Блэкфлай по-прежнему на меня зол. Он ждал семь лет и хочет отомстить, но я вижу, в его душе что-то осталось ко мне. Я для него по-прежнему не чужая. И он мне тоже дорог – эта ночь обнажила наши эмоции. Не получится и дальше играть врагов так талантливо. Думаю, понимаю это не только я. Нам придется выстраивать отношения, искать компромиссы и уживаться. Какую судьбу он мне уготовит? Что возьмет верх – обида, злость или здравый смысл? Чтобы унизить меня, нужно просто убрать от любых важных дел, запереть в замке и оставить в безвестности, но Блэкфлай слишком практичен для этого. Я могу оказаться полезна. Только вот захочет ли он воспользоваться моими талантами и рискнет ли мне довериться? Стоит признать, ответы на эти вопросы сейчас получить, увы, не выйдет. Придется набраться терпения и ждать. Интересно, зачтет ли Блэкфлай спасение своей жизни?

Начинаю плохо себя чувствовать я уже на подъезде к замку. В руках появляется незаметная дрожь, а внутри разгорается жар. Вместе со звенящей пустотой в голове симптомы говорят о том, что я все-таки простыла. Просто организм был на адреналине и держался до последнего. А сейчас чувствует себя в безопасности. Магистр же, сидящий напротив меня, выглядит неплохо, даже на скулах появился румянец.

– Любуешься? – спрашивает он хриплым и таким волнующим голосом. Я раньше слышала такие нотки только в адрес кого-то другого. Ну и когда он целовал меня. Сердце совсем по-глупому прыгает в груди.

– Смотрю, собираешься ты на тот свет или уже нет, – предельно честно отзываюсь я.

– Не дождешься.

Я не отвечаю, только качаю головой. Он изменился. Мне кажется или сейчас ему проще со мной общаться? Впрочем, не важно. Все прошло. Я была наивной и глупой, сейчас выросла и четко понимаю, что семь лет назад все было именно так, как должно было быть. Ну за исключением, пожалуй, одного эпизода. Но в нем Блэкфлай виноват лишь косвенно. Я всегда сама умела творить глупости без чьей-либо помощи.

На улице давно рассвело, дорогу до замка уже расчистили, и доезжаем мы без приключений и нападения злобных тварей. Я думаю, что еще одно мы точно не пережили бы.

В замке нас уже ждут. Куча незнакомых юных и перепуганных лиц, несколько знакомых, потерявших при виде меня приветливость, а одно светящееся настоящей радостью. Надо же! Не знала, что Эбигейль в замке. Пожалуй, ее я искренне рада видеть. Интересно, кого из знакомых придется встретить тут? Явно же не все сейчас присутствуют на этой неформальной встрече магистра и пойманной им «зверюшки», то есть меня.

– О Ди, ты вернулась! – Эбигейль кидается мне на шею, потом отступает, помрачнев. Видимо, обращает внимание на то, что на моем лице маловато восторга. – Впрочем, это, наверное, не то, с чем тебя стоит поздравить?

– Ты, как всегда, проницательна, – фыркаю я и раздраженно откидываю в сторону окровавленную шубу, оставшись в грязном платье. Надо же, видимо испачкалась, пока обрабатывала раны Блэкфлая.

– Добро пожаловать, Дайана, – раздается язвительный голос у меня за спиной. Это подходит Блэкфлай. Он даже не шатается, по нему и не скажешь, что ночью чуть не умер. – Думаю, ты соскучилась по своей комнате.

– Конечно же, нет, но там, помнится, была ванная, поэтому я согласна и на нее.

Я улыбаюсь, понадеявшись, что улыбка вышла максимально кровожадной и мерзкой.

Ответить мне Блэкфлай не успевает, так как с лестницы раздается визг. Кто-то из учеников шарахается в сторону.

– Эх… ёёё, – тянет за спиной Кэвин и добавляет премерзким голосом: – Готовься, Дайана, твоя тварь мчится.

– У меня нет тварей! Тем более здесь. Я семь лет отсутствовала, – открещиваюсь я от происходящего. И тут вижу нечто горделиво спускающееся по лестнице в клубах черного магического дыма. Это отчасти похоже на Пушистеньку. Но прямо очень уж отчасти. И мне совершенно не хочется верить своим глазам.

– Это что? – подозрительно спрашиваю я, когда кот замирает на нижней ступеньке. Он окидывает замерших студентов злобным взглядом и наподдает мощной когтистой лапой по ближайшей к нему ноге. Раздается ругань, и нога исчезает с прохода. А Это медленно шествует ближе к нам.

