Они пытаются привести меня в чувство, но ничего не выходит. Не помогает ни излюбленный Кьяррой способ – ведро холодной воды на голову, ни ухищрения Альтабет – у нее, как у всякой знатной дамы, при себе уйма флакончиков с каплями, нюхательными солями и прочей дрянью. Когда я не реагирую даже на вонь жженого пера, выдернутого из чудом уцелевшей шляпки Альтабет, она говорит:

– Нам нужен целитель. Кажется, он…

– Ты лечила Тродду, – отвечает Кьярра. – Сделай так же!

– Я не умею колдовать! Амулеты забрал Виркен, а без них я ни на что не способна… Послушай, – убеждает Альтабет. Волосы ее растрепались, руки испачканы, но она не обращает на это внимание. – Я знаю надежного человека. Это мой личный доктор, я ему доверяю. Если привести его сюда…

Взгляд ее падает на меня, и она добавляет с сожалением:

– Не успеем… Я не чародейка, но чувствую – жизнь покидает его. Виркен хотел его убить, и вот…

– Где живет этот человек? – сквозь зубы спрашивает Кьярра. – Ну?! Ты знаешь его дом? Помнишь, как он выглядит?

– Д-да, конечно, – отвечает Альтабет и тихо вскрикивает, когда Кьярра хватает ее за плечи и вынуждает смотреть себе в глаза…

«Я могу попасть в место, которое видела, – напомнила она. – Там я не была, но Альтабет знает, как выглядит этот… как его… госпиталь. Я посмотрела ее глазами, а дальше было просто».

Куда уж проще: похитить известного врачевателя из-под носа у окружающих! Спасибо, на этот раз Кьярра хоть в дракона не превращалась!

Сказать, что бедняга удивился, – значит ничего не сказать. Впрочем, целитель есть целитель, и ему хватило одного взгляда на мое безжизненное тело, чтобы взяться за работу. По-моему, я раза три слышал крики «Мы его теряем!», но Кьярра настолько убедительно пообещала порвать чародея на мелкие кусочки, если он меня не оживит, что это подействовало. А может, я просто оказался очень живучим, кто знает?..

Картинка снова меняется. На этот раз Кьярра стоит напротив Альтабет, за чьей спиной целитель дрожащими руками умывается из ведра – похоже, совсем вымотался. Немудрено, Сарго меня порядком отделал…

– Что ты намерена делать теперь? – спрашивает Альтабет. Она немного бледна, но не теряет присутствия духа.

– Ждать, – говорит Кьярра и косится назад, на меня. – Рок проснется и скажет, как быть.

– А… что будет с нами?

Очень своевременный вопрос, правда, что…

– Ничего. Ты, – Кьярра тычет пальцем в грудь Альтабет (надо сказать, что так делать неприлично), – помогла. Почему?

– Видишь ли, – отвечает та, мягко отводя ее руку в сторону, – в обители хорошо готовят к служению, а это значит не только учиться смирению, но еще и разбираться в людях и их чаяниях. Я помню, как ты смотрела на Санди, то есть Рока, а он на тебя. О каком, право, похищении могла идти речь?

– Не понимаю тебя, – сердито говорит Кьярра, хотя, конечно, все ей отлично ясно.

– Тогда скажу проще: никто из вас не подчинялся другому. Не знаю, друзья вы или нет, но… по меньшей мере – партнеры. Я права?

Кьярра, помедлив, кивает, и спутанные волосы закрывают ее лицо.

– Рок говорит: чтобы стать другом, нужно много времени. Мы недавно познакомились. Поэтому – напарники.

– Ну вот, я же сказала, что нас учат разбираться в людях, – улыбается Альтабет. – И не важно, что некоторые из них… гм… крылатые и огнедышащие.

– Ты сказала, что догадалась – я не чародейка. Как?

– Я повидала множество их за свою жизнь и ни у одного не встречала такой силы. Потому я и заинтересовалась тобой в поезде: обычная необученная девушка не привлекла бы моего внимания – всякое случается, какое мне до этого дело? Но подобное… – Альтабет качает головой. – Я не смогла пройти мимо. Мое любопытство – часть моей натуры, настолько сильная, что даже мать-заступница отчаялась совладать с этим и постановила: оно может сослужить мне как злую службу, так и добрую. Все зависит от того, с какими целями его использовать.

