В гостиной пахнет магией и кофе. Ребекка, когда волнуется, не может остановиться. Пока я отмокала, она успела сделать быстрые кексы с апельсиновой цедрой. Они еще теплые. Мне даже не нужно их пробовать, чтобы понять это. И еще она, конечно, же, сварила кофе. Мне и себе добавила корицу и бодрость, а Элю кровь. Только маг может смешать горячий кофе и кровь так, чтобы кровь не свернулась. За это вампиры магов уважают. Кофе с кровью – один из их любимых напитков, лучше которого только вино.

– Рассказывай! – командует подруга, протягивая мне два кекса на изящном блюдечке и чашку с ароматным кофе.

Мы с Ребеккой полные противоположности. Я худощавая, рыжая, злая, а она милая блондинка с формами. Но понимаем друг друга очень хорошо и дополняем.

– Завтра еду в Сноург, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, словно между делом замечаю я, отпиваю из чашки ароматный напиток и смотрю на подругу несколько виновато.

– Нет! – Ребекка едва не роняет из рук чашку. Она реагирует первой. Эль, хоть и в курсе моей истории, все же относится спокойнее. Он ограничивается вопросом:

– Зачем? Ты же никогда не берешься за заказы в Северных землях. Что изменилось сейчас?

– У меня небольшой выбор. Или я иду на территорию Блэкфлая, или он очень скоро наведается в гости сюда. Мне не оставили пространства для маневра.

Приходится рассказать все, что случилось со мной этим вечером. Ребекка настроена категорично, и я ее понимаю. Только вот нельзя постоянно бежать, иногда нужно подчиняться обстоятельствам.

– Дайана, нам нужно убираться отсюда. Прямо сегодня. Наплевать на все. Если тебя найдёт Блэкфлай, достанется всем – и мне, и Элю, и тебе. Наплевать на дом, наплевать на агентство, мы сможем начать в другом месте.

– Ты права, но я должна выиграть нам время. Нельзя срываться без подготовки, едва замаячила опасность.

– А если он приведет тебя к нему? Ты не думала об этом? – в истерике заявляет подруга.

– Вряд ли. Его история логична.

– Он просто может быть не в курсе планов Блэкфлая, – замечает Эль, который становится слишком серьезным. Его редко можно увидеть таким. – А что, если магистр в городе? Сама пойдешь к нему в руки? Я согласен с Ребеккой – это опасно. Даже если ты выполнишь задание, где гарантия, что эш Грис не будет шантажировать тебя дальше?

– Я подстрахуюсь.

Разговор тяготит. Я все решила и поэтому не хочу отвечать на нападки. Да, я знаю, что решение рисковое, но такая уж ситуация. Эш Грис четко сказал, что будет, если мы кинемся бежать.

– Как ты собралась подстраховаться?

– Всеми возможными способами. Во-первых, договор.

– Нельзя обезопасить себя, Дайан, и ты об этом знаешь. – Ребекка смотрит на меня с тоской, понимая, что отговорить не выйдет. – Он может кому-то рассказать, а потом будет шантажировать через доверенного человека и так обойдет договор.

– Во-вторых, своей поездкой я выиграю время, и мы успеем собрать все самое важное, – привожу я последний и самый весомый аргумент. – Ты приготовишь нам новые личности, изучишь возможности, сделаешь все, чтобы было можно быстро сбежать. Мы будем готовы, а сейчас пока нет.

– Ты делаешь глупость. – Моя незаменимая помощница вздыхает.

– Это не первая моя глупость, Ребекка, – заявляю я. – И ты об этом знаешь.

– Тебя ведь не переубедить?

– Нет. Но я буду осторожна. Даже если мы встретимся, есть шанс, что магистр меня не узнает.

– Возьми личины, они пригодятся. Сильно внешность не изменишь, да и Блэкфлая ими не проведешь, но, возможно, это сработает. Ты все же изменилась с шестнадцати лет.

– Я еду с тобой, – встревает в наш разговор Эль. – Так у тебя будет хоть немного прикрыта спина.

– Только если тебя никто не будет видеть. Эш Грис не должен знать, что я не одна.

– Не лучшая идея для путешествия в Северные земли, – отзывается вампир. – Замерзну.

– Я возьму для тебя меховую сумочку. Не переживай.

