– Ты что нас пугаешь? – возмутилась Зейна.

– Интересно, почему вы вдруг смотались и затаились тут.

– Месть – это сладкое блюдо, – протянула я и вернулась на свое место.

Девчонки притихли, и Сильх устроился рядом с нами. По моим подсчетам осталась еще пара минут, а Адам неосмотрительно был занят тем, что вскрывал, причем весьма неаккуратно, бутылку с вином. Это он очень даже зря… Надеюсь, любовь гранд-мэрша к своим запасам вина и порядку окажется сильнее, чем нежелание лишний раз пересекаться со мной.

Ждать долго не пришлось. Натаниэль, видимо, почувствовал, что над его бутылкой совершают акт вандализма, и появился за секунду до того, как Адам успел снести горлышко заклинанием «Клинок воздуха».

– А как он вообще узнал? – прошептала Сабрина, всматриваясь в то, как лихорадочно забегали по поляне студенты, пытаясь удрать.

Но не тут-то было. Один взмах руки куратора – и поляну с вечеринкой от остального леса отгородило защитное поле. Я видела, как в него врезалась пытавшаяся сбежать Рианна, как ее откинуло обратно, словно мячик. Было смешно и немного грустно. Сейчас им влетит, а крайней снова окажусь я, хотя и предлагала уйти всем. Кто же виноват, что они не послушались…

– Ну а ты как думаешь? – Сильх усмехнулся и с уважением посмотрел в мою сторону. – Ты опасный соперник, Рина. Не знаешь, когда воткнешь нож в спину.

– Ну почему же? – Я пожала плечами и снова повернулась в сторону поляны. Очень не хотелось упустить что-то интересное. – Я всегда четко следую одному правилу.

– И какому, если не секрет?

– Не секрет. – Я снова развернулась и внимательно посмотрела на беловолосого фейри. – Втыкаю только тот нож, который вытащила из своей спины.

Было жаль, что я не могу наблюдать за происходящим вблизи. Из своего укрытия я лишь предполагала, какое выражение лица у Адама, и не слышала, как он смешно оправдывается, пытаясь заложить меня. А он явно пытается, такова уж его поганая натура.

Но общий смысл происходящего был понятен. Натаниэль экспрессивно размахивал руками, в одной из которых была зажата бутылка. Адам пытался оправдаться. Постоянно вскакивал, а потом, повинуясь жесту куратора, снова усаживался на место. Остальные участники неудавшегося праздника жизни жались друг к другу, уныло понурив головы. Чистая победа. И мне даже не было стыдно. Один – один. Я еще помнила тот случай, когда Адам сам заманил нас на полигон-кладбище и сам же настучал Натаниэлю.

– Ну что? – поинтересовалась я. – Полагаю, можно отправляться спать. Сейчас эту толпу выпустят, и лучше нам не попадаться им на глаза. Могут побить.

– Ну, тебя побьют в любом случае, – заметила Сабрина и уточнила: – Не боишься, Рина? Ты окончательно разозлила Адама. Он теперь выйдет на тропу войны.

– Он с нее и не сворачивал. Я разозлила его давно. И он в любом случае сделает все, чтобы выжить меня отсюда. Для него это дело чести. Но осуществить задуманное непросто, хотя бы потому, что даже если я очень захочу, сама уйти отсюда не смогу. Будь у меня такая возможность, я бы здесь и не появилась. Праздновала бы помолвку с Адамом. Боже, как ужасно сейчас это звучит.

Мы не стали дальше задерживаться и поспешно покинули опасное место. Разбор полетов на полянке подходил к концу. К возвращению Рианны и подружек мне хотелось уже спокойно и с удовольствием спать в своей кроватке и делать вид, будто я ни при чем. В последнее, правда, никто не поверит. Но я уж как-нибудь переживу.

Утро началось со скандала, даже с двух. Сначала на меня несправедливо наорала Рианна, обвинив во всех смертных грехах. Ну ладно, в одном грехе, в том, что я подставила своих же, сообщив куратору про вечеринку. О том, что я, вообще-то, несколько раз предлагала всем уйти, соседка предпочла забыть.

Рианна пыталась учинить скандал еще ночью, когда вернулась, но я очень технично сделала вид, будто сплю. С утра я пыталась этот фокус повторить, к тому же Рианне и ее подружкам надо было уходить на отработку до завтрака, а мы в это время обычно еще спали. Провинившимся предстояла традиционная чистка клеток грифонов.

Наша заучка орала так, что проснулись все. Делать вид, будто меня и магическим взрывом не разбудишь, было глупо.

