В академии появилось несколько столичных дознавателей. Их прислали в помощь Натаниэлю. Ночные прогулки пришлось прекратить, и гранд-мэрш ректор стал для меня совершенно недосягаемой фигурой. Он вечно куда-то бежал и был не один. На меня он внимания не обращал, и со временем я решила, что, быть может, нужный разговор потерял актуальность. Не сложилось, так бывает. К тому же в моей жизни было предостаточно проблем и кроме объяснения с Натаниэлем. А сегодня их только прибавилось.

Близилась сессия, зима и завершение состязаний Адама. Каждый из пунктов сулил неприятности. Я не вылезала из конспектов, задания Адама с каждым разом становились все бредовее, но мы вышли на финишную прямую, и я серьезно рассчитывала на победу. Очередной этап Адам должен был огласить сегодня вечером. По этому поводу я даже проснулась в нормальном настроении. Но бросила взгляд за окно и сразу же погрустнела.

Землю тонким слоем покрывал снег… плохое предзнаменование для нас с Сильхом. Зимний праздник всегда устраивают через десять дней после первого снега. Конечно, я надеялась, что его величество забудет о нашей свадьбе (ну вдруг?), но нет. Этого не случилось. Уже к обеду привезли на примерку платья, а вместе с ними приехали модистка и пресса. Прямо в академию! Про нашу свадьбу не просто не забыли, из нее планировали сделать шоу, участвовать в котором у меня не было желания.

В итоге на завтрак я отправилась с пониманием: сегодня я сожру одного конкретного фейри, который обещал уладить проблему, но вместо этого предпочел делать вид, будто ее не существует.

Нужно было найти Сильха. Или Натаниэля. А возможно, сначала Сильха, а потом Натаниэля… Но этим планам не суждено было сбыться. В коридоре меня поймала сияющая мама, которая сказала, что король прислал на примерку целых двадцать платьев. Она была такой радостной, будто платья предназначались ей. А я не хотела их мерить! Это означало бы принятие поражения. Если я выберу платье, значит, признаю, что свадьба состоится. Но я до сих пор не смирилась с этой мыслью. И не собиралась мириться.

– Может, разрешишь мне сначала позавтракать? – недовольно спросила я, надеясь затеряться в столовой. От примерки это не спасет, но я хотя бы успею с кем-нибудь поговорить. – И вообще, что ты делаешь в академии? Почему примерка тут? Признайся, это твоя идея? Неужели нельзя было оставить это на выходные? Съездить в салон или принять модисток дома! К чему эта нелепая публичность!

– Нет, конечно! Идея не моя! – Мама приняла максимально оскорбленный вид. – Я просто выполняю приказ короля. И тебе советую сделать то же самое. Это будет правильно.

– Нет. Неправильно, – уперлась я. – И я голодна. А потом у меня занятия, которые нельзя пропускать.

– На сегодня ты от них освобождена. А мерить платья с корсетом на сытый желудок – не лучшая идея. Не находишь?

Я вообще находила, что мерить платья на свадьбу, которую надеешься расстроить, не лучшая идея. Но подозреваю, мама об этом слышать не хотела.

– Скажи это моему новому куратору! – фыркнула я, но спорить с мамой было бесполезно. Если она решила, что надо мерить платья до завтрака, значит, я иду мерить платья до завтрака. Хотя ей-богу, я предпочла бы сидеть на паре Грифонихи. Все что угодно, но не подготовка к этой нелепой свадьбе.

– Пошли, Рина. Это же просто примерка! – уговаривала мама обманчиво мягким голосом, позволяя мне согласиться по-хорошему. Но я знала: если этого не произойдет, она пустит в ход тяжелую артиллерию. – Ты же всегда любила платья!

– Мама, это примерка платьев перед свадьбой, которой я надеюсь избежать! Неужели ты не видишь разницы? – прошипела я, но послушно пошла следом, оглядываясь через плечо в надежде на спасение.

И мне почти повезло.

– Рина Флорейс! Снова ты на особом положении! – настиг меня окрик Грифонихи, и от радости я даже подпрыгнула вместе с мамой. – Почему мне сказали, что сегодня тебя не будет на занятиях? Ты что, успеваешь лучше всех?

Мама явно вскипела от возмущения.

– О чем это вы говорите?! – надменно поинтересовалась она, но на Гирифониху холодные взгляды аристократок в надцатом поколении не действовали. Ее интересовала только моя посещаемость.

– С радостью пойду с вами! – тут же сказала я.

– Ты с радостью пойдешь мерить платья! – жестко сказала мама. – Это приказ короля.

«Что, съела?» – читалось в мамином торжествующем взгляде, направленном на Грифониху.

– Рина, тебе пора определиться, что тебе важнее: учеба или личная жизнь? – холодно сказала куратор, намеренно игнорируя маму.

– Она и определилась, – ответила за меня мама и подхватила под локоть. – Поэтому и идет мерить платья, присланные самим королем.

Я точно не могла сказать Грифонихе, где я видела эту свадьбу, поэтому просто опустила глаза и стояла рядом с мамой, как идиотка.

– Рина, после примерки у тебя отработка. Надеюсь, ты найдешь время для учебы.

– После примерки у нее обед со мной! – встряла мама, но тут я не позволила решать за меня и ответила:

– Конечно, я приду, элья.

– Но… – возмутилась родительница, и я разозлилась окончательно.

– Если ты не забыла, наше обучение тут тоже приказ короля, – отрезала я. – Тебе не кажется, что исполнять одни приказы и игнорировать другие – как-то не совсем честно?

Мама поджала губы, но спорить не стала, просто уверенно пошла по коридору. Я отправилась следом, гадая, где меня ждут двадцать платьев, из которых я должна выбрать одно для мероприятия, которое я могла сравнить только с казнью.

Ненавижу платья, белый цвет и модисток! Сегодня я отчетливо поняла, что, когда на самом деле буду выходить замуж, сделаю это в мундире. Стану боевым магом только для того, чтобы получить право присутствовать на всех официальных мероприятиях в военной форме. Мама, конечно, будет рыдать. С другой стороны – сегодня она отвела душу. Ей грех жаловаться! Таких масштабных сборов невесты в нашей семье еще не было.

Из малого актового зала боевой академии устроили подиум. Пять модисток, консультанты, стайка шумных девочек, которые помогали мне облачаться в платья, какие-то вездесущие журналисты, желающие вывести меня на разговор, и мама с совершенно неуместным энтузиазмом!

– Рина, не вертись! – сурово заявила она, и я послушно замерла. Восемнадцатый раз за сегодняшнее утро. Осталось еще два. «Два – это лучше, чем двадцать, – именно так убеждала я себя, пока меня оглядывали со всех сторон. – С другой стороны, до конца обеда осталось пятнадцать минут. Мы не успеем, и я останусь голодной».

А я уже голодная. Очень голодная и злая.

– Давайте сделаем перерыв! – проныла я. – Ну, пожалуйста. Я хочу есть!

– Милая, не будь ребенком, – отстраненно заметила мама, обсуждающая с модисткой какие-то тонкости модели платья. Сейчас мой голод интересовал ее меньше, чем расположение рюшей на подоле. – Перекусим потом в городе.

– Ты же знаешь, что я не могу! Меня ждет Гриф… элья! – возмущенно отозвалась я. Что за привычка игнорировать непринципиальные для нее обстоятельства!

– Ну, это твой выбор. – Мама пожала плечами. Обиделась, значит. – Решай, что для тебя важнее.

– Я и выбрала! Еще с утра! Но тебя же не переубедишь, поэтому и примеряю восемнадцатое платье. Можно было остановиться на первом. Они все белые и красивые! Какая разница?

– Дочка! – Мама наконец перевела на меня взгляд. – Я тебя не узнаю! Ты померила пятнадцать платьев перед выпуском из школы и не устала. Мы обсуждали все: от длины рукава до цвета кристаллов на лифе! Что за капризы сейчас?!

– Не делай вид, будто не знаешь, с чем связаны мои капризы! – раздраженно заметила я и спрыгнула с постамента, на котором стояла последние четыре часа, словно дорогая фарфоровая кукла. – Оставшиеся два мне не нравятся. Выберем платье под номером тринадцать – и точка. А я пошла есть, а потом учиться! Примерка закончена, шоу для прессы тоже. Все могут быть свободны!

– Рина! Почему тринадцать?! – возмутилась мама.