Я, когда отправлялась работать в захолустье, и не думала, что возможность блеснуть в столице представится так скоро. Предполагала, что буду сидеть безвылазно в академии и прогулки по столице только вспоминать. Я не привыкла жить вдали от роскоши и цивилизации. У меня не было возможности постоянно обедать в пафосных ресторанах, но зато я могла гулять по мощеным улицам мимо них, встречаться в кофейнях с подругами и даже навещать почаще родителей. Папа, когда меня видел, теплел душой и обязательно устраивал семейный выход в свет: в театр или в такой вот дорогой ресторан. Правда, подозреваю, делал он это с тайным умыслом — мечтал сбыть чадушко в чьи-нибудь заботливые и желательно обеспеченные руки.

Я подозрительно покосилась на Ариона фон Расса и подумала, что отцы все одинаковые, и не важно, что один выглядит как спустившийся с небес древний бог, а другой похож на бородатый мячик. Цели у них схожие, и в ход идут все средства.

Пока вежливый молодой человек провожал нас к столику, расположенному на верхней террасе, я внимательно смотрела по сторонам. В этом месте все было пропитано роскошью и богатством. Здесь не собирались простые смертные. Это заведение было местом встречи избранных. Я еще раз мысленно поблагодарила судьбу за то, что получила образование в управленческом университете. Подобные места меня перестали пугать курсу к третьему.

На террасе все было иначе. Меньше места, блеска и роскоши, больше камерности и уюта. А еще отсюда открывался чудесный вид. Казалось, протяни руку — и можно дотронуться до горных вершин, покрытых снегом. Удивительное и завораживающее зрелище. Чтобы гости не мерзли, им предлагали мягкие цветные пледы. Я выбрала темно-синий, в тон платью, тут же накинула на плечи и уселась на небольшой диванчик.

Здесь было не слишком людно и уютно. Я огляделась по сторонам и, поразмыслив лишь секунду, поступила так, как многие здесь, — подогнула под себя ноги и укутала их пледом. Стало совсем хорошо. Горячий имбирный напиток с корицей, медом и еще чем-то незнакомым нам принесли сразу же. Я отхлебнула из высокой прозрачной кружки и поверила в то, что вечер удался. Арион фон Расс не зря вытащил меня среди ночи.

К моему удивлению, ректор разместился не напротив меня на соседнем диванчике, а рядом. Сразу стало очень тесно, но просить его пересесть или отсаживаться самой было неловко, и я промолчала.

— Тут хорошо. — Я наконец решилась нарушить неловкое затянувшееся молчание. Зажмурилась на секунду и вдохнула теплый ночной воздух. Легкий ветер гулял по террасе и трепал волосы. Откуда-то доносилась тихая, совсем нераздражающая музыка.

Остальные столики тоже были заняты, но они находились достаточно далеко, словно в иной реальности. И, безусловно, именно с нашего диванчика открывался лучший вид.

— Самое то после тяжелого дня, согласись? — лениво отозвался Арион фон Расс. Ректор сидел в расслабленной позе, закинув одну руку на спинку диванчика. Она практически касалась моего плеча, и от этого меня постоянно бросало то в жар, то в холод. Я слишком нервничала, и это выводило из себя.

— Вы всех своих помощниц водили сюда? — поинтересовалась я то ли в шутку, то ли всерьез.

Ректор раздраженно поморщился, но все же ответил:

— Нет, Мира, я привел сюда только тебя. Все остальные меня начинали раздражать уже через пару часов совместной работы. Я старался, чтобы они мне даже в коридорах академии после завершения рабочего дня не попадались.

— Мне начинать пугаться? — уточнила я. Признание было слишком откровенным. Было бы проще, если бы он сослался на рабочую вежливость и «ничего личного». Но Ариону фон Рассу, похоже, нравилось меня дразнить.

— А разве вы еще не напуганы? — удивился он и чуть наклонился ко мне, заставив в панике натянуть плед под самый подбородок и прижать колени к груди. Наверное, со стороны я смотрелась комично. Впрочем, это давным-давно перестало меня напрягать. За последние три года я такое количество раз попадала в неловкие ситуации, что, в конце концов, они стали частью моей жизни.

