Настало время обеда, надеюсь, архаровцы уже возвратились, надо бежать к штабу, и я, добеседовав с танкистами, рванул к штабу. Действительно, вхожу в штаб, а там мило беседуют реабилитированный Онищук, Лечи-чеченец, Старыгин и какой-то незнакомый мужичок в штатском.
– Товарищи командиры, позвольте присоединиться к беседе.
– Садись, Виталий Игоревич, – и Старыгин показывает место рядом с собой, приятно.
– Так вот, Любимов, по сведениям от Ильиных, немцы очень активно перебрасывают войска и грузы по этому мосту, – и Старыгин показывает мост на карте, – рядом автомобильный мост, и по нему тоже до черта немцев прет. По сведениям Арсения Никаноровича, около трех дивизий прошли только за два дня. Но не это главное, главное там ДОТ «Лесистая горка», один из ДОТов УР-62, и он в полном порядке, и даже орудия там, причем с боеприпасами, немцы сегодня только начали вывозить боеприпасы. Мы планируем по совету Арсения захватить ДОТ, а в нем шесть 76-миллиметровых орудий, плюс шесть пулеметных амбразур с «максимками», а мы в рейд танки БТ с броневиками захватим, да в резерв их, в предполье. Взяв ДОТ, ударим по колоннам, переправляющимся через мост, обозначим нашу точку зрения на немецкую агрессию. Тут и немцы попрут на уничтожение ДОТа, а там их наша техника встретит, да с пехотным прикрытием, это вам не 22 июня в Бресте. Покажем гитлеровцам, чему в РККА нас учили, что может Красная Армия и почем фунт лиха.
– Товарищ полковник, а я сегодня среди новичков встретил ребят из того самого ДОТа, говорят, их тут около десяти. Может, применим их в бою, им-то ДОТ привычен.
– Ну, комиссар, ну, молодец, а то мы уж хотели искать планы ДОТа. А тут готовые бойцы, тогда в путь надо выйти сегодня же вечером, вечерком же захватить ДОТ, там немцев около взвода (это кроме охраны мостов), плюс полсотни наших пленных, таскают боеприпасы из ДОТа в грузовики, хорошо бы еще и грузовики захватить.
– Тогда после обеда надо подготовить тех, кто пойдет, и в 5 часов выходить, товарищ полковник.
– Это само собой, тут еще товарищ от Арсения, послушай его, очень завлекательные вещи он рассказывает.
И я перевожу взгляд на мужичка, что сидит слева от Лечи.
– Здравствуйте, пан комиссар, я Януш Прокопюк, житель местный.
– Здравствуйте, товарищ Януш. О чем вы хотели рассказать?
– Я, пан комиссар, когда-то тоже, как пан полковник, крепость Брест-Литовскую защищал, и тоже от немцев. Правда, в тридцать девятом. Я тогда в маршевом батальоне 82-го пехотного полка был, командовал нами поляк один, по фамилии Радзишевский[238]. А всей крепостью командовал генерал Плисовский[239], ох и сердитый пан был. Но не о нем речь, ну их, этих горделивых польских панов. Чуть раньше наступления немцев в крепость приезжал сам Рыдзы-Смиглы[240], с огромной толпой сопровождающих, много жолнежей с ним было. И много пушек там, машин и другой техники. Пробыв несколько дней в крепости, маршал куда-то отбыл вместе со своей свитой и охраной, поговаривали, что сбежал, то ли в Венгрию, то ли в Румынию.
А потом пришли немцы и нас побили, правда, и мы немало швабов побили. Потом я попал в русский лагерь для военнопленных. Оттуда меня сразу отпустили, как белоруса[241], и я поехал к родственникам в Сибирь. Их еще в 1915-м царское правительство эвакуировало[242], когда кайзер наступал. А мы на тот момент были в лесу, отец лесник, там и остались под германцем. Как только советские меня отпустили, я съездил в Сибирь, адрес знал, повидал там своего кузена, Михася, он там в начальники цеха на заводе выбился. Ну пожил у Михася и его матери, пани Галины (дядьку Анджея повидать не удалось, умер он), вернулся домой, а тут и война началась.
