда, не знаю, — устало ответил он. — Возможно, за ним. Подмор, скорее всего, был под Империо, иначе зачем бы его понесло в тот коридор?

— Снейп… а что делать-то? — тихо спросила она, помолчав.

— Я-то откуда знаю? Я лишь понимаю, что не могу научить Поттера окклюменции, а значит, у него нет шансов противостоять Темному лорду.

Воцарилась тишина.

— Знаете, Амбридж, — сказал наконец Снейп, — люди, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и позволяют себя спровоцировать — это легкая добыча. Поттер — именно такой. Еще налить?

— Нет, хватит. И вам достаточно, — Марина Николаевна решительно забрала полупустой стакан у него из-под носа. — Завтра на занятия.

— Да, вы правы… — Снейп встряхнулся и посмотрел прямо. — Как семья?

— Должны уже были уехать, отец сообщит, как доберутся до места, — ответила она, взглянув на часы, и невольно усмехнулась. — Он меня, мягко говоря, удивил.

— Чем же, если не секрет? — похоже, Снейпу нужно было говорить о чем угодно, лишь бы говорить и не давать воли мыслям.

— Он не всю жизнь служил уборщиком, — ответила Марина Николаевна. — Он был чистильщиком…

Повисла долгая пауза.

— И вы были не в курсе? — наконец негромко произнес Снейп. Объяснений не потребовалось, и на том спасибо.

— Нет. Он посчитал, что мне не следует об этом знать. По крайней мере, пока не вырасту, а тогда… тогда уже я постаралась разорвать с ним все связи.

Она помолчала, потом сказала:

— Пойдемте спать, правда что. Может, завтра что-нибудь изменится?

Снейп кивнул.

«Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершён массовый побег, — прочитала Марина Николаевна за завтраком. — В ходе беседы с репортёрами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что несколько часов назад из камер строгого содержания совершили побег десять заключённых, о чём, ввиду особой опасности беглецов, он уже проинформировал премьер-министра маглов.

— К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, и между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам!»

На лице Гарри Поттера отчетливо виден был страх и недоумение.

На лице профессора Снейпа — обреченность.

«Да к черту условности!» — подумала Марина Николаевна и, засадив второй курс за контрольную о повадках подводной нечисти и способах борьбы с нею, взялась за перо.

«Господин министр! — писала она. — Это кошмарное, чудовищное происшествие потрясло меня до глубины души! И это случилось именно тогда, когда я вышла на след организации, намеревающейся подорвать основы нашего общества, организации, не имеющей ничего общего с глупыми школьными кружками… Право слово, что могут сделать эти дети, которые не способны превратить мышь в кружку?

Простите за дерзость, господин министр, но вы просмотрели опасность прямо у себя под носом! Да, она гнездилась в школе, но ученики ни при чем, они ведь лишь следуют указаниям наставников… И, должна отметить без ложной скромности, меня они слушаются намного лучше, чем большинства других преподавателей.