сержант Тимофеев;

старший сержант Хмельченко;

сержант Губаревич;

старший сержант Паскевич;

сержант Карасев;

старший сержант Ежуров;

сержант Арзуманян;

сержант Асатиани;

младший сержант Сизых;

сержант Авдеев;

сержант Негматулин;

сержант Кудеяров;

сержант Бердзнишвили;

старший сержант Зворыкин.

Поздравляю, товарищи младшие лейтенанты! Нашего полку красных командиров прибыло, воюйте также умно, активно и умело, как воевали до сего дня. Так же хорошо управляйте своими взводами, товарищи.

Ну, сказать, радости было полные штаны, – это ничего не сказать. Каюсь, еще до выхода в Польский рейд я надиктовал Кузнецову шифровку, тот перевел на свой родной чукотский, и потом Зворыкин передал шифровку в Москву. Командиров у нас не хватает, взводами руководят сержанты, а пехотными ротами – летчики. То есть Кравцов успевает и летать, и командовать ротой, да и Никифоров тоже. Теперь у нас семнадцать новоиспеченных пусть младших, но лейтенантов. Правда, обмыть некогда, да ладно, возвратимся на базу, там и обмоем. Ах да, забыл, некоему Легостаеву, и некоему Кузнецову, да некоему Смолосидову, сержантам госбезопасности (Легостаев с Смолосидовым особисты, а Кузнецов убивец Выкван), другим спецприказом присвоены спецзвания лейтенантов госбезопасности, ребятки догнали Елисеева. Ну и перешли к перекличке. При ней выяснилось, что при бомбардировке погибло еще пять человек, из новоосвобожденных; правда, они не были предателями, и их искренне жаль. Но лучше, наверно, смерть, чем гитлеровские лагеря смерти, ну в любом случае грех на немецких бомбовозах, не на нас.

Ну, теперь-то я могу поспать (я даже от Бусинки спрятался), и я затарился в сторожку при цехах. Да плевать на Люфтваффе, на их бомбы и на их жирнопузого Геринга, Я ХОЧУ СПАТЬ…

Но тут, обломив сон, ввалилась толпа экс-сержантов, благодарить меня вздумали. Я-то при чем? Это все Берия-крЯвавый. Выгнал сержантов, ой, младлеев, пусть на улицы флюиды радости испускают, глядишь, Гитлер от этих флюидов испустит дух. Каламбур, однако, успел подумать я, проваливаясь в сон…

26 июля 1941 года, где-то в Польше

(в 50–100 км от границы СССР).

Утро началось, хотя это было не совсем утро, скорей день или нет, была ночь, ну да, ночь с 25 на 26 июля, того самого, грозного года нашей истории. Войска фашистов прут в глубь СССР, котлы, пленные, разбиты войска, колонны, города и людские судьбы.

А мы в это время прохлаждаемся в немецком тылу, на территории Быхешувского воеводства бывшей Польши. А ведь предлагал Сталин ввести войска в Польшу этим Рыдзы-Смыглам[525], так нет, не дали английские хозяева на то разрешения. В результате Польшу Гитлер разгромил в считаные дни, а еще и плацдарм для нападения на СССР челконосный ублюдок получил.

Но и Польша (как и Наглия) никакого гешефта от этого не сымела, с равноценной (Вермахту) армией (ну почти) Польша встала на колени, еще неблагодарный Андерс[526] увел армию свою (или это позже будет) куда-то в Иран (урод, Польшу пошел в Иране защищать, главное, в Польше не смог, а в Иране сможет?). За такие дела, по-моему, надо было бы Андерса расстрелять, его же и его шайку кормили-поили (в СССР), одевали, вооружили, а оно ушло нагликанцам задницы в Африке прикрывать, лучшей защиты Польши не придумать. Причем этого выблядка СССР кормил и поил[527] в самое трудное время, разве 1941–1942 годы это не трудная пора? Просто обалдеть можно, это существо защищало свою шляхтетскую родину аж в Африке, где Африка и где Польша. Он бы еще в Антарктиде Польску защищал.

