– Ну, всё! – сказал Грег, отдуваясь. – Теперь я еще в гальюн сбегаю, и можно нырять.

Программируя прыжок по указанным Лабастьером координатам, Грег спросил его:

– Что нас ждет там? Ты решил воевать?

– Не сразу, – отозвался тот. – На планете обжит лишь маленький клочок суши. Мы сядем в глуши, в девственной чаще, чтобы основать там свою, альтернативную колонию. Своего присутствия мы до поры выказывать не будем. Урании и приамы будут усиленно плодиться, и мы будем строить город-крепость.

– И снова они будут рожать тебе сыновей-клонов?

– Ни в коем случае. Неокрепшее сознание новорожденных телепатов будет беспомощно перед нынешнем королем Безмятежной.

– А блокираторы?

– Блокираторы сделали бы их отдельными личностями, а это мне тоже ни к чему. Нет, размножаться я начну только после победы.

– А что будет с людьми?

Лабастьер отвел глаза.

– Это трудный вопрос. Ты можешь сказать уверенно, что твои соплеменники не решат сразу же уничтожить бабочек?

– Не могу, – признался Грег.

– Я посоветовался с Миам и остальными, и вот что мы решили. Для начала мы снова разбудим только тебя. Ведь ты уже стал полноправным членом нашего общества. А потом, когда будут улажены дела бабочек, мы вместе разработаем план возрождения твоей расы. Чтобы это никак не ущемляло наши интересы.

Грег помолчал, обдумывая сказанное. Жестко, но другого варианта нет.

– Ладно, – согласился он. – Но давайте чуть-чуть изменим ваш план. Два человека не страшнее для бабочек, чем один. Давайте вы разбудите меня и… – Он хотел сказать «Клэр», так как уже много раз думал об этом… Но внезапно перед его внутренним взором возникло личико Лиит. И этот внутренний взор никак не передавал разницы между его и ее размерами… – И всё, – закончил он. – Я передумал.

Утопив кнопку запуска гиперпространственного привода, Грег кинулся в анабиозный отсек и забрался в саркофаг. Через несколько минут, когда под действием дыхательной смеси сон уже обволакивал сознание, он увидел, что за прозрачной крышкой возле него собрались все пять оставшихся в живых бабочек. Поймав взгляд Лиит, Грег с трудом приподнял руку и чуть заметно пошевелил пальцами.

Лабастьер перелетел к пульту ручного управления саркофагами. Крышка над Грегом отползла чуть в сторону, открыв небольшую щель. «Что происходит?» – с ленивым удивлением подумал Грег.

– Прости нас, бескрылый, – сказала Миам, подлетев к его уху. – Мы обманули тебя. Еще раньше мы решили, что на Безмятежной будить тебя не будем. Сперва мы разрешим собственные проблемы. Без тебя. Это решение принято единогласно, но Лиит захотела разделить с тобой эту участь. Мы разрешили ей. Она уснет вместе с тобой и проснется, когда проснешься ты.

«Если я когда-нибудь проснусь…» – вяло подумал Грег, не имея душевных сил даже на возмущение. Лиит скользнула в щель, и саркофаг вновь герметично закрылся. Грег уснул, чувствуя, как самка покрывает поцелуями его великанские для нее губы.

…Ракши, Лаан и еще пара гвардейцев вломились в усыпальницу думателей с обнаженными саблями и остановились, как вкопанные, оглядываясь по сторонам.

– Он причинил вам вред? – спросил, наконец, Ракши, указывая на колдуна. – Убить его?

– Если ты готов, пойдем наверх, – сказал Лабастьеру колдун, не обращая внимания на непрошеных гостей.

– Спрячьте сабли, – приказал им король. – Мы выходим.

Наверху, в лучах яркого дневного солнца, возле дома колдуна Лабастьер увидел весь свой отряд, состоящий теперь из восьми сороконогов и пятнадцати бабочек, включая самок. Отыскав среди них бледное от волнения лицо Мариэль, он, улыбнувшись, успокаивающе кивнул ей.

– Каждая потерянная минута грозит судьбе Безмятежной, – напомнил Лабастьеру старый маака. – ОН зол на тебя. И есть за что.