– Это… – Я с ужасом смотрю на всклоченную инфернальную тварь, которая взирает на меня, как и на остальных окружающих, с ненавистью.

– Пушистенька… – кажется, несколько смущенно отзывается Блэкфлай.

– Это? – Похоже, в моем арсенале больше не осталось слов.

– Он был стар…

– Да. Еще когда я сбежала семь лет назад, а сейчас должен был быть мертв или до невозможности дряхл.

– Ну-у-у…

– Ты что, его оживил? И не стыдно? Некромантия противоестественна! И это не мои слова. Этому ты учил нас, ты! Но может, конечно, что-то поменялось?!

– Это не некромантия, – упирается Блэкфлай и смотрит на кота с нежностью. Тот даже подходит и хочет потереться об ногу, но в последний миг меняет решение и совершенно по-кошачьи передергивается от отвращения. Он поворачивается спиной, с удовольствием демонстрируя нам выступающий хребет, который проступает сквозь длинную шерсть. Раньше она была черной, блестящей и пушистой. Сейчас же местами поседела и торчит неопрятными, будто вечно сальными клоками. Длинный хвост подрагивает на мраморных плитах пола. Словно говорит: смотрите, как сильно вы меня бесите, мерзкие человеческие твари.

– Ты же сам учил: что умерло, то умерло. Не стоит пытаться вытащить живое существо из бездны. Это всегда приводит к нехорошим последствиям. Я сейчас воочию вижу, к каким.

– Формально он не умер.

– Ну да, ну да, – фыркаю я и иду по коридору, недоумевая, как Блэкфлай посмел это сотворить с моим котом. Пушистенька очень мило шипит в спину и бьет мне по ноге лапой. К счастью, сапог на мне качественный, поэтому до кожи когти не добираются, но голенище оказывается изодрано.

– Ты должен мне сапоги, – буднично заявляю я магистру.

– Нет, ты ошибаешься. Это ты мне должна, я не знаю даже, как подсчитать, сколько именно.

– Не утруждайтесь, я нищая, как церковная мышь.

– Да, конечно, и это очень видно по сапогам, которые стоят больше, чем половина эликсиров в моем замке. А трачу я на них, поверь, немало.

– Вот все на них, родимых, и ушло. А жертва магического эксперимента мне их изодрала.

– Это твой кот, – напоминает Мрак, а я от такой наглости почти теряю дар речи.

– Это! – Я указываю пальцем на шипящую красноглазую тварь. – Я вообще не уверена, что это кот! И уж точно не мой.

Когда я иду в свою комнату, которую занимала и раньше, Пушистенька следует за мной. Мы с ним в целом даже смотримся неплохо, пугая юных обитателей замка. Создается впечатление, что он следит за мной, не выпуская из вида потенциально опасное существо. От этого не по себе. Я не боюсь котов, пусть и не совсем обычных, но как-то не хочется, чтобы мой бывший любимец сожрал мне руку, потому что Блэкфлай вздумал сделать из обычного животного некрокота.

На Пушистеньку смотрят со страхом, на меня с любопытством. Я прекрасно их понимаю – помню себя шестнадцатилетней. Тогда приезжающие в замок старшие ученики казались уменьшенными копиями Блэкфлая, просто более доступными и поэтому очень привлекательными. Как же нам хотелось с ними подружиться или хотя бы привлечь внимание.

Но сейчас не могу даже улыбнуться в ответ на любопытные взгляды. Все силы уходят на то, чтобы добраться до комнаты. Я захлопываю дверь прямо перед мордой Пушистеньки и слышу гневное мяуканье из коридора.

– Ты не мой кот и, подозреваю, хочешь меня сожрать. Поэтому извини. Сиди там, – сообщаю двери и прямо на пол скидываю пришедшее в негодность платье.

Удивительно, но пока мы препирались внизу, тут кто-то уже наполнил мне ванну. Боги, как же это кстати! Скорее всего Кэвин послал кого-то из младших учеников, надо будет не забыть поблагодарить его, а заодно узнать про снежуров.

Мне нужно связаться с Ребеккой. Я так давно не выхожу на связь, что она, думаю, потеряла меня и волнуется. Но мне действительно некогда. Если повезло, то Эль уже добрался и все рассказал. По идее, к этому моменту должен был. Тогда они волнуются за меня вдвоем.