Что с поляками творили немцы, да и евреи-то, уничтоженные немцами, тоже граждане Польши были и тоже налоги платили. А Министерство обороны Польши колоссально просрало войну, тем более почему-то АКовцы не поддержали восстание евреев в варшавском гетто[528], и, наверно, совесть не сильно их мучала. А восстание в Варшаве в 1944 году некий генерал польский Коморовский по кличке Бур зачем поднял, и так понятно, чтобы Варшаву советским войскам не отдать[529]. Типа, «свободную» Польшу заиметь, чтобы эти Рыдзы-Смыглы могли снова править, причем, как будет жить польский народ, этих Буров с Рыдзы-Смыглами не особо волновало, ведь народ Польши – это они, а миллионы поляков… а хрен с ними, главное, «национальное правительство» Рыдзы-Буров. А разве это не подло, СССР сломал хребет гадине, а Бур со своими хозяевами из Лондона решил под шумок Польшей обзавестись (за чужой счет немцев прогонят Советы, а результатами воспользуются Рыдзы со Смыглами), но круто обгадились.

Мало того, цвет польской нации погиб под ударами гитлеровцев, так еще и Коморовское (существо это) предало своих бойцов, подписало капитуляцию и поехало отдыхать в лагерь. Выторговало для себя и других АКовцев статус военнопленного, и все, вокруг хоть трава не расти. При этом торге Бур специально не выторговал данного статуса АЛовцам[530], Батальонам Хлопским[531] и другим прокоммунистическим бойцам, участвовавшим в том восстании и боровшимся локтем к локтю с АКовцами. Зато провиантом и оружием, которое на самолетах подкидывало советское командование, коморовская шайка пользовалась только так. Коммунисты, значит, плохие, и ну их в топку, а жрачку, которую они, рискуя жизнью, доставляют, жрать можно? Типа, дай пайку, начальник?[532] Солженицын и иже с ними?

Извиняюсь, очень уж к Польше необыкновенное отношение у меня. С одной стороны, как вы видите, подлое правительство и Соснковские, Коморовские, Андерсы, а с другой – XIII интернациональная бригада имени Домбровского и такие герои, как Станислав Матущак, Станислав «Болек» Улановский и Антоний Коханек[533], которые погибали ради свободы и жизни испанцев.

Прямо небо и земля, причем оба Станислава и Антоний знали, что на Родине их ждала тюрьма, но все равно воевали за будущее демократической Испании, и не их вина, что испанцы-республиканцы проиграли. Поляки (для меня они настоящие поляки) положили жизнь на алтарь свободы и светлого будущего, зная, что их за это никто не поблагодарит.

Вот и сравните: Станислав Улановский и Тадеуш Коморовский (который Бур), оба поляки, но если первый для меня ближе брата, то второй навеки никто.

Уфф, это все, что касалось Польши и моего отношения к ней и к ее народу и правительству, так вот, просыпаюсь я, а рядом сидят и болтают два сослуживца по республиканской Испании, некто Веласкес (он же майор ГБ Семенов) и Онищук Тарас.

Они говорят о бое, происходившем 25 августа 1937 года на Арагонском фронте, где украинская рота имени Тараса Шевченко (из галичан и волынян) крепко навтыкала итальянским фашистам и прорвала их позиции[534]. Самый прикол в том, что украинцы все как на подбор правобережные, да еще все они в большинстве своем люди невоенные, а вот макаронники реально кадровые были. И хохлы, воины-любители, навтыкали кадровым итальяшкам, ну, а Семенов в то время был тоже там, как наблюдатель от штаба интербригад, Тарас же участвовал просто как воин макаронникопокаранец (победитель итальянцев).

Я не знал, а украинцев на той войне было, оказывается, много, рота имени Шевченко (в составе польской интербригады) и отдельный батальон имени Максима Кривоноса. Причем все эти парни-герои были исключительно западными украинцами.