Лабастьер кивнул.

– Слушайте все! – крикнул он. – Стойте и слушайте. Я, король Безмятежной, Лабастьер Шестой, находясь в здравом рассудке и твердой памяти, по собственной воле клянусь. Если этот старик, – король указал на колдуна, – своими сведениями действительно спасет сегодня мою колонию от смертельной беды, я выполню три его желания, какими бы странными или страшными они ни оказались. Я не остановлюсь ни перед чем. Королевская клятва – клятва жизни. Если я преступлю ее, я должен умереть от руки того, кому она дана.

Сказав это, Лабастьер чуть помедлил… Затем встал перед колдуном на колени и поцеловал его руку. Королевская свита ахнула.

– Дай мне карту, по которой ты нашел меня! – приказал колдун, когда Лабастьер поднялся.

Король протянул ему флуоновый свиток. Колдун развернул его и, выдавив ногтем крестик в левом верхнем углу карты, сказал:

– Скачите туда во весь опор. Затаитесь. Через два с половиной часа тут сядет корабль с Земли. Убейте всех, кто из него выйдет. Тех же, кто спит в нем, – не трогайте. Спешите! Не медлите ни минуты!

– Вперед! – крикнул Лабастьер, вспорхнув в седло к Умнику. И отряд помчался к указанному колдуном месту.

А уже через час в темнеющем небе Безмятежной засияла сиреневая звезда.

– Вот он! – крикнул Лаан, и все обернулись туда, куда тот указывал. Ночное зрение позволило бабочкам увидеть, как огромное тело звездолета медленно опускается в чащу леса позади них – там, где они были минут десять назад. Какая сила делает его движение плавным? Почему они не видели его раньше? Почему он не падает – корабль весом в сотни тонн? Впрочем, как раз этот факт Лабастьера VI не удивил, ведь он видел, как взлетал над Безмятежной «Золотой Замок», и начинался тот полет со столь же неестественно медленного подъема…

Развернувшись, отряд поспешил к месту посадки корабля. Несмотря на то что двигался тот с величественной неторопливостью, масса его была так велика, что король и его свита почувствовали, как колыхнулась почва, да так основательно, что некоторых сороконогов повело с тропы в сторону.

– Оружие к бою! – скомандовал Ракши, и гвардейцы ощетинились смертоносными приспособлениями – и старыми, традиционными, и новыми, сконструированными Тилией и введенными в воинский обиход совсем недавно.

Однако, когда отряд добрался до места, выяснилось, что спешить было не обязательно. Звездолет стоял на поляне леса гигантской безжизненной металлической башней, и никто из него не высаживался.

Отряд спешился.

– Думаю, те, кто к нам пожаловал, хотят дождаться рассвета, – предположил Лабастьер. – Я бы, во всяком случае, на их месте поступил именно так.

Трудно было не согласиться с этим. Если есть возможность оглядеться в незнакомом месте при дневном свете, лучше так и сделать, ведь ночное зрение неполноценно и обманчиво. Выставив караульных наблюдателей, отряд углубился обратно в чащу и стал готовить лагерь. Первым был разбит и тщательно замаскирован королевский шатер, по традиции – квадратный, в котором спальни пар маака и махаонов отделялись друг от друга диагональной перегородкой с клапаном.

Мариэль выглядела встревоженной:

– Рядом с этой копией «Золотого Замка» конструкции Тилии кажутся невинными игрушками… – поделилась она своими опасениями с мужем. – Сколько воинов может прятаться в такой махине? Готовы ли мы к встрече с ними? И чем они вооружены?

– Я прекрасно понимаю твои сомнения, дорогая, – кивнул Лабастьер, стаскивая с себя одежду, от которой за прошедшие сутки его тело уже изрядно устало. – Но я решил довериться колдуну.

– Почему? Я не понимаю, с какой стати ты вверяешь наши жизни в руки этого ужасного существа?! – воскликнула королева.

– Вот-вот, – послышался из-за загородки сварливый голос Лаана. – А эта безрассудная клятва, которую вы дали ему… Мало ли что ему придет в голову потребовать от вас! Я бы назвал это безответственной выходкой. Если бы меня, конечно, об этом кто-нибудь спросил.