– Им нельзя, а меня можно?! – обиженно завопила девица, отшвырнула лопату и умчалась в сторону дома под сочувственное бзыканье крысос.

– Может, маме сообщишь? – устало спросил Клинт у Лайона, но тот лишь бросил на брата страдальческий взгляд.

А я поняла: если сюда явится еще и мама, я точно этого не переживу.

Алексу мы нашли в клетке с крысосами и не сразу уговорили пойти с нами обедать. Только угрозы Лайона вызвать тяжелую артиллерию в виде родителей заставили сестру выползти из своего укрытия. Я чувствовала: мы еще хлебнем с ней горя. Потому что у Алексы был сильный дар, зато полностью отсутствовали тормоза. Животные принимали ее за свою, понимали и слушались. Даже странная фауна Валенсии подчинялась.

В доме нас ждала очередная встряска. Мне начало казаться, что шагу нельзя ступить, чтобы не случилось что-то требующее немедленного вмешательства.

– Да что же это такое! – разорялась Челси на кухне. – У нас снова пропала еда! Парни, признавайтесь: это вы сожрали?

– Вообще-то мы были вместе с тобой в саду, – обиженно заявил Клинт, который первым вошел в просторную столовую, где кухарка уже накрыла стол к обеду.

Лайон просто заржал.

Дверь в кухню была приоткрыта, и мы могли лицезреть зад Челси, торчащий из большого холодильного ларя.

– Тогда мы приходим к неутешительному выводу: в доме кроме нас есть еще кто-то.

– Ну да, – фыркнул Лайон. – Кухарка.

– Это не она, – отмахнулась Челси. – Еда начала пропадать до ее появления. Сейчас она накрыла на стол и ушла. Я с ней общалась и проверила, перед тем как отпустить. Пошла звать вас, а потом мы все застряли на улице.

– И еда пропала в это время?

– Ну… похоже, да, – недовольно признала подруга. – Я вам точно говорю: в доме кроме нас и обслуживающего персонала кто-то есть! И меня это дико напрягает!

– Да ну, – отмахнулась я. – Мы бы заметили. Дом не такой большой. И убирали во всех комнатах. Как мы могли пропустить еще одного или нескольких жильцов? Это нереально.

– И все же, – настаивала подруга, – еда исчезает каждый день, хотя никто из нас не ворует. И я склонна в это верить, так как нет смысла тырить то, что можно сожрать в открытую. Отсюда следует: в доме живет еще кто-то!

– Ну хорошо. – Лайон присел на ручку кресла и обратился к Челси: – Что ты предлагаешь?

– Искать, конечно же! Вот после обеда и искать. Нет… – Челси скривилась. – После обеда у меня садовники. Вечером.

– Ладно, – согласился Лайон. – Вечером пойдем искать, днем у меня дела. Вы как? – обратился он ко мне и Клинту.

– Не вижу в этом смысла, но пойдемте, – ответила я. – Лишь бы Челси была спокойна за судьбу купленной на наши деньги колбасы.

– И я пойду! – воодушевленно заметила Алекса, проигнорировав страдальческое выражение на лицах братьев. Спорить с ней никто не рискнул. А то снова сбежит в клетку к крысосам, и оправдывайся потом перед соседями, почему у нас ребенок живет в таких нечеловеческих условиях.

После обеда все разбрелись по своим делам. Клинт повел Алексу за одеждой: девчонка явилась без вещей. Лайон смотался по каким-то непонятным делам, сославшись на то, что верфь все же принадлежит его семье и нужно немного поработать. Челси спустилась в сад нести доброе и вечное садовникам, а я наконец-то осталась одна, предоставленная сама себе и бумагам в кабинете.

Тут было тихо и прохладно. Дурдом, в который превратился пансионат, утомил. А еще Клинт попытался выловить меня и покапать на мозги (к счастью, его нейтрализовала Алекса). Правда, бывший многозначительно пообещал вернуться к неоконченному разговору. Только вот я разговаривать с ним не хотела. Я вообще не хотела ни с кем говорить. А еще сразу после обеда приходили покупатели.

