Комнаты у молодых были соседние, но раздельные. Для большинства — потому, что Малфой буквально на днях потерял первую жену и вынужден был соблюдать траур, формальный же акт женитьбы на другой никаких обычаев не нарушал. Для них самих… Нет, морально Люциус готов был исполнить супружеский долг, но чувствовал, что торопиться не стоит. Катрин — это не Нарцисса, которую с детства приучили, что нужно просто закрыть глаза и думать о родине, тут, простите, техническим актом не отделаешься. Да и спешить особенно было некуда. Катрин, кажется, тоже придерживалась того же мнения. Если на то пошло, они друг друга и не знали-то толком…
Она вместе с Жозефиной возилась в оранжереях или занималась с ребятней, он пытался разобраться в запутанных делах семейства Шанталь и хотя бы приблизительно понять, где что находится в поместье и кто кому кем приходится. На последнее он вскоре махнул рукой, отметив только, что Катрин тогда не ошиблась: Грегуар в самом деле собирал всех, в ком имелась хоть капля крови Шанталь. За общим столом оказывались и полукровки, и квартероны, и сквибы, и внебрачные дети, и даже магглы — в основном супруги и дети вышеперечисленных. Это тоже пришлось пережить, и, как ни странно, особенных душевных мук при этом Люциус не испытал. Правда, при случае спросил Грегуара, в чем причина такого… хм… гостеприимства.
— А нечего разбрасываться кровью, — сказал тот, по обыкновению дымя трубкой. — Вы вот сквибов за людей не считаете, а через поколение-другое у их потомков обычно проявляется яркий магический дар. Дед Катрин тоже был сквибом, мать — полноценной волшебницей… хоть и дурой, прости Господи, а она сама, пусть и полукровка, но с неплохими способностями. Ну а магглы… Про вырождение слышал что-нибудь, нет? Пойди в библиотеку, почитай про какую-нибудь королевскую династию, чем они обычно заканчивали. То урод, то ненормальный, то слабоумный… Уяснил?
— Уяснил, — усмехнулся Люциус. — Свежая кровь?
— Именно. И ведь неизвестно, может, у этих магглов в дальних предках тоже были волшебники. Теперь уж поди установи, за такое даже гоблины не возьмутся!
Библиотека в поместье была богатой (спасенные из Малфой-мэнора книги заняли тут подобающее место) и довольно специфической. За владение и даже ознакомление с некоторыми сочинениями в Британии хозяина ждал бы пожизненный срок в Азкабане, а тут ничего, любой приходил, искал, что ему требовалось, и шел восвояси. Разумеется, детей и подростков к особо опасным книгам не подпускали, но на взрослых запреты не распространялись.
Изучив окрестности (а поместье почти целиком занимало порядочных размеров долину, надежно защищенную горами), Малфой уяснил, что Шанталь вполне способны прожить на самообеспечении. Держали здесь и скот, и птицу, имелось приличных размеров озеро и рыбные пруды, огороды и фруктовые сады, и это не считая теплиц и оранжерей… Маленькое, отгородившееся от мира невидимыми стенами королевство, вот что такое это было! И осознавать себя отныне не владетельным лордом (а земельные угодья Малфоев были куда как меньше, прятаться в Британии сложно), а супругом одной из младших принцесс, чья очередь в числе наследников даже не сотая, было совсем не зазорно.
Любопытно изменился и его статус. Теперь он тоже был просто Люциусом, дядей Люциусом или «эй, парнем», если собеседник видел его впервые. Впрочем, на фоне темноволосых в основном Шанталей и их ближайших родственников Малфой выделялся в буквальном смысле слова как белая ворона, и спутать его с кем-либо было затруднительно.
— Как вы ухитряетесь прятаться от магглов? — спросил он как-то Доминика, с которым у него сложились приятельские отношения. — Такая территория…
— Мы и не прячемся, — пожал он плечами, заметил недоумение на лице собеседника и пояснил: — У нас нет такого разделения, как у вас. Просто где-то там в недрах правительства имеется отдел, отвечающий за взаимодействие с магами. Есть гвардия, ну, ты помнишь, это вроде вашего аврората, у них там свои какие-то подразделения, я не вникал особенно, лучше у бабушки Жанны спроси. Разумеется, боевики… о, напомни потом, расскажу о них! Ну и что-то вроде сыскной полиции, контрразведки и прочего. Но все это так тесно связано с маггловским правительством, что… — он махнул рукой. — Я в эти дебри не полезу, а то еще и тебя запутаю. А что до нашего поместья… Ну так что ж? Живем себе и живем, никому не мешаем, никого не трогаем, налоги платим… Что посторонний сюда вообще не забредет, дело другое. А с воздуха ничего необычного не заметишь — ну, сады, дома, и что? Везде так. Ну, это с высоты. Если, конечно, кто-то попробует пролететь пониже, то включится периметр. Этого человека просто в сторону отвернет, в другую долину.
— А что там с боевиками? — напомнил Люциус.
— В этой стране каждый мужчина в возрасте до пятидесяти лет обязан несколько раз в год проходить военные сборы, — пояснил Доминик. — Каску на голову, автомат за плечи — и бегом-бегом! Самая вооруженная страна в мире, кстати. Ну а маги, соответственно, проходят такие же сборы в гвардии. Обращал, может, внимание, время от времени приличная часть парней испаряется? Вот… Ты иностранец, тебя туда не загонят, только дополнительный налог сдерут, но мы на этом не разоримся… А вот боевку тебе все равно подтянуть нужно, не то тебя любой новобранец ухлопает!
Малфой даже оскорбился: он считал себя бойцом не из последних, его выделяли среди прочих…
— Ты не боевик, ты дуэлянт, — опустил его на землю Доминик. — Один на один, красивые жесты, все такое… А там принцип другой: бей первым и на поражение… Ну, Леон вернется, я попрошу его с тобой позаниматься.
— Спасибо, — усмехнулся Люциус. — Буду признателен…
И да — местная школа боя очень отличалась от британской. Леон Шанталь, хмурый неулыбчивый мужчина лет сорока на вид, разделал Малфоя под орех в первой же тренировочной схватке, а потом долго и нудно объяснял, какие тот допустил ошибки и сколько раз был убит. Так к «общему образованию» добавились еще и тренировки. С младшим поколением, разумеется. Со стороны, наверно, это выглядело забавно: вполне уже взрослый мужчина занимается вместе с подростками, но никто и не думал смеяться, и Люциус успокоился. В конце концов, такие боевые навыки лишними никогда не будут, а то вот встретишься нос к носу с Лордом в темном переулке…
Ну и, разумеется, главной отрадой Малфоя оставался сын. Драко заметно окреп с тех пор, как очутился в поместье, почти перестал капризничать и уже довольно бодро лопотал на трех языках разом. К Катрин, кстати, он очень привязался, и порой Люциус едва ли не ревновал мальчика к собственной жене, которая проводила с тем в разы больше времени, чем он сам. А куда было деваться, если Катрин давно уже прижилась здесь, а он с большим трудом врастал в новую реальность?
Он умел и любил учиться, но самым сложным было преодолеть ту самую разницу менталитетов, понять, как мыслят эти люди, вроде бы похожие на британских магов, но на самом деле совершенно другие. В поместье было совершенно в порядке вещей, если на обед вдруг приходил явившийся на выходные со сборов паренек-сквиб в камуфляжном костюме, разве что без автомата за спиной. Лица все время менялись: кто-то являлся, кто-то убывал по делам; первое время Люциус с отчаянием думал, что никогда не сумеет запомнить всю эту орду, но постепенно в памяти у него отложились и имена, и лица, и характеры, и род занятий новых родственников… Конечно, проще всего было выучить тех, кто проживал в поместье постоянно, но и с остальными он постепенно разобрался. Очень помогала Катрин, к которой можно было обратиться даже с самым дурацким вопросом: многое, очевидное для здешних обитателей или магглов, чистокровному магу казалось диким и совершенно непонятным.
Магическая Британия постепенно забывалась, как страшный сон. Предаваться воспоминаниям было некогда, а чем сожалеть о прошлом, лучше оседлать коня и прогнать его галопом по цветущему лугу! Вот за что Малфой искренне полюбил Шанталь: здесь можно было совершенно свободно ездить верхом хоть на лошади, хоть на гиппогрифе, не боясь поминутно нарушить границу: дальше гор все равно не ускачешь.