У меня от ее воплей даже разболелась голова. Никак не прореагировать было невероятно сложно, но я заставила себя не тратить ресурс впустую и, как выяснилось, не зря. День только начинался, и силы и нервы мне еще были нужны. Я встала, когда она и две ее послушные подружки отчалили, покормила Тварь и в компании Зейны и Элоизы отправилась в столовую. Чуть позже к нам присоединись и остальные. В столовой мне учинил скандал Адам. Ну, у бывшего хоть обвинения были справедливыми. Его я действительно подставила.

Сидела и безмятежно улыбалась, пока бывший брызгал слюной и орал. Пожалуй, я даже испытала удовлетворение, смешанное с ощущением внутренней дрожи, которое появляется тогда, когда кто-то направляет на тебя тонну негатива.

– Как ты это вытерпела? – Элоиза рядом поежилась.

Мне тоже было не по себе. Щеки горели, но я предполагала, что неприятной встречи не избежать, и просто с утра чуть более тщательно нанесла макияж, который должен был скрыть прилив крови. Старательно сохраняя невозмутимый вид, я сказала:

– У меня папа – генерал одного из подразделений его величества, без пяти минут гранд-мэрш. Он орет по любому поводу. А у тебя папа что, не военный? У нас вся семья привыкла к воплям.

– Нет. – Элоиза замотала головой. – Он ювелир Королевского дома.

– А-а-а, – протянула Мирра. – Ну, все понятно. У тебя просто нет иммунитета.

– А у меня папа посол в Холмах, – заметила Сабрина. – В Холмах никто не орет, но лучше бы орали. К людям там относятся как ко второму сорту. Экзотическая, говорящая зверюшка. Поэтому держать лицо я училась с малых лет. Людям там непросто, приходится прилагать немыслимое количество усилий, чтобы стать своей. Там есть только одна человеческая девушка, которая по хитрости, коварству и стервозности переплюнет любого фейри, но, к счастью, она там, а я тут. Кроме нее, фейри не уважают никого. Она же точно одна из них.

– Она твой враг? – поинтересовалась Альма, заглядывая в глаза своему кумиру.

– Нет. Это меня она считает своим врагом, поэтому и отравляла жизнь. Никогда не думала, что меня уделает малолетка. Но не будем о грустном. Я не собираюсь возвращаться в Холмы. Минимум еще четыре года. В идеале – никогда.

После завтрака нас ждали две общеобразовательные пары, перерыв на обед и репетиция со столичным другом куратора, который должен был поставить нам выступление. На обеденный перерыв у меня тоже были планы.

– Мирра… – протянула я, когда мы поднялись из-за стола и направились к выходу. – А можно тебя попросить…

– О чем именно? – уточнила она.

– Мне нужно маленькое, очень маленькое проклятие…

– Что? Я не буду проклинать твоего бывшего.

– Нет, с Адамом я разберусь сама. Проклятие мне нужно не для него. Просто без него не получится воплотить одну задумку. Ну, что скажешь?

Мирра закатила глаза и велела:

– Давай рассказывай, что задумала, интриганка. Мне жуть как интересно: после твоего выпуска боевая академия вообще останется?

– Главное, чтобы до выпуска дожила, – с усмешкой отозвалась я и изложила свой примитивный и прямой как оглобля (поэтому хочется верить – эффективный) план.

Мирра посмотрела на меня с уважением.

– Смело. Безрассудно, но смело и вполне может сработать. Только не понимаю, зачем тебе это нужно?

– Нужно. Мы сейчас первый курс – нам необходимы друзья. Те, кто поддержит в дальнейшем. И не только среди девчонок.

Мирра подумала и кивнула, соглашаясь. Я была рада, что получилось с ней договориться. Мы общались постольку-поскольку, и она вполне могла меня послать, а другого прекрасного плана, как оставить в состязаниях Сильха, у меня не было. И вряд ли я успела бы придумать новый.

С лекции нас чуть не выгнали, а все потому, что сначала Мирра уточняла у меня детали, а потом мы увлеклись, обсуждая план, и не услышали вопрос преподавателя. К счастью, сидящая рядом Элоиза была более внимательна и быстренько повторила мне то, что спрашивал мэрш. Ответ мне был известен – все же не зря я окончила школу по специализации «Стихийная магия». Сухой усатый мэрш был недоволен моими блестящими знаниями. Страдала у меня только физическая подготовка, но на сегодня мы от нее были избавлены из-за репетиции церемонии посвящения к родительскому дню.