Я пока не подала объявление о продаже. Прежде всего потому, что Челси просила дать срок до конца лета. Но народ откуда-то прознал о том, что в пансионате новая хозяйка, которая не планирует продолжать дело тетушки, и мне настойчиво предложили купить дом «вот прямо сейчас». Пришлось отказать. Покупатель – немолодой мужчина не очень приятной наружности – был недоволен. А я, избавившись от него, вздохнула с облегчением. Может, и правда оставить пансионат себе? В Валенсии мне понравилось, вон даже на работу гипотетически зовут, несмотря на то что я девушка.

Сегодня в кабинете я перебирала книги. Вытирала пыль с толстых корешков, разбирала засунутые между пухлыми томами бумажки. Нашла несколько старинных открыток, чью-то заначку, детские рисунки и много мусора, который совершенно непонятным образом оказался в книжном шкафу.

Тетушка явно не была библиоманом: некоторые полки оказались настолько запыленными, что, кажется, с них не стряхивали пыль последнее столетие. Книги на этих полках были старыми, посеревшими от времени. И стояли так плотно друг к другу, что я едва вынула их, чтобы разобрать.

Дернула на себя несколько толстых корешков и едва не обрушила всю полку. А когда прочихалась от пыли и восстановила равновесие, прижимая к себе пачку пухлых томиков, заметила, что за книгами на полке виднеется странный рисунок, похожий на спираль.

Повинуясь интуиции, я отложила на стол книжки и подошла ближе. А потом провела по спирали пальцем. Сразу же почувствовала кольнувшую палец магию. Она образовала голубоватый след на старинном рисунке, а когда я пальцем нарисовала всю спираль, раздался щелчок, и часть полки отъехала в сторону, открывая тайник.

В тайнике было темно и пыльно. Едва я сунула в него любопытный нос, как дверь в библиотеку приоткрылась, и в нее заглянула Дороти – горничная, которую Челси наняла несколько дней назад. Я подпрыгнула от неожиданности и загородила тайник спиной, почему-то не желая, чтобы его увидели.

– Леди Трисс, там господа хотят снять комнату, – сообщила горничная, старательно делая вид, что не замечает, как я своей хрупкой спиной пытаюсь прикрыть полку.

– А Челси не может к ним выйти? Я тут немного занята.

– Я не нашла другую госпожу. Слышала, что она собиралась с главным садовником выбирать кашпо. Мастерская на соседней улице. Возможно, они еще не вернулись. Так вы выйдете? Или что мне им передать? Дамы хотят снять комнаты именно у нас.

– Да. – Я вздохнула, смиряясь с неизбежным. – Иди и скажи, что я сейчас спущусь.

Дороти ушла. Я с тоской бросила взгляд в тайник (там лежали какие-то бумаги и толстая книжка в кожаном переплете), закрыла его и поставила на место книги, пряча нишу в стене. Придется вернуться попозже. Постояльцы – это, конечно, хорошо, но неужели они не могли прийти попозже, когда вернется Челси или я закончу изучать содержимое тайника? Теперь я умру от любопытства.

Впрочем, я рассчитывала быстренько заселить наших первых настоящих постояльцев и вернуться в библиотеку.

Внизу меня уже ждали. Молодая блондинка в дорогом платье (она со скучающим выражением на холеном лице осматривала интерьер) и две женщины постарше, возраста моих родителей. Одна – в строгом темно-синем платье, слишком плотном для жаркой Валенсии – показалась мне знакомой, но я так и не смогла вспомнить, где ее видела.

– Добрый день, чем могу помочь?

– Нам две комнаты на неделю, – сказала блондинка, изучая меня с холодным превосходством.

Мне захотелось ее послать, но жадность победила неприязнь.

– Думаю, трех дней будет достаточно, – перебила ее женщина. Не та, что показалась мне знакомой, другая. Чуть ниже, полнее и неуловимо похожая на блондинку. Наверное, ее мать.

– Не уверена. Давайте на неделю.

– Так три дня или неделю? – уточнила я, вопросительно изогнув бровь и понимая, что, если странная компания уйдет, так и не сумев определиться со сроком, я, пожалуй, не расстроюсь. Дамы показались мне слишком мутными.

– Давайте неделю, – с тяжелым вздохом отозвалась синяя.

Я кивнула и пригласила их пройти за собой. Мы оформили документы, и я проводила гостей на второй этаж, предвкушая, как сейчас продолжу начатое в библиотеке.