Мы выезжаем утром, когда по улицам Эрска ползет плотный туман, а погода промозглая и холодная. В любом другом случае я бы обрадовалась, что уезжаю из города. Туман сулит пасмурную серость и дожди, которые я не переношу на дух. Уж лучше колючий снег. Он хотя бы мокрый, только когда тает.

Карета эш Гриса, запряженная недовольно ржущими келпи, останавливается прямо у дверей нашего агентства ровно в восемь. Меня выходит провожать Ребекка, старательно скрывающая, что рыдала всю ночь. Но ее выдают красные глаза. Эль недовольно шебуршится в меховой сумке, которую я перекинула через плечо и предусмотрительно держу поближе к телу. Я сочувствую своему напарнику, сумка слишком теплая. Но лучше сейчас потерпеть жару, чем буквально через пару часов замерзнуть насмерть. А показывать эш Грису, кто меня сопровождает, я не собираюсь. Чем позже он узнает, что у меня тоже есть козыри в рукаве, тем лучше.

– Все будет хорошо, – шепчу подруге и целую ее в щеку.

– Выходи на связь. Поняла? – велит она и хлюпает носом. Ребекка так и не научилась скрывать свои чувства, но я ее люблю за эту искренность. Она не умеет врать, и если любит, то любит безо всяких условий. Если обижается, то это заметно. Мне жизненно необходим рядом человек, не способный воткнуть нож в спину.

– Как доберемся, обязательно сообщу, – обещаю я и забираюсь в карету. По моим ощущениям все в ту же, в которой мы ехали в прошлый раз, или очень похожую. Комфортные сиденья из черной мягкой кожи, столик и бутылка вина. Видимо, чтобы дорога не показалась утомительной. Мне нравится путешествовать с комфортом, но не с эш Грисом и не в Северные земли.

Мои чемоданы убраны в багаж, и мы трогаемся.

– Ты подготовилась, – уважительно замечает Юриус, осмотрев мой дорожный костюм, а я пренебрежительно бросаю:

– Конечно, я всю юность провела в Северных землях. До тоннеля пара часов езды, а потом нас накроет холодом, поэтому я решила не искушать судьбу.

Я на самом деле надела плотное платье-амазонку с высоким воротом, меховые ботинки, а длинную шубу небрежно кинула на соседнее кресло, как и сумку с Элем.

Глупо отрицать. Я волнуюсь. Причем так сильно, что дрожат руки. Впервые за семь лет я возвращаюсь туда, где долгие годы был мой дом. В мир, который я люблю. Эта поездка мне напоминает первый раз, когда я отправилась в дальний путь – из приюта в школу магии. Тогда я была глупой, маленькой, да и мои воспитатели не очень хорошо представляли, что меня ждет, поэтому на меня надели тонкие ботиночки и осеннее пальто. Но одна деталь сохранилась. В сумке тоже копошился питомец, сыгравший не последнюю роль в моей судьбе. Правда, в отличие от Эля он был неразумным, маленьким и беззащитным. Ну как и я в те годы.

Примерно семнадцать лет назад

Зима в этом году морозная даже для этих краев. Иней покрывает оконные стекла, деревья во дворе Северной академии и мои ресницы. Я замираю в просторном шумном холле замка. Сопровождающая, которая следила за мной последние два года, уехала, и я остаюсь одна. Точнее, почти одна.

– Ты же знаешь, что с животными нельзя учиться магии? – спрашивает высокий, пугающий мужчина, но я мужественно смотрю в его черные колдовские глаза. С последней встречи прошло почти два года, но зеленоволосая кукла лежит в сумке в числе немногочисленных вещей, взятых из приюта.

– Он хороший, – упрямо заявляю я, прижимая к себе дрожащего черного котенка с испуганными янтарными глазами.

– Увы, таковы правила.

– Тогда я уйду. – Решительно разворачиваюсь к двери, а мужчина спрашивает с жестокостью, которую обычно прячут при детях:

– Куда? В сиротский приют тебя не пустят. На помойку? И как долго, думаешь, там проживешь? А твой маленький друг? Его съедят первые же оголодавшие нищие. Хорошо, если только его, а не тебя. И заметь, это все случится, если вы не замерзнете по пути к городу.

– И что же делать? – Я с трудом сдерживаю слезы, прижимая к себе маленький, копошащийся комочек, еще более беззащитный, чем я. Мужчина закатывает глаза и протягивает руки.