– В этот раз хорошо получилось, – говорит Кьярра с невольным одобрением. – Ты все рассмотрела. А еще ты умная: увидела мою картинку и поняла ее. И еще раньше предупредила меня. Ты же нарочно кричала мое имя?

– Конечно. – Оглядевшись, Альтабет присаживается на лавку. – Я подумала, что даже если ты не успеешь сбежать, то тебя хотя бы не застанут врасплох.

– Почему?

– То есть? Почему я это сделала? Сложно сказать… Вероятно, почувствовала – дело неладно. Да, документы у Виркена были в порядке, но что-то… – Она примолкла, подбирая слова. – Что-то в нем показалось мне неправильным. Не сразу, нет. Поначалу я поверила, история звучала так убедительно… Каюсь, я сказала, где вас искать: уже наводила справки, думала навестить, если вы сами не объявитесь.

«Как я и думал, найти нас было легче легкого», – подумал я и вновь припал к развернувшемуся передо мной зрелищу.

– Ты!.. – Волосы у Кьярры чуть ли дыбом не встают от ярости. – Выдала нас!

– Повторяю, сперва мне все казалось правильным, и… – Альтабет пожимает плечами. Ей страшно, но она привыкла держать себя в руках. – Однако чем дальше, тем меньше доверия он у меня вызывал. Виркен представился офицером сыскного управления, столичного управления, и бумаги его говорили о том же самом, но он очень плохо ориентировался в городе. Обычно такие люди, даже если сами давно не ловят воров по закоулкам, все равно знают все ходы и выходы, либо у них есть надежные провожатые. У Виркена таких не оказалось, и извозчик трижды привозил нас не к тем домам. Я, видишь ли, не назвала ему точного адреса – только приметы. Опытный человек и по ним бы легко нашел нужный квартал, но…

Альтабет улыбается и добавляет:

– В столице любят драконарию – лучшей живой изгороди и не придумать, она растет в каждом втором дворе, а домики на съем все на одну крышу – немудрено спутать. Забавно, правда?

Кьярра пожимает плечами – она плохо понимает человеческие шутки.

– Окончательно я поняла, что Виркен не тот, за кого себя выдает, уже по дороге. Он наконец рассказал детали истории, и когда я услышала имя похищенной девушки, то убедилась – все это ложь с первого до последнего слова. И если кто-то и охотится за вами двоими, то причины отличаются от озвученных.

– Имя девушки?

– Ну да. Ты не слышала? Виркен сказал – это Катталена Киорран. Но, – Альтабет снова улыбается, – он не был в курсе, что я прекрасно знаю мать Катталены и ее саму. Она еще сущее дитя, ей всего двенадцать лет, и вы с ней ни капли не похожи!

– Зачем ты вообще с ним поехала? – Кьярра пропускает ее слова мимо ушей. – Если он неправильный? Позвала бы своих людей. Разве у тебя нет сильных слуг?

– Есть, разумеется, но он ведь чародей. Мне не хотелось подвергать их риску. Возможно, Виркен не стал бы их убивать, но мог покалечить.

– Слуг тебе жалко, а себя и нас с Роком – нет? Так, выходит?

– Я надеялась, вы сумеете постоять за себя, – после паузы говорит Альтабет. – И хотела попытаться предупредить. У меня ведь почти получилось! Что до меня самой… я уже немолода и не слишком боюсь смерти.

– А пыток тоже не боишься? – спрашивает Кьярра, кивнув на меня. – Думаешь, Сарго не стал бы мучить тебя, если бы Рок не пришел так скоро? Вдруг бы он решил, что ты знаешь, где я прячусь, только не хочешь говорить?

– Но я ведь не знала, поэтому не могла выдать больше того, что уже сказала, – отвечает та. – Чародеи легко определяют, правду ли отвечает человек. То, что мне немного удавалось сопротивляться воле Виркена, не означает, что я смогла бы долго запираться во время допроса… Но, думаю, он и так понял, что большего, нежели уже сказанное, я и впрямь не знаю.

– Он бы тебя убил. Чтобы ты не проговорилась.

Альтабет только вздыхает: дескать, на все высшая воля. Удобно все-таки быть верующим человеком: всегда есть, на кого свалить собственные и чужие просчеты и ошибки.

– А ты что сделаешь с нами? – спрашивает она наконец.

– Не знаю, – отвечает Кьярра, наморщив лоб. – Рок скажет, когда проснется. Пока побудете здесь.