Что ответить на провокационный вопрос ректора, я так и не нашла, но к нашему столику подошел официант, и, пока мы делали заказ, вопрос забылся. А я придумала новую тему для разговора. Она меня интересовала давно, но случая уточнить не было.

— Почему мне все же так не везет даже в мелочах? Почему я вечно влипаю в неприятности?

— Ну, вы прекрасно знаете. — Арион фон Расс пожал плечами и посмотрел на меня, как на глупенькую девочку. — Проклятие.

— Да оно со мной несколько лет. — Я раздраженно махнула рукой и едва не опрокинула вазу с фруктами. Покосилась на нее с ненавистью и постаралась вести себя сдержаннее. — И проявлялось примерно так — если есть лужа, карета и я, то я обязательно окажусь забрызгана грязью. Я не прижилась ни на одном месте работы и не завела серьезных романтических отношений из-за случайностей и нелепого стечения обстоятельств. Но когда я попала в академию, жизнь вообще понеслась кувырком! У меня все валится из рук, а неприятности сыплются словно из рога изобилия. Если бы так прошли последние три года, я бы, наверное, не выжила.

— Правда? Раньше все было спокойнее? — поинтересовался ректор, задумался ненадолго, а после ответил: — Предполагаю, этому есть несколько объяснений. Первое — сильный магический фон, которым обладает академия, служит своеобразным катализатором, усиливающим проклятие. Второе — вы совершенно случайно попали на «свое» место. Судьба вас кидала и в итоге привела туда, где вам суждено остаться, и этот факт провоцирует проклятие активнее разрушать вашу жизнь. Здесь все идет не по запрограммированному сценарию.

— Вы меня не уволили, хотя это совсем не в вашем характере… — Я кивнула, показывая, что понимаю, о чем идет речь. — И даже более того — обещали помочь.

— Чем больше оно меня провоцирует, — глаза ректора загорелись алым, — тем сильнее мне хочется найти тварь, которая его наложила, и тем больше мне хочется убрать само проклятие, чтобы оно не выводило меня из себя.

— А может быть, вы его уберете, и я стану раздражать вас так же, как и остальные помощницы? — немного испуганно поинтересовалась я.

— Мира, неужели вы думаете, что, если вокруг прекратится этот сумасшедший дом, мне станет хуже? — Арион фон Расс хмыкнул и посмотрел на меня с нескрываемой насмешкой, которая меня смутила.

— Ну откуда же я знаю? — Я пожала плечами и с легкой улыбкой уставилась на далекие горы. Почему-то от слов ректора стало очень приятно на душе.

Неспешная беседа, нежнейшая рыба и белое вино из бокалов на тонкой ножке — и я почти поверила в то, что такая же, как все — свободная от тотального невезения. Я даже не пролила соус на платье. Забыла про проклятие, наслаждалась вечером и, что уж скрывать, обществом Ариона фон Расса. Он был умным и ироничным собеседником. Я все чаще, сама того не осознавая, отвечала на его улыбку, слегка краснела под пристальным взглядом черных глаз и чувствовала, что пропадаю.

Бороться с обаянием начальника становилось все труднее, да и хотелось с каждой минутой меньше и меньше. Поэтому когда он с легкой улыбкой пригласил на танец, я раздумывала недолго. Закусила губу и, нерешительно кивнув, протянула ладонь. Когда-то я любила танцевать, но это было давно, кажется, в прошлой жизни.

Музыку нельзя было назвать медленной, и это сначала меня насторожило. Я привыкла к неспешным мелодиям, которые требовали минимального сосредоточения, и немного робела. В этой же звучала первобытная, пугающая меня страсть.

Это был танец-игра, танец-соблазнение. Три шага вокруг партнера — со взглядом глаза в глаза. Всполохи страсти и обещающая улыбка. Каждое движение — словно проверка, попытка изучить слабости. Потом — плавное перемещение вперед, в жаркие мужские объятия, когда сильные руки скользят по спине. От этого мимолетного касания бросает в жар, сердце стучит быстрее, а дальше следует смена ритма. Дыхание сбивается, испуг, почти неподдельный, заставляет отступить назад, и снова начинается танец-игра. Легкий поворот головы, поддразнивание и необходимость постоянно ускользать из рук. Все это заводило. Я сама не заметила, как начала получать удовольствие и подчиняться волнующей музыке.