Ну и не это главное, главное, часть зброи[243], то есть оружия, что было у них, люди маршала оставили здесь, и оно зарыто в 12 километрах на восток от крепости. Там одна пушка противосамолетная[244] и четыреста снарядов к ней, потом противопанцерная[245] и пятьсот зарядов к ней. Пятьсот русских винтовок и двести винтовок Маузера, полтора миллиона патронов к ним, два маленьких танка TKS[246] с пулеметами и один такой же танчик с пушкой маленькой, кроме того, две трехдюймовки и пятьсот зарядов к ним. Ах да, ружья все не русского калибра[247], а немецкого.
– Что скажешь, комиссар? Тут Януш нам дарит столько оружия.
– Так надо это оружие как-то доставать и вывозить.
– Ну да ладно, пока не горит. Успеем, надо будет забрать, фрицы пока не знают. Да, Виталик, насчет наших дел, возьмешь танки БТ (все), броневики (тоже все), две роты ахундовцев для предполья и два взвода из ЗАР. Ах да, еще добавишь взвод саперов и эту десятку из новичков, которые раньше в ДОТе служили. Возьмите транспорта сколько нужно, патронов и другого боеприпаса побольше, один небельверфер с боезапасом и, думаю, две «косилки». Броневиков и танкистов я оповещу, остальные твоя забота, старлей.
– Согласен, товарищ полковник.
– А мы, товарищ полковник? – одновременно скосив рожи, спросили разведуны.
– Ваша функция, ребятки, разведка, кроме того, вам сюрприз подготовило НКГБ, с завтрашнего утра вы в распоряжении Елисеева и этого заброшенного капитана НКВД, у вас спецзадание, ясно?
– Так точно, товарищ полковник, разрешите удалиться?
– Конечно, вперед. – И разведчики рванули вперед с места аллюр до черта крестов.
А мы пошли с полковником и белорусом на обед. После обеда я сходил сперва к Прибылову и выпросил у него взвод саперов и всю десятку из ДОТа «Лесистая горка», передав их Савельеву, чтобы поработал с ними да выбил им личное оружие у Машуни (влом самому, после вчерашнего, туда идти). Затем пошел в ЗАР к Гогнидзе, мне нужны артиллеристы, ну и «косилки» (они тоже ЗАР), то есть не мне, а нам и Родине. И Гогнидзе пообещал подготовить два взвода, и, само собой, понятно, даже Гогнидзе не в курсах, куда мы пойдем, надолго ли и когда вернемся. Военная тайна, бдю нипадеццки.
Кстати, а как же без Круминьша, он же по-немецки знатно размовляет, пся крев, или как там по – латышски. Мимо пробегает Акмурзин, зову его и поручаю ему найти Артура, минут через 5–6 Артур с привеском в виде Акмурзина появляется предо мной.
– Акмурзин, ты свободен, – командую ему, а тот мнется.
– Товарищ старший лейтенант, позвольте нашему бесшумному полувзводу тоже принять участие в операции, – это, что ли, они так лучников прозвали? – Товарищ комиссар дивизии, наши особенности должны пригодиться, знаете же; Маши каслом не испортишь.
Думаю, башкир прав, если взвод охраны ДОТа снять бесшумно, то это будет просто шикарно, ну, в смысле, потерь будет меньше.
– Что ж, Акмурзин, собирайтесь, в 16.45 вы должны быть у «отправки».
С легкой руки Онищука место, откуда обычно мы отправляемся на задание, то есть участок дороги под деревьями, обозвали «отправкой». Оно удобно, деревья хорошо скрывают кусок проселка около 50—100 метров длиной. Так что узырить и с саломета (а що не так-то?) не судьбинушка, надо соколо-орлино-ястребиные глазки иметь, а их у немчуры нема.
Потом выяснилось, что Старыгин приказал выдать начтылу недельный сухпаек на всех, да и к грузовику (бюссингу, он мощный) присобачить лишнюю полевую кухню, которую жадный Елисеев притаранил с лагеря. Видимо, от нее кормились покойные охранники лагеря военнопленных, ну и в вечное владение по наследству передали гэбисту со товарищи. Тем более она наша (советская), видимо, немчура взяла трофей и приспособила под свои нужды, а мы ее